Том 9. Наброски, конспекты, планы - Николай Гоголь

Различие Италии от Швейцарии, добывающей свободу свою, чуждую заговоров несправедливых, кинжала и яда. В славной баталии при Земпахе в 1385, когда, вломившись, немецкая кавалерия принялась за копья и ряды швейцарские поколебались, Винкельрид, дворянин из Ундервальда, в сопровождении жены и детей ринулся в ряды и, захватив руками сколько мог ножей, всех их вонзил себе в грудь и тем открыл проход.

Швейцарцы — восстановители тактики греческой и римской, поставляли силу в множестве и массе пехоты. Сверх войны с Австр<ией> и дворянством, швейцарцы отразили в 1376 одну из несметных банд, бичей тогдашней Европы. В 1444 дофин, потом Людовик XI вошел к ним с корпусом бродяг, называемых Armagnacs (Арманьяки) — наемных банд, служивших в войну аглицкую. Швейцарцы решили их отразить и заставить почитать их храбрость. Это внушило Людовику XI о них высокую идею и заставило его уважать их во всю жизнь, что увеличилось еще более <при> виде его противника, герцога бургундского, разбитого при Гранзоне и Морете. Честолюбивые и привлеченные приманкою золота кантоны играли важную роль в войнах Ломбардии.

Максимилиан хотел их подчинить <?> суду империи и имперской камеры, но швейцарцы оказали сильное сопротивление. Это было сигналом войны. Тирольцы и Швабский союз, конфедерация городов в этой провинции, были первоначально намерены покорить швейцарцев, но получили нерешительный успех и, опустошивши ужасно границы германские, заключили мир, выгодный для них. Кантоны объявлены свободными от камеры имперской и всех контрибуций, наложенных на войне, и хотя литерно и не была объявлена свобода Швейцарии до Вестфальского трактата, но она всё же ею пользовалась.

Королевства Мерси, Эст-Англия и Нортумберланд продолжали управляться по своим законам, и Эгберт, как его пять непосредственных потомков, имел только титло короля вессекского.

Альфред никак не мог покорить всей Англии и датчан. Границы его владений были: Тамиза, Леа, Уза и римская дорога, называемая Watling-street.

Карта говорит, что основание главное монархии англосаксонской есть прямое наследование родственников, что кровь второго сына не имеет никакого права вступать прежде прекращения первой. Альфред и Этельред I устранили, однако ж, наследников старшего брата, основываясь на согласии дворянства вессекского, последней воле отца и одобрении брата его Этельреда.

В монархии англосаксонской дворянство не имело такой большой власти, и графства Англии, которые имели каждое своего алдермана или частного графа, <не были достаточно обширны, чтобы поощрять губернаторов к захватам>. Но когда всё королевство было покорено, начали вверять управление целых областей одному лицу. Мерси, Норт<умберланд> и Эст-Англ<ия> рассматривались как отличные части монархии. Альфред вверил правление Мерси одному благородному, за которого отдал дочь свою Этельфледу, управлявшую после супруга с благоразумием выше своего пола. При восшествии на престол Эдуарда III губернаторы пользовались властью королевскою, как после Карла Плешивого во Франции. Во время Эдуарда Исповедника государство, казалось, было разделено между пятью графами. Три из лих были: Годвин и его сыны Гарольд и Тостиг.

Сверх рабов были два класса: thanes и céorls, владетели и обрабатыватели земли или, лучше, благородные и высший народ.

Weregild, или примирение для смерти.

В законах англосаксонских находим два порядка вольных ленников: первые назывались thanes — танами короля, их жизнь стоила 1200 шилингов; за вторых же давалась половина этой суммы. Сеорлы стоили 200 шилингов. Танов было много. Этельред приказывал шерифу брать в каждом округе (дистрикт) 12 из высших танов для заседания при дворе юстиции, и в большой поземельной книге (Domesday-book) видно, что они составляли класс довольно замечательный при Эдуарде Исповеднике.

Кажется, сеорлы не были привязаны к земле, которую обработывали. Они иногда призывались к оружию для защиты. Его личность, имение были одинаково покровительствуемы. Он мог сделаться владетелем и пользоваться привилегиями, с этим соединенными. Если он будет владеть пятью hydes земли (около 600 акров) с церковью и домом господским, он может принять имя и пользоваться правами тана. Во время нападения они обращались иногда в villani (villain). Villani и bordarii* (Domesday-book). Socmen, упоминаемые часто в этой книге, по мнению Галлама, были сеорлы, купившие Freeholds (свободные земли) или получившие от своих повелителей. Они образовали корень растения благородного, давшего физиогномию англ<ийской> конституции.

После сеорлов следуют покоренные бретоны. В государствах твердой земли большею частию остался язык латинский, и если он испортился, то от невежества и незнания правил, мало от смешения. В Англии же, напротив, язык чисто тевтонический и поражает доныне сходством <с> языком отечественной земли англосаксов. Бретоны были в рабстве, и хотя многие были и вольные, однако ж были ниже вольных саксонов. Сеорлы могли привесться в рабство своими преступлениями и тиранией.

Великий совет, в котором заседали англосаксонские короли во всех нужных случаях их правления, назывался Wittenagemot, или собранием умных людей. Одобрение этого совета входило во все дела, и есть примеры уничтоженных дел потому только, что они были сделаны без его участия. Оно состояло из прелатов, аббатов и, как обыкновенно говорят, благородных и умных людей государства. Низшие таны, или небольшие владельцы составляли часть шир-гемота (Shir-gemot) — судилища в графстве, хотя это было не так важно, как заседать в национальном совете. Сообразно с историей Ели, никто, какой бы благородный ни был, не имеет права заседать в Wittenagemot, — по крайней мере около времени Эдуарда Исповедника, не владея 40 hydes земли, или около 5000 акров (подвержено сомнению) в такой конфедеративной земле.

Англосаксонские таны сохранили доныне право суда в своих графствах, составившее основание конституции аглицкой.

Разделение на графства и управление сими графствами алдерманами и шерифами существовало до Альфреда. Можно предполагать, что он назначил им только границы. Не доказана древность низших разделений. Hundreds, по мнению Галлама, установлены законом Эдгара и tythings. Но как Альфред владел только половиною Англии, то ему невозможно было совершенное разделение Англии на дистрикты. Hundreds, кажется, состояли из ста вольных фамилий (лиц). Tythingman действовал лично, без магистратуры, как десятский. Суд сотенный (hundred) не был, как во Франции, председательствуем сотником, но шерифом графства. Этому суду графства англичане обязаны сохранением прав своих. Это собрание управлялось епископом и графом, а в отсутствие его шерифом, было несколько раз в год, а иногда и каждый месяц. Все свободные приносили клятву верности, соединялись против нарушения мира, судили преступления и частные споры.

Гикес (Hickes) издал очень древний англосакский акт судопроизводства. «Да будет ведомо: в суде графства (Shir-gemot), держаном <в> Агельнотстане (Aylston в графстве Herefort) во время царств<ования> Канута, где заседали Athelstan епископ, Ranig, алдерман, Едвин, его сын, и Леофвин, сын Вульфига, и Туркиль белый и Тофиг, как комиссары короля, заседали, в присутствии Брининга, шерифа, Ательвеарда де Фрома, Леофвина де Фрома, Годрика де Штоке и всех танов графства Герефорда, Эдвин, сын Эннавна, представился суду против матери своей, требуя у ней земли Weolintun и Cyrdeslea. Тогда епископ требовал, не желает ли кто отвечать за его мать. Тогда Туркиль ле Блан <говорит>, что он отвечал <бы>, если бы знал, в чем это дело, но не отвечает, потому что не знает. Тогда увидели в собрании трех танов, которые были из Фелигли (Fawley в пяти милях от Айлстона) — Леофвин де Фроме, Агельвиг Красный и Тинзик Штегтман. Они шли к матери и требовали от нее, чтобы она сказала насчет земель, о которых говорит ее сын. Она сказала, что не имеет никаких земель, принадлежащих сыну, и проклинала его ужасными словами. Она вызвала свою родственницу, жену Туркиля, и ему сказала в сих словах перед танами: «Леофледе, моей родственнице, даю я мои земли, мое серебро, мои одеяния и всё, что ни владею, после моей смерти». Потом она обратилась к танам и им сказала: «Ступайте к танам и расскажите это всем добрым людям собрания: поведайте им, кому я даю мои земли и все мои богатства, и скажите им, что я ничего не оставляю моему сыну». И она их приняла свидетелями всего этого. Сии возвратились тотчас в собрание и поведали обо всем, что происходило. Тогда Туркиль ле Блан отнесся к собранию и просил всех танов укрепить за его женою владения, которые отдала ему его родственница. Они согласились на его требование, и Туркиль возвратился тотчас в церкву во имя Этельберта, в присутствии и с одобрением всего народа и вписал сей акт в книгу сея церкви».

Некоторые свободные были призываемы в сии собрания; они заседали как свиторы суда (homines-curiae), следуя обычаю англосак<сонских> законов, и их отсутствие было наказываемо. Но они были призываемы, чтобы исполнять другие должности, Чтобы брать обязанность земской защиты (frankpledge), а не участвовать в законосудейской власти.