80 лет одиночества - Игорь Кон

Главной моей научной работой в 1990-х годах стало эмпирическое исследование сексуального поведения подростков, без знания которого невозможно выработать стратегию их образования. При моем участии было проведено три крупных опроса подростков и юношей.

Опрос 1993 г. (руководители В. Д. Шапиро и В. В. Червяков) охватил 1 615 учащихся седьмых – одиннадцатых классов, в возрасте от 12 до 17 лет, из шестнадцати средних школ и восьми профессионально-технических училищ Москвы и Санкт-Петербурга. Это был первый в истории России сексологический опрос школьников такого возраста.

Опрос 1995 года (руководитель проекта – В. В. Червяков) охватил 2 871 16–19-летних не состоящих в браке юношей и девушек в Москве, Новгороде, Борисоглебске и Ельце. Анкета содержала вопросы об обстоятельствах сексуального дебюта, первом и последнем сексуальном партнере, общем числе партнеров, опыте мастурбации и т. д. Деньги на осуществление проекта дал фонд Макартуров – в результате героических усилий американского профессора Генри Дэвида, на которого произвела впечатление моя грустная лекция в Национальном институте здоровья в Вашингтоне в 1992 г. Генри настойчиво доказывал американским фондам, что сексуальное поведение юных россиян – социально важный вопрос. Фонды Форда и Рокфеллера отказали, а фонд Макартуров помог.

Третий опрос под руководством В. В. Червякова (я консультировал его по составлению анкеты) был проведен в начале 1997 г. как часть социологического мониторинга в рамках проекта сексуального просвещения российских школьников под эгидой ЮНЕСКО. Опрашивались школьники седьмых – девятых классов, их родители и учителя (шестнадцать школ из восьми регионов). Для компьютерной обработки было отобрано 4 000 опросников, заполненных школьниками, 1300 – родителями и 400 – учителями. Результаты этих опросов опубликованы в серии статей и обобщены в моей книге «Подростковая сексуальность на пороге XXI века», написанной и изданной по гранту Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).

Параллельно научной работе я занимался популяризацией сексологических знаний, опубликовав множество статей, несколько популярных книг – «Вкус запретного плода» (1992 и 1997), лекции «Введение в сексологию» (1999) – и учебное пособие для вузов «Сексология» (2004). К сожалению, до массового читателя серьезные книги практически не доходят, так что ни реальных денег, ни морального удовлетворения, не говоря уже о практических результатах, эта работа не дает.

Политически я также оказался в изоляции. Политики демократического и либерального направления сексологическую проблематику не понимали и даже боялись ее. Егор Яковлев, с которым у меня были издавна прекрасные личные отношения, став главным редактором «Московских новостей», первым делом снял из номера мою уже набранную статью по проблемам сексуальной культуры: «Для Кона это слишком мелко!» Они охотно печатали мои статьи и интервью по вопросам политики, но не по вопросам пола. Хотя, на мой взгляд, эти сюжеты отнюдь не были камерными. В 1991 г. «Московские новости» не напечатали специально для них написанную статью с анализом предоставленных мне Юрием Левадой свежих данных опроса общественного мнения, которые свидетельствовали о провале начатой КПСС антисексуальной истерии. Я смог напечатать этот материал только шесть лет спустя в книге «Сексуальная культура в России». В 1994 г. «Известия» не опубликовали заказанную и принятую редакцией статью «Секс как зеркало русской революции»: редакция почему-то сочла, что статья с таким названием предназначена для раздела «Частная жизнь» (!), который был перегружен. Между тем тогда обсуждение этих вопросов было своевременным, а в декабре 1997 г., когда те же «Известия», но уже с другим редактором, напечатали мою статью «Не говорите потом, что вы этого не знали. Подростки и сексуальная контрреволюция», это было уже махание кулаками после драки.

Короче говоря, людям, которые политически являлись моими единомышленниками, моя тематика казалась мелкой, второстепенной и одновременно – опасной. Когда в конце 1996 г. в стране начался антисексуальный крестовый поход, мне стало ясно, что социально (то есть практически) эта работа в России востребована не будет, тратить время и силы на то, чтобы из болота тащить бегемота, бессмысленно.

Лично для меня в этом не было ничего неожиданного, этюд «Сизифов труд» я написал в 1984 г. А так как мои научные интересы никогда не ограничивались сексуальностью, достаточно было изменить приоритеты. С 1999 г. центром моей работы стал глобальный проект «Мужчина в меняющемся мире», на выполнение которого я получил индивидуальный грант от фонда Макартуров (1999–2000), а затем два гранта от РГНФ. Об этой работе я расскажу немного позже.

Но «закрыть» тему, в которой заинтересована добрая половина населения страны, не так легко, это не рукопись, которую можно просто сдать в макулатуру. Поскольку мое имя постоянно упоминалось в связи с сексуальным образованием, оно стало чем-то вроде интеллектуального секс-символа, и поляризация массового сознания в этом вопросе стала проявляться и по отношению ко мне лично, причем ни для любви, ни для ненависти людям вовсе не требовалось меня читать или слушать.

Первые публичные нападки на меня начались в связи со скандалом вокруг проекта школьного сексуального просвещения (его история подробно описана в моих книгах), руководство которым мне приписали (на самом деле я имел отношение только к социологическому мониторингу). Я стоял перед выбором: 1) сотрудничать с людьми, которые заведомо ничего позитивного делать не будут, 2) молча отойти в сторону, 3) громко хлопнуть дверью. Мне было ясно, что без сексуального образования Россия не справится с последствиями сексуальной революции, поэтому и занял жесткую принципиальную позицию.

При обсуждении этих вопросов на круглом столе и Президиуме РАО весной 1997 г. выступления большинства академиков были не более конструктивными, чем речи священников. Академики заменили ссылки на моральный кодекс строителя коммунизма апелляцией к православной морали и «национальным нравственно-этическим представлениям и традициям народов России», но их нежелание и неспособность смотреть фактам в глаза остались прежними. Указав на недостатки так называемого проекта ЮНЕСКО и предложив министерству приостановить его реализацию, Президиум РАО поставил задачу «выявления оптимальных форм и методов нравственного воспитания школьников, включающего элементы полового воспитания» (оппортунистическая формулировка начала 1960-х годов, в 80-е уже вводили курс этики и психологии семейной жизни). Правда, тогдашний президент РАО А. В. Петровский недвусмысленно отмежевался от попыток клерикализации российской школы и возвращения к бесполой педагогике недавнего прошлого, но общий тон обсуждения был, безусловно, охранительным. Люди говорили, чего не надо делать, не предлагая ничего конструктивного.