Неправильная невеста - Татьяна Алюшина

– Улыбалась и махала, – кивнул он, отстранился от Алисы и показал. – Вот так.

– Ну это же хороший сон, – уговаривала ласково Алиса. – Мамочка тебе улыбалась, значит, все у нее там хорошо, где она сейчас.

Ребенок поднял личико, посмотрел ей прямо в глаза недетским горестным взглядом и пожаловался:

– Я хочу к маме… – и тихо-тихо заплакал, как маленький, пораненный щенок от боли и ужасной несправедливой жестокости.

И Алиса прижала его к своей груди и принялась качать и поглаживать по спинке, изо всех сил сдерживая слезы:

– Я знаю, маленький, знаю… – шептала она.

И стала почти шепотом ему на ушко говорить, что мамочка и папочка его не бросали, что они его так же сильно любят, просто они ушли на небо, и что-то еще, еще, а Темка подошел к ним и стал гладить Мишеньку по головке…

И Алиса все качала и качала, пока малыш не перестал плакать, а потом и всхлипывать судорожно.

– Ну, что, – чуть отстранила она его от себя, посмотрев в личико, – спать будешь?

– А дядя Леша где? – спросил Миша.

– Ты с ним хочешь спать?

– С ним, – кивнул мальчонка и вдруг потянулся, обнял ее за шею, прижался и сказал: – и с тобой.

– Ладно, – подумав, пообещала Алиса и сказала сыну: – Темочка, ты ложись спи дальше, а Мишенька сегодня со мной поспит.

– Ты больше плакать не будешь? – спросил Темка, заглянув малышу в личико.

– Не знаю, – честно признался ребенок, – попробую не плакать.

– Ну и молодец, – похвалил Тема.

Алиса наклонилась, поцеловала сына и, перехватив поудобней ребенка на руках, поднялась и вышла из детской. Затем остановилась, задумавшись, куда все-таки идти, но ее сомнения тут же развеял Мишенька.

– Мы к дяде Леше идем? А ты не уйдешь?

– К дяде Леше, – вздохнула Алиса. – И я не уйду.

Красноярцев подскочил, словно его ошпарили, когда она потрясла его за плечо, может, тоже видел сны непростые, как и племянник.

– Что?! – тревожно прохрипел он со сна.

– Мишеньке не спится, он попросился к тебе, – объяснила Алиса.

– А-а-а… – кивнул понимающе мужчина и подвинулся от края кровати. – Ну давай его сюда.

– И тетя Алиса, – напомнил мальчик, когда она опустила его на кровать и, перебравшись под руку дядьки, пояснил ему: – Она обещала, что никуда не уйдет.

– Ну, двигайтесь еще, – вздохнула безнадежно Алиса.

Так и устроились – Алиса и Алексей по краям, а ребенок между ними. Мишенька практически сразу заснул, замученный слезами и переживаниями горестными, и Алиса, посмотрев на его разгладившееся во сне спокойное личико, тихо заметила:

– Такое вот начало семейной жизни.

– Втроем веселей, – попытался ободрить ее Красноярцев, подавляя зевок.

– А впятером совсем балаган, – усмехнулась она, напомнив ему про еще двоих детей.

С этой ночи события в их жизни закрутились с нарастающей скоростью, порой даже пугая своими стремительными переменами.

Следующим утром, в воскресенье, за завтраком почти в полном составе семьи, кроме мальчишек, которые, поев, первыми уже играли во что-то за домом, но в присутствии Гоши, разлегшегося у верхней ступеньки веранды и прислушивавшегося к разговору, периодически поднимая свою лобастую голову, Алиса с Алексеем подробно поведали об обстоятельствах Красноярцева и о том, что они собираются пожениться, да и о том, что во вторник выписывают из больницы Алевтину Николаевну.

– Вашу маму сразу же везите к нам, – отдал приказ Павел Наумович, – места на всех хватит, а наши дамы быстро ее на ноги поставят. Да и воздух, природа, по себе знаю, лечат не хуже докторов.

– Спасибо большое, – искренне поблагодарил Алексей. – Я все голову ломал последние дни, как лучше для нее сделать.

– К нам, к нам! – поддержала главу клана Зоечка. – У нас в семье исключительно правильное для сердечников и гипертоников питание, да и продукты все свежие и натуральные. Выходим вашу маму, не сомневайтесь.

А после завтрака Красноярцев с Мишей поехали в Москву навещать бабушку в больнице и сообщить теперь уж ей новости. К вечеру они вернулись, но Алексей машину загонять в гараж не стал, а выпустив Мишеньку с заднего сиденья, отвел Алису в сторонку для разговора. Посмотрел на нее и не удержался – обнял, прижал к себе, уткнулся подбородком ей в макушку и тяжко вздохнул.

– Что, обстоятельства непреодолимой силы? – поняла она его настроение.

– Что-то в этом роде, – еще раз вздохнул он. – Не получилось у меня три дня беззаботного отдыха. Я работу свою почти задвинул из-за всех этих дел скорбных, а мне фильм сдавать, команда моя, что может, делает и без меня бы разобралась, но тогда это будет уже не мой фильм, а ее. Света звонит, вся в панике, второй режиссер ей вторит на заднем плане. Надо ехать, Лисонька.

– Как ты меня назвал? – отстранилась она, заглянула ему в лицо и улыбнулась.

– Я слышал, что тебя так Павел Наумович называет, мне понравилось.

И закрутилось!

Красноярцев в этот день уже не вернулся – предупредил, что завис в Останкине и, видимо, на всю ночь. Когда Алиса сообщила об этом родным, Зоечка тут же ужасно расстроилась, что не предусмотрела такую возможность и не загрузила Алешеньку домашней едой.

Мишка же эту новость принял сначала настороженно, готовясь заплакать, но потом спросил Алису, а она никуда не уедет, и, получив ее твердое обещание остаться дома рядом с ними, успокоился, и уже черед десять минут они с Темкой играли во что-то свое мальчишеское.

В понедельник Алексей снова не объявился, извинялся, что оставил Мишеньку на них, и честно признавался:

– Я решил воспользоваться тем, что парень у вас хорошо себя чувствует и освоился, а мама еще в больнице, и ударно поработать. Дома переночую, если до него доберусь.

– Себя не угробь такой работой, – проявила заботу Алиса. – Ты же вроде на роль жениха претендуешь, а то какой невесте с тебя толк будет.

– Уж на невесту меня хватит, – уверил Красноярцев.

– Посмотрим, – усмехнулась Алиса.

Днем во вторник Алексей привез к ним свою маму. Он помог ей осторожно выйти из машины, а Мишенька сразу же кинулся обнимать бабушку за ноги и прижался к ней.

– Как ты тут, солнышко? – погладив внука, спросила ласково Алевтина Николаевна.

– Я тут хорошо, бабушка, – запрокинув головку, рапортовал ей Миша. – У меня теперь Тема есть и тетя Алиса, а еще Гоша, и дедушка Павел, и Зоечка, и бабушка Рита. А еще большой Кутузов, но он все время куда-то убегает. Тема говорит, что он свободный и дикий. А еще попугай, и Маруся, и Фортуна, и даже Аркадий. А еще приходит такой смешной дядя, которого зовут Телеграф.

– Вот какая у вас тут большая компания, – нежно улыбалась женщина.

– И именно в такой последовательности приоритетов, – первым шагнул к ней навстречу хозяин и представился: – Павел Наумович. Тот самый дед Павел, что идет по рангу у Мишеньки после кобеля Гоши.