Светлячок и тень (СИ) - Зеленжар О.

Навострив короткие уши, парень оббежал ее кругом и попытался прикоснуться к ее шерсти с другой стороны. Ксаршей вздохнула. Этот дурачок, конечно же, не смог себя контролировать, бесполезно пытаться разговаривать с ним языком людей. Повадками он сейчас больше напоминал здоровенную крысу, а это стайные животные. Вычесыванием шерсти он всего лишь хотел показать свое расположение и наладить отношения в стае. Еще раз вздохнув, девушка села на землю, позволив полуэльфу расчесать и перебрать ее мех. Ощущения… необычные.

Парень внезапно замер, принюхавшись к прохладному воздуху, его тело превратилось в натянутую тетиву, мышцы напряглись, глаза хищно засверкали. Он опрометью устремился в темноту, Ксаршей робко посеменила следом. Издали раздалось шипение, треск, возня, затем короткий взвизг. Ксаршей настороженно шевельнула усами. Спустя минуту довольный Уголек приволок труп небольшого падальщика, за которым вился кровавый след. Парень положил добычу прямо под ноги Ксаршей. Пахло от падальщика удивительно вкусно, рот сам собой наполнился слюной. Не удержавшись, друидка откусила кусочек. Вкусно. Вслед за ней и парень приступил к трапезе, разрывая на части сегментированное тело. Они съели его почти полностью, оставив только несъедобный панцирь и усики. После долго умывали острые рыльца и вычищали остатки трапезы из шерсти. Когда с умыванием было покончено, Уголек игриво укусил ее за плечо, пискнул и начал носиться вокруг нее. Ксаршей смутилась и не нашла ничего лучше, чем снова оскалиться и зарычать.

Сев рядом с ней, оборотень вдруг ласково провел лапой от ее макушки до загривка. Ксаршей замерла в растерянности, не зная как реагировать на его поведение. Даже когда Уголек обхватил девушку за шею, начал тереться головой и вылизывать ее мордочку, она могла только замереть словно кролик. Ксаршей прекрасно разбиралась в повадках животных, чтобы распознать его ухаживания. Все помыслы и чувства парня были сейчас словно на раскрытой ладони, от этого эльфийка почувствовала неловкость. Уголек был сейчас почти полностью зверем, ничего не таил на душе и делал только то, что хотел. Его желание было чистым и сильным, как бурный свергающийся со скалы поток. Сейчас он желал ее. Это было теперь так очевидно. Как она раньше не обращала внимания? С первого дня в лесу, когда Ксаршей чуть не разорвала его на части, с первой попытки уберечь и позаботится, оградить хрупкие чувства, он питал к ней какую-то нежность, гораздо большую, чем можно было бы питать к тетке. И если раньше Уголек был для нее хоть и горячо любимым, но мальчиком, сыном лучшего друга, то теперь, когда они столько пережили вместе, и он столько раз показал свою сильную красивую натуру, Ксаршей была не уверена в своих чувствах. Кем Уголек стал для нее? Вожаком, мужчиной с очаровательной улыбкой и добрым сердцем, чьи прикосновения такие теплые и успокаивающие, что хочется закрыть глаза, лежать на его плече и не думать ни о каких ужасах, что бродят буквально в двух шагах.

Оборотень прижался к ней всем телом, заурчал прямо в бархатистое ухо, и Ксаршей оттолкнула его. Она не знала, что чувствует, и уж тем более, как реагировать на это внезапно обрушившееся на голову откровение. Парень еще несколько раз пытался приблизиться к ней, но она неизменно отгоняла его. Это не то, чего ей хотелось. Не здесь… Не так… Что за глупости лезут в ее голову?

Разочарованно заскулив, Уголек трусцой оббежал вокруг разрушенного храма. Он вставал на задние лапы, пытался вскарабкаться по колонне, но та была слишком высокой и гладкой. Ксаршей готова была поклясться, что сверху послышался вздох облегчения. Не найдя способ добраться до крыши, оборотень свернулся калачиком неподалеку от храма. Посмотрев, как мерно вздымаются его бока, Ксаршей тоже позволила себе погрузиться в сон.

Когда эльфийка очнулась, тело вновь полностью принадлежало ей. Она быстро нашла одежду, накинула на себя. Уголек спал там, где она видела его в последний раз, в десятке футов от храма. Видимо, еще не приходил в себя. Девушка тихонько подошла к нему. Спит как убитый, грудь мерно поднимается и опускается, волосы растрепались, но лицо было спокойным. В сердце Ксаршей кольнуло от прилива эмоций, и она поспешила отвлечься, заняться делом. Этот странный хаос на душе требовал времени и долгих размышлений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Призвав гигантскую сову, она отправила ее на крышу за Диналом. Когда птица вернулась, эльф был уж полностью собран и облачен. Беззаботно спящего Келафейна он скупо прокомментировал:

— Кто-то из вас всё-таки пытался залезть.

Кивнув на его слова, эльфийка подхватила раскиданную одежду Уголька, присела рядом с ним и погладила по плечу.

— Ммм… Ещё пять минуточек, — сонно пробормотал он.

Динал презрительно фыркнул, Ксаршей улыбнулась, продолжая настойчиво будить парня. Тот поднял на нее заспанное лицо, не понимая, что происходит. Наконец его взгляд сфокусировался на протянутом ворохе одежды.

— Полночь уже прошла, ведь так? — спросил он, прижимая к себе рубашку. — Есть не хочу… Я снова сожрал кого-то?

— Ты съел падальщика.

Уголек посмотрел на девушку, на кипу одежды и начал без суеты одеваться.

— Ты сохранила сознание? — спросила он, натянув штаны.

— Да, я полностью контролировала себя. Ты пытался, но на крышу залезть не смог.

— Я знал, что туда при всем желании не забраться… Словно просто закрыл глаза и вот только сейчас открыл, — парень замер, расправив рубаху. — В темнице… Мне кажется, я дрался с кем-то… А, может, приснилось. Скажи… — он обратился к Диналу. — Что за чудище у вас было в темнице? Со змеями?

— Медуза.

— У нее вот тут что-то… — полуэльф провел ладонью по груди.

Динал кивнул:

— Вспоминается?

— Смутно, — Уголек поморщился. — Отрывки.

— Думали, что ты сдохнешь, кинули к нему… А ты взял и оторвал у него несколько змей.

— Эльфийка хотела убить его и что-то вырезать, — вспомнила Ксаршей. — Говорила, это личное.

— Очень странно, что какая-то эльфа с поверхности имеет зуб на этого парня, — хмыкнул эльф. — Сидит в заточении больше сотни лет, совсем выжил из ума и, к тому же, ослеплен. Венец нашей коллекции монстров. Вообще, это большой секрет, но я больше не часть дома Зауретт, и их секреты мне ни к чему. Отец рассказывал, что поймал его еще до моего рождения. В общем, раньше наш дом был на отшибе, подбирал крошки со стола, а потом матрона встретила волшебника, и тот рассказал, как добиться расположения Лолт. Для этого надо пленить слугу владыки демонов, что был во вражде с Паучьей Королевой. Сделать это было непросто. Отец рассказывал, что там полегло много воинов дома, и сам он был сильно ранен, — Динал слегка коснулся лица. — Ослеп на один глаз, всю жизнь мучился болями. Он говорил, что видел непередаваемый ужас, словно соприкоснулся с самой бездной. Это была наша любимая с братом история. О том, как отец пережил невообразимый, неназываемый кошмар и возвысил наш дом.

— Почему, кстати, медузу не убили? Если он слепой и бесполезный, как ты говоришь? — спросил Уголек

Динал поморщился:

— Не знаю! Что за допрос? Не жалей этого ублюдка. Знаешь, как становятся медузами?

— Как?

— Приносят кровавые жертвы демонам, вот как! — всплеснул руками Динал. — Этот ублюдок просто купался в крови, чтобы заслужить милость демона, заполучить вечные красоту и молодость. Считай, сам стал исчадием.

— Он сказал, что хранитель, — пробормотала Ксаршей. — Какой-то могущественной силы.

— Он часто говорит бессмыслицу, — пожал плечами эльф. — Например, мне он сказал, что я тоже могу стать хранителем. Ха! Хранителем объедков и кучи дерьма. Начерта мне это? Наверное, он говорит это всем, кто имеет глупость с ним разговаривать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Собравшись, они отправились дальше. Преодолев каменистую равнину, они вошли в широкий гладкий тоннель.

— Мы вышли к тракту, — объяснил Уголек. — Теперь до Пещеры рукой подать. Скоро выйдем на развилку. Если пойти направо, то можно выйти на поверхность, прямо в лес Мир, что в Калимшане, а если налево, то выйдем к широкой пещере, где и лежит город.