Путь императора - Александр Мазин

– Смотри, Большой Нож, какие ягодки, оказывается, растут в нашей яме! – воскликнул Мормад.

Среди украденных драгоценностей было несколько магических, светящихся камней, и в их сиянии горка самоцветов и золотых украшений так и переливалась.

– Это он в покоях управителя спер,– сказал Фаргал равнодушно.– Отдай ему и пускай проваливает.

– Ну нет! – возразил Мормад.– Он и так Кучерявый, а нам, бедным ворам, счастья не было и нет. Стекляшки и рыжье мы оставим. А сам – пускай. Беги, Кучерявый!

Фаргал отпустил бывшего стражника, но тот уйти не торопился.

– Теперь ты от него не отделаешься, Большой Нож! – засмеялся Мормад.

И оказался прав.

Вечером следующего дня Фаргал и его спутники пили забродивший мед в доме Бархака. Эгерини уже вернул лесничему его нефритовое кольцо, лук и прочие знаки должности. Предлагал он и золото, но Бархак отказался.

– Я помогаю другу, а не злоумышленнику,– сказал агр.

Теперь он сидел поодаль. Не желая отказывать Фаргалу в гостеприимстве, Бархак как бы подчеркивал, что не имеет ничего общего с его спутниками.

– Как же ты в яму угодил, Кучерявый? – допытывался Мормад, заедая мед ячменной лепешкой.

Бывший стражник сердито сопел. Мормад в двадцатый раз задавал ему этот вопрос, и ясно было – не отстанет. Кучерявый знал: у воров о таком спрашивать не принято, и если Мормад спрашивает – значит, своим не считает, а это скверно.

Вымывшийся, причесанный и сбривший бороду, бывший стражник внушал еще меньше доверия, чем раньше. Лицо у него было хитрое, глазки – бегающие, в придачу – раздвоенный подбородок, а это, как всем известно, признак двуличности.

– Подставили меня,– буркнул Кучерявый.– Взяли мы одного купчишку-эгерини по слову самого Владыки. Ну и пошарили у него. А потом вдруг Владыка – раз! – бывший стражник шлепнул ладонью по столу,– его и отпускает. А золотишко-то уже хе-хе! Мы ж его уже поделили и, можно сказать, стратили. Ну, сотник, паршивый хорек, чтоб ему чирьями покрыться и лопнуть! – показал на меня. Меня – в яму. «Кучерявый, где золото?» А что я скажу? Правду? Не поверят. И свои тут же прикончат. А могли и так прикончить, чтоб не сболтнул лишку. Если б не Большой Нож – мне хана!

– Это точно,– сочувственно кивнул Мормад.– А где золото, Кучерявый?

Бывший стражник выругался, а его собеседник захохотал.

– Вам придется уйти,– негромко сказал Фаргалу Бархак.– Ты ведь этих не бросишь, а маг Владыки найдет их запросто. Если тебя, как ты говоришь, охранит богиня, то их – вряд ли.

– Мы уйдем,– кивнул Фаргал.– Спасибо тебе!

– Да ладно. Извини, что гоню, сам понимаешь…

– А где золото, Кучерявый? – в третий раз спросил Мормад и захихикал. Он уже напился.

Насчет мага Бархак не ошибся. Что-что, а отыскать человека по его вещи в Лосанской школе учили хорошо. Учили и еще кое-чему, например определить по останкам, в данном случае – обгоревшим костям, кому они принадлежали. Так что, когда командир гарнизона, начальник стражи и придворный маг зарезанного Владыки Карн-Апаласара собрались на совет, последний волшебник уже вполне отчетливо представлял картину событий и примерное местонахождение сбежавших узников. С трудом сдерживая улыбку, выслушал он сообщение о некоем демоне, ворвавшемся в спальню Аракдени, а впоследствии освободившем из башни городского воришку. Демон, по словам единственного выжившего стражника, был огромен, черен, глаза огненные, а вылез прямо из стены. Имелись также показания девочки-наложницы, еще более невероятные. У страха большие глаза и безудержная фантазия. Однако ж зачем демону пользоваться украденными у управителя стилетами, а тем более – спасать какого-то воришку? Не говоря уже о том, что никакого демона маг во дворце не почуял, зато явственно обнаруживал присутствие того самого эгерини. Это наверняка был он, поскольку другого человека, не оставлявшего следов в магическом пространстве, волшебник не знал.

Некоторое время маг слушал глупости, которые несли оба вояки, пытаясь обелить себя (как-никак зарезали самого Владыку, родственника Императора), а затем, уже не скрывая улыбки, изложил все, как было. По его мнению.

И выходило так, что не он, маг, проворонил демона, а они прохлопали самого обыкновенного убийцу, который шастал по дворцу, словно хорек в курятнике. А сторожевые собачки спали и глупые сны видели.

Маг был молод, тщеславен и неопытен. Не то заметил бы, как перемигнулся начальник стражи с начальником гарнизона, после чего последний встал и заходил по комнате, а первый сурово спросил:

– Значит, ты можешь найти преступников?

– Запросто,– самодовольно ответил маг.– Я…

И голова его покатилась по полу, а кровь испачкала ценный фетский гобелен, не говоря уж о ковре.

Командир гарнизона обтер меч и спрятал его в ножны.

– Верный удар,– похвалил начальник стражи.

Именно так и следует убивать магов: раз – и головы нет. А не то доживешь жизнь зайцем или еще кем-нибудь похуже.

– Никчемный колдун,– сказал командир гарнизона, пнув обезглавленное тело.– И демона пропустил, и сам не уберегся.

Оба засмеялись. Теперь осталось лишь обсудить детали. Но любому ясно, будь то попрошайка с улицы или императорский законник,– воины чисты. Ловить демонов – не их работа. А если поумней воспользоваться временем, пока государь не пришлет нового Владыку (у Аракдени наследников не осталось), то выйдет совсем хорошо. Тем более что и управителя тоже нет, значит, и печать Владыки – у них. Хвала Ашшуру, отличный будет день!

8

Спустя девять месяцев после описанных событий семеро всадников въехали в город Нурту. Одеты они были в цвета Владыки Земли Арук, соседствующей с Землей Карн-Апаласар. И вооружены соответственно. Пошлину же внесли точь-в-точь такую, как положено по закону. Ни медяком больше. О большем стражник и не заикнулся. Схлопочешь плетью по роже – вот и весь доход. Тем более новый Владыка – новая метла. Один Ашшур знает, чего от него ждать, если пожалуешься.

Семеро приезжих гостиницу искать не стали, а направились прямо к дому торговца оружием Ниггура. И это никого не удивило. Почему бы воинам не погостить у торговца оружием?

Первый всадник, огромного роста, с густой черной бородой, не слезая с седла, постучал рукоятью плетки в окованные медью ворота.

Ниггур встретил их самолично: был предупрежден. И самолично же проводил в дом, где уединился с гостями, отослав всех слуг, кроме одного, доверенного.

– Проклятая мочалка! – проворчал предводитель всадников, сдирая с лица бороду, под которой обнаружилась совершенно гладкая юношеская кожа.– Где тут у тебя вода, Ниггур?

– И вино,– добавил один из его спутников, неприятный человек с раздвоенным подбородком.