Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина

Наблюдая за мной своими опущенными глазами, он сжимает сигарету между большим и указательным пальцами. С ума сойти, как даже его пальцы сейчас выглядят так сексуально. Они длинные и твердые, как и все остальное в нем.

А потом он вставляет сигарету в рот. Я ловлю себя на том, что прижимаюсь головой к его руке, чтобы получше рассмотреть этот твердый, желанный для поцелуев рот. Как его зубы тянут сигарету. Как его губы смыкаются вокруг нее.

Могу я стать этой сигаретой, пожалуйста?

Он подносит зажигалку к лицу и поджигает сигарету. Запах никотина смешивается с запахом секса и пота в воздухе.

— Ты сказал, что..

Он прижимает пальцы к моим губам, заставляя замолчать. Затем он убирает палец.

— Открой.

Нахмурив брови, я так и делаю.

Леви затягивается дымом, но не выпускает его. Вместо этого он сжимает мою челюсть пальцами. Его губы оказываются в нескольких миллиметрах от моих, когда он вдыхает никотин в мой рот.

Блядь. Это горячо.

И… обжигающе.

Я имею в виду, что никотин обжигает мне горло. Я кашляю, но он проглатывает звук жестким поцелуем. Я чувствую себя беспомощной сигаретой у него во рту. То, как его зубы царапают и поглощают мои губы.

Но на вкус он как та сигарета.

На вкус он как я.

Если это последняя затяжка, которую он сделает, тогда я позволю ему сжечь меня.

Мы дремлем от этого поцелуя, все еще обнимая друг друга. Когда становится холодно, Леви берет одеяло и накрывает нас им.

Шорох звуков будит меня от мирного сна.

— Леви…? — спрашиваю я.

— Хм? — сонно говорит он, зарываясь носом в мои волосы.

— Там кто-то есть?

Я открываю глаза и встречаю мужчину, который выглядит как взрослая версия Эйдена, хмуро смотрящего на нас. Мое сердце падает на пол, когда я вижу другого мужчину, стоящего рядом с ним.

— Астрид Элизабет Клиффорд. Поднимайся немедленно.

Глава 38

Астрид

Когда что-то идет к черту, то все остальное тоже.

Папа.

Черт. Это мой папа.

Я прижимаюсь к Леви, натягивая одеяло до подбородка.

Мое лицо так сильно пылает, что я перестаю дышать.

— Леви и проблема, — говорит более старая версия Эйдена. — Почему я совсем не удивлен?

Леви прикрывает меня собой, поднимаясь во всей своей обнаженной красе, не заботясь о двух взрослых, бросающих кинжалы ему в лицо.

Он не торопится надеть трусы, пока я нащупываю майку и набрасываю ее через голову.

Мои глаза остаются опущенными, я боюсь смотреть папе в глаза.

Я, наверное, никогда больше не смогу смотреть ему в глаза.

Я всю жизнь была девственницей, и когда я наконец занялась сексом, папа зашел ко мне.

Худшая удача в жизни.

— Что случилось, Джонатан? — голос Леви скучающий, полная противоположность моему хаосу внутри. — Не знал, что у тебя склонность к вуайеризму.

— Леви… — предупреждает Джонатан.

— Даже твой племянник тебя не уважает, — тихо говорит папа в сторону Джонатана Кинга.

Джонатан Кинг. Владелец King Enterprises и в некотором роде заклятый враг отца.

— Отойди от моей дочери. Сейчас же.

Я вздрагиваю от властности в голосе папы.

— Подойди сюда, Леви.

Джонатан совершенно спокоен, засунув руку в карман.

Это пугающе похоже на смертельное, бесстрастное лицо Эйдена.

Леви наклоняет голову в сторону:

— Нет.

— Подойди, или все закончится. — Джонатан делает паузу, и между ним и его племянником разгорается какая-то битва. — Все, Леви.

Его челюсти сжимаются, но он не двигается. Ни на сантиметр. Хотя я не знаю, о чем говорит Джонатан, что-то подсказывает мне, что это не в пользу Леви.

— Астрид, — резкий голос отца заставляет мои плечи выпрямиться.

Я откидываю волосы назад и, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги. Майка доходит мне до середины бедер, но я все равно натягиваю ее.

Эти бледно-голубые глаза на мгновение сталкиваются с моими, и я одариваю его ободряющей улыбкой. Его пальцы касаются моей руки, прежде чем я опускаю голову и иду к папе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как только я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, отец хватает меня за руку и загоняет за спину.

— Это последний раз, когда я вижу Клиффорд на своей территории, — Джонатан смотрит на папу, и он тоже смотрит на него в ответ.

Между ними разгорается более жестокая битва, чем та, что была раньше, и я сглатываю от густого напряжения в воздухе.

— Держи свое отродье подальше от моей дочери.

Папа тащит меня прочь, прежде чем я успеваю бросить последний взгляд на Леви.

Как только мы оказываемся снаружи, я останавливаюсь, пытаясь остановить отца.

— Они дерутся? Ты не можешь их остановить?

— Нам не место в делах семьи.

— Но разве не из-за этих дел семьи ты нашел меня?

— Я получил очень неприятный звонок от Джонатана, когда искал тебя. Он сказал мне, что моя дочь может быть с его племянником.

Мне так стыдно, но сейчас меня толкает не это. Мое сердцебиение грохочет в ушах, когда я напрягаюсь, чтобы услышать, что происходит внутри. Что, если Джонатан победит Леви?

— Но, папа, он…

— Отец! — кричит он, останавливая меня возле своей машины. — Сколько раз тебе повторять, чтобы ты называла меня отцом? Я дал тебе два правила. Два простых правила. Не запятнай фамилию Клиффорд и держись подальше от Кингов. Ты нарушила сразу два за один день. Два. Каждый раз думая, что добираюсь до тебя, все снова выходит из-под контроля. Я больше не знаю, что мне с тобой делать, Астрид.

Слезы наполняют глаза, и я пытаюсь бороться с ними, принимая натиск папиных слов. Как будто я нахожусь в присутствии незнакомца, а не того, кто должен быть самым близким мне человеком.

— Я тоже не об этом просила. Я не хотела жить с тобой и твоей глупой семьей. Я не хотела быть скованной правилами и манерами. Я не хотела сбегать каждый день, чтобы меня не заставляли завтракать с твоей женой, которая все время оскорбляет меня и мою маму. Но это еще не самое худшее. Худшее то, что ты всегда принимаешь ее сторону. Мама никогда бы этого не сделала, мама бы меня выслушала. Мама осталась, когда ты бросил нас. Хотела бы я, чтобы в тот день умер ты, а не она.

Я сожалею об этих словах, как только они слетают с языка. Мои губы дрожат, когда лицо отца становится каменно-холодным.

— Я…

Он отпускает меня, будто я в огне.

— Садись в машину.

— О-отец… Я… Я не я…

— Садись в машину, Астрид.

Я вздрагиваю от его не подлежащего обсуждению тона и спешу на пассажирское сиденье. Я шмыгаю носом и вытираю глаза, борясь с нахлынувшими на меня эмоциями.

Когда папа садится на свое место и даже не смотрит на меня, я знаю, я просто знаю, что испортила все шансы, которые у меня были с ним.

Если раньше папа ненавидел меня, то теперь я ему просто безразлична.

Глава 39

Леви

Наше спокойствие всего лишь иллюзия перед бурей.

Я наблюдаю за тем, как уводят Астрид. Единственное, что мешает мне вырвать ее у отца, это ее собственное спасение.

Если я буду действовать так, как хочу, у нее может быть больше проблем, чем у ее отца. Несмотря на свои сомнения по поводу него, она смотрит на него, как на Бога.

Или, возможно, я не вмешиваюсь, потому что я трус, который не хочет, чтобы она выбрала его вместо меня.

Я смотрю на Джонатана, убеждаясь, что он видит напряжение, исходящее от моего тела. У этого есть свои схемы.

На нем темно-коричневый итальянский костюм и итальянские кожаные туфли. Ручной работы. Единственные в своем роде. Только для него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джонатану нравится верить, что мир вращается вокруг него. И почему бы ему не верить, когда все, что он хочет, вращается на его орбите?