«Если», 2002 № 05 - Брайан Плант

— Что же вы сделали?

— А вы как думаете? Бросились бежать, конечно!

— А те, кто жил в Комбе? Что сталось с ними?

— Когда мы привели подмогу из Тусы, нас остановили солдаты, которые прилетели на вертолетах. Они были повсюду. Солдаты сказали: все должны уходить, здесь будет карантинная зона. У вас есть двадцать четыре часа.

— Двадцать четыре часа?!

— Да. Все, что ты честным трудом нажил за целую жизнь, тебе велят собрать за каких-нибудь двадцать четыре часа! «Голубые береты» привезли с собой инженеров, которые тут же начали строить огромную башню из рельсов и железа. От сварки ночь стала, как день. Киамбу снесли, и разровняли место бульдозерами, чтобы строить аэродром — теперь там будут садиться самолеты. А нас, прежде чем отпустить, заставили сдать анализы. Мы все выстроились друг за другом и по одному проходили мимо столов, за которыми сидели люди в белых халатах и масках.

— Но зачем?

— Я думаю, они проверяли, вдруг чаго попало в нас.

— Почему ты так думаешь? Разве врачи делали что-то такое… особенное?

— Да, пастор. Некоторых они легонько хлопали по плечу: вот так, совсем как Иуда — Господа, и солдат отводил таких в сторону.

— Что было с ними потом?

— Я нс знаю, святой отец. Этих людей я больше не видел. И никто не видел.

Эти истории очень тревожили моего отца. Они смущали и тех, кому он их пересказывал; даже Высочайший испугался, хотя именно он радовался тому, что на нашу землю пришли чужие. Но больше всего эти рассказы пугали ООН. Два дня спустя в Гичичи приехали на пяти армейских вездеходах представители власти. Первое, что они сделали, это приказали отцу и доктору закрыть свой пункт помощи беженцам. Официальный центр Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев находился в Муранге. Все беженцы направлялись туда, ни один из них не должен был оставаться в Гичичи.

В частной беседе они сказали моему отцу: человеку, занимающему столь высокое положение, пристало вести себя более ответственно и выдержанно и ни в коем случае не способствовать распространению нелепых слухов и глупых выдумок, способных подорвать стабильность общества. А чтобы мы узнали настоящую правду, люди из ЮНЕКТА устроили в церкви общее собрание жителей.

В этот день в церковь пришли все, даже мусульмане. Те, кому не хватило места на скамьях, встали у стен и в проходах; многие теснились снаружи у окон и, приподняв жалюзи, заглядывали внутрь. Перед алтарем поставили длинный стол. За столом разместились мой отец, наш доктор и вождь, а также правительственный чиновник, военный и одетая в белый полотняный костюм китаянка, которая показалась мне напуганной. Как я узнала, она была ученым-ксенологом. В основном говорила именно она; правительственный чиновник из Найроби только вертел в руках карандаш и постукивал им по столу, пока не сломал кончик. Военный — французский генерал с богатым опытом участия в разного рода гуманитарных кризисах — сидел неподвижно и молчал.

Женщина-ксенолог рассказала нам, что появление чаго — это первый контакт человечества с внеземной жизнью. Характер контакта, по ее словам, оставался пока неясным; во всяком случае, события развивались совсем не так, как предсказывали специалисты. Пока что все сводилось к тому, что чаго физически преобразовывало наш земной ландшафт и растительность, однако то, что содержалось в контейнерах-посылках, не являлось ни семенами, ни спорами. Непонятные штуки, которые уничтожили Комбе, а теперь медленно поглощали Ту-су, представляли собой что-то вроде крошечных механизмов, которые разлагали вещество нашего мира на молекулы и вновь воссоздавали в совершенно новых, непонятных формах. Еще мы узнали, что чаго реагировало на раздражители и отлично приспосабливалось к разрушительным внешним воздействиям. Специалисты ЮНЕКТА уже испробовали огонь, яды, радиоактивное опыление и генетически модернизированные вирусы, однако чаго успешно отразило все атаки. Несмотря на это, до сих пор не удалось выяснить, обладает ли оно собственным интеллектом или это — просто инструмент, агент каких-то разумных существ, обнаружить которые пока не удалось.

— А что будет с Гичичи? — спросил наш цирюльник Исмаил.

Ему ответил французский генерал.

— Всех жителей поселка эвакуируют в ближайшее время.

— А если мы не хотим, чтобы нас эвакуировали? — заговорил Высочайший. — Вдруг мы решим, что нам лучше остаться?

— Все гражданское население подлежит эвакуации, — повторил генерал.

— Но это наш поселок и наша страна! По какому праву вы указываете, что мы должны делать, а чего не должны? — крикнул Высочайший, и все зааплодировали — даже мой отец, сидевший за столом рядом с людьми из ЮНЕКТА.

Правительственный чиновник из Найроби недовольно нахмурился.

— ЮНЕКТА, Управление верховного комиссара по делам беженцев и командование миротворческих сил ООН в Восточной Африке действуют с ведома и согласия правительства Кении, — сказал он. — Чаго представляет собой серьезную опасность для жизни людей. Эвакуация необходима для вашего же блага.

Но Высочайший не сдавался.

— Опасность? Кто это сказал? ЮНЕКТА? Организация, которая на девяносто девять процентов финансируется Соединенными Штатами Америки? Я, например, слышал другое. Говорят, чаго не приносит вреда ни людям, ни животным. Ответьте, правда ли, что внутри захваченных им районов живут люди? Правда это или нет?!

Правительственный чиновник посмотрел на генерала, но тот только пожал плечами. Высочайшему ответила китаянка-ксенолог:

— Так говорят, но официально это не подтверждено. В последнем информационном бюллетене ЮНЕКТА говорится, что…

Мой отец поднялся и помешал ей договорить.

— Что происходит с людьми, отсортированными после проведения медицинских тестов? — спросил он. — Куда они пропадают?

— Мне ничего не известно… — начала китаянка, но отцу было нелегко заткнуть рот.

— Меня интересует судьба жителей Комбе. И что за тесты вы проводите?

Китаянка смешалась, но тут снова заговорил генерал.

— Я не ученый, а солдат, — сказал он. — Я служил в Косово, в Ираке и на Восточном Тиморе и могу ответить на ваши вопросы только как солдат. Четырнадцатого июня будущего года чаго подойдет к шоссе. Примерно в половине восьмого вечера оно достигнет стен этой церкви. К вечеру следующего дня от поселка под названием Гичичи не останется ничего, кроме названия.

На этом собрание закончилось. Как только сотрудники ЮНЕКТА вышли, христиане Гичичи окружили моего отца. Во что верить? Что такое чаго — Христос или антихрист? Кто эти пришельцы — ангелы или такие же грешники, как все люди? Знают ли они Иисуса? В чем здесь промысел Божий? Вопросы сыпались градом.