Царство Страха - Керри Манискалко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я невольно задумалась, жили ли когда-то принцы в мире. Как бы они сейчас ни ссорились и ни пытались перехитрить друг друга, между ними все еще чувствовалась какая-то семейная привязанность. Какая-то верность. Возможно, когда-нибудь и эти раны заживут.
Я прижалась к своему принцу, положив голову ему на грудь. Его сердце билось, как боевой барабан. Мое сердце следовало в том же пугающем ритме.
Если Гнев решит, что моя сестра представляет для меня реальную угрозу, он не колеблясь избавится от нее. Я почти не сомневалась, что, даже имея дело с бессмертной богиней, он добьется успеха.
Какой бы ужасной ни выглядела ситуация с Витторией, я все еще цеплялась за надежду, что сестру можно спасти и каким-то способом вернуть то тепло и добро, которые скрывались в ней, когда мы были смертными. Хотелось верить, что Виттория пытается снять с меня заклинание и наделить силой исключительно из благих намерений, но я переживала, что это скорее связано с ее текущим планом.
Если ей нужен был могущественный союзник, а с принцами демонов ничего не вышло, возможно, она хотела разблокировать мою силу для собственной выгоды. И если Гнев был прав – если был шанс, что я не переживу удаление сердца, – я поняла, почему настойчивость Виттории сделала ее угрозой в его глазах. Меня уже забирали у него против моей воли.
Я все еще пыталась вернуться к своему истинному «я». На его месте я бы уничтожила любого, кто угрожал нашему счастью. Убила без сожаления и раскаяния. Точно так же, как поступила с тем демоном Умбры. Но это моя сестра, и ситуация не была столь же простой или черно-белой.
– Я чувствую твои эмоции, – тихо сказал Гнев, – но не могу читать твои мысли.
– Думаю о сестре. Виттория… – Я вздохнула и взглянула на него. – Она больше не человек. Хочется верить, что я сохраню свою человечность, но сомневаюсь, что это возможно. Особенно сейчас. Наш Дом – Дом Мести. Кажется, она подпитывает нас обеих. Еще до того, как я узнала, кто мы такие, моя первоначальная реакция на «смерть» Виттории была простой: месть. В глубине души я знаю, что моя сестра обижена и не может иначе выразить свои чувства.
Гнев внимательно посмотрел на меня, и его лоб прорезала глубокая складка.
– Каждый сам несет ответственность за свои действия. Твоя сестра использует свое бессмертие как предлог для непростительных поступков. Она могла легко изменить свой путь, создать новый. Она не хочет. И в этом заключается проблема. Она сама решила стать чудовищем. – Он оскалил зубы в улыбке, обещавшей неукротимую жестокость. – Как и все мы. Но она не единственная может отказаться от морального кодекса, чтобы выполнить задачу.
Я несколько секунд не отводила взгляд. В его глазах не отражалось ничего, кроме чистой решимости и холодного обещания. Если он что-то вздумает, то перевернет весь подземный мир для достижения своих целей. Виттория была очень близка к тому, чтобы стать его целью номер один. И ничто никак не могло его разубедить. Я прекрасно это понимала, потому что сама так поступила. И никто бы меня не остановил. Мы действительно были идеальным союзом.
– Независимо от методов, которые использовались для этого, я многое узнала сегодня. – Я перекатилась на спину и уставилась в потолок. – Не думаю, что Веста мертва. Это единственный вопрос, на который моя сестра отказывается отвечать, – на самом деле она изо всех сил старается его избегать. Будь она виновна, то запросто ткнула бы этим фактом Жадности в лицо. Она ненавидит демонов, особенно принцев Ада. Если она действительно хочет начать войну, почему не признать победу, убив такого важного человека, как один из их командиров? Особенно если Веста была столь же необыкновенной, как утверждал Жадность. Виттория с удовольствием хвастается своими свершениями. Зачем хранить молчание сейчас?
Гнев выдохнул.
– Я также задавался вопросом, почему Веста связалась с Гордыней. Он что-то скрывает, но я не думаю, что это как-то связано с ее возможным исчезновением.
– И что ты тогда думаешь? – Я снова перевернулась на бок, лицом к нему.
– Думаю, он пытался добыть информацию и решил, что использует Весту. – Его губы почти приподнялись в улыбке. – Как только понял, что его перехитрили, думаю, его гордость вновь пострадала. Вот почему он выглядел удивленным и раздраженным. Он думал, что был охотником, а обнаружил, что угодил в другую ловушку. Он в этом плане стал довольно чувствителен после того, как твоя сестра растоптала его тщательно созданный образ.
– Она ему нравилась?
– Твоя сестра? – Внимание Гнева скользнуло по мне, когда я кивнула. – Не знаю. Но он, безусловно, прикладывает огромные усилия, чтобы уничтожить ее. Хотя, может быть, он просто ненавидит себя за то, что позволил своей гордости помешать сказать жене правду.
– Какую именно?
– Насколько мне известно, у Гордыни и Виттории дела не заходили дальше поцелуев. У него была репутация развратного принца, и поэтому он позволял всем думать, что спит с ней.
– Ты уверен, что он никогда не спал с Витторией?
Гнев тщательно обдумал мой вопрос.
– Сомневаюсь, что кто-либо, кроме Гордыни и Виттории, знает всю правду. Он точно не поделился подробностями той ночи.
А если у Виттории появились чувства к нему и они были безответными, это, безусловно, подлило масла в огонь ее нынешней миссии «уничтожить демонов и ведьм». Я обдумала другую теорию.
– Думаешь, Жадность сам прислал себе череп?
– Я бы не исключал такой возможности. Если он убежден, что твоя сестра виновата, это дает ему явный мотив попытаться создать доказательства, подтверждающие его теорию.
Я подумала о том же.
– Без полного доступа к землям Жадности у нас нет никакой возможности доказать, откуда взялся череп, верно? – Мой принц покачал головой. Я еще немного подумала. – Герцог Девонский упомянул, что семья Весты не отсюда…
– Ты о крови, оставшейся на месте происшествия?
Я кивнула.
– Очевидно, мы не знаем, что привело Весту сюда, но мы знаем, что она интересовалась порталом Гордыни и запахом крови. Если ее семья живет за пределами владений Жадности, даже за пределами Семи Кругов, она могла воспользоваться порталом, чтобы вернуться домой. Со смесью крови, которую мы нашли, возможно, она даже протащила сюда какого-то другого демона себе в
