Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете - Владимир Губарев

– Конструктору нельзя быть в плену старых представлений, – часто повторяет Владимир Павлович. – «Коллектив единомышленников» – так я называю наше конструкторское бюро, – говорит он, – но подобную атмосферу надо создавать бережно, заботясь о том, чтобы каждый член коллектива чувствовал и ответственность свою, причастность ко всему происходящему. Отсюда и энтузиазм в работе, и творческий подход к ней… Вы знаете, в чем, на мой взгляд, одна из величайших заслуг Сергея Павловича Королева в развитии ракетно-космической техники? Я вижу ее не только в том, что под его руководством созданы реальные конструкции носителей, станций и кораблей-спутников, но и в осуществлении идеи, принадлежавшей ему, – объединении усилий Главных конструкторов, создании совета Главных.

Встречались то у Королева в кабинете, то у Пилюгина, то у Глушко, то у Бармина. Все зависело от того, что именно обсуждалось: то ли носитель, то ли система управления, двигатели или стартовый комплекс. Бывало, спорили долго, но решение не принимали до тех пор, пока не приходили к единому мнению.

Выводы совета Главных конструкторов ложились на столы министров и директоров предприятий, работников космодрома и специалистов по подготовке космонавтов.

Именно по его предложению были приняты решения о пусках, которые в те годы казались многим фантастическими.

– Смелость? – переспрашивает Бармин и сразу же отвечает: – Конечно же, иначе в новой технике нельзя. Но риск должен быть оправдан, более того, продуман. Совет Главных – это не собрание элиты: мол, мы решили, выполняйте. Иначе было. К примеру, обсудили мы что-то, а вдруг у рядового инженера возникли свои предложения. Он сразу же шел к Королеву. Сергей Павлович, если убеждался, что есть рациональное зерно, немедленно созывал совет. Не стеснялся говорить об ошибках откровенно и честно, анализировать их сообща. Кстати, на любых совещаниях Сергей Павлович выступал последним. Он внимательно выслушивал всех, а затем высказывал свою точку зрения… В процессе дискуссии руководитель может даже изменить свои выводы, и это говорит не о его некомпетентности, а об умении из большого числа вариантов находить наиболее эффективный. А как иначе? Для Главного конструктора чрезвычайно важно быстро разбираться в новых вопросах, подмечать основное.

Первый спутник ушел со старта, окутанный языками пламени. Огненный вал, рожденный двигателями, поднимался ввысь, и ракета вместе со спутником исчезала в нем. Надо было укротить огонь – ведь предстоял запуск космонавтов.

Сначала отсекали пламя водяной завесой. А потом родилась новая идея: использовать газовые потоки. Переделки уже готовой конструкции ложились на плечи Бармина. «Ну зачем эти новшества? – убеждали его. – Комплекс работает, к чему лишние хлопоты?» Но Бармин был непреклонен. Эта черта его характера (упрямство, говорят некоторые), на мой взгляд, необходима для Главного конструктора. В жизни Бармина было немало случаев, когда ему приходилось отстаивать свои предложения долго и настойчиво. И все удивлялись, насколько упорно он стоял на своем, хотя по характеру человек мягкий. Но ведь за идеей конструкции был коллектив, и Бармин всегда чувствовал себя его полномочным представителем.

Сегодня за две секунды до включения зажигания срабатывает инжектирующее устройство, и сверху вниз вдоль тела ракеты обрушивается поток азота. Пламя уходит вниз. Оказалось, достоинства новой системы не только в безопасности. С хвостовой части носителя можно было снять почти полтонны теплозащитного материала – надобность в нем отпала.

– Эффективность нашей работы, – заметил Бармин, – прямо связана с надежностью и простотой конструкции.

Глубокий смысл в словах Владимира Павловича! И вновь надо говорить о традициях КБ: чем проще конструкторское решение, тем лучше…

Война. В Москву приезжает У. Черчилль. Ему демонстрируют новую военную технику. И английский премьер с восхищением отзывается о боевом станке М-30.

– Как гениально просто!

Станок предназначен для стрельбы реактивными оперенными снарядами. Они укладывались в деревянные укупорочные ящики, которые одновременно служили направляющими. Надо было только вытащить клинья. Но даже когда солдат забывал это сделать, ящики летели вместе со снарядами. Свист, шум, грохот, но снаряд летел!..

Создание боевого станка было отмечено Государственной премией.

За стартовый комплекс Байконура Владимиру Павловичу присудили Ленинскую премию.

Близкое знакомство с космической гаванью, откуда начинают свой путь «Союзы» и «Прогрессы», убеждает, что это сложнейшее инженерное сооружение… одновременно и простое. Всего за 20 минут ракета переводится из горизонтального положения в вертикальное, любая точка доступна для осмотра, выдвигается платформа для обслуживания хвостовой части, фермы – это и рабочие этажи комплекса, наконец, горючее и окислитель одновременно подаются на борт, и требуется менее часа для заправки носителя… Вся конструкция комплекса вместе с ракетой легко приходит в движение, хотя весит многие сотни тонн. Даже при сильном ветре комплекс не раскачивается, и ничто не мешает работать стартовой команде…

Показывал нам, журналистам, космический старт Алексей Леонов. «Как видите, – заметил он, – комплекс настолько прост и надежен, что ни разу не отказал: сотни пусков как часы действует».

Прост? Это какой меркой оценивать это понятие! Простота и надежность, рожденная человеческим подвигом… И невольно хочется повторить: «Как гениально просто!»

В беседе с Владимиром Павловичем я упомянул о часах.

– Сравнение не совсем верное, – улыбнулся конструктор, – предположим, что мы увеличим обычные часы до размеров комплекса, и сразу же нам покажется, насколько грубовато они сделаны… При проектировании комплекса у нас не было никаких образцов. Мы шли непроторенным путем, от всего отрешились, ведь нужна была принципиально новая конструкция. В ее основе сотни изобретений, труд многих месяцев, бессонные ночи и творческий поиск. В создании стартового комплекса принимали участие тысячи людей, многие машиностроительные заводы, строительные организации… Впрочем, видно, судьба у нас, конструкторов, такая: когда схема рождается, говорят: «О, это очень сложно!» А пройдет несколько лет: «Смотрите, насколько просто все…» – Владимир Павлович улыбается, потом добавляет: – А если вдуматься, то это еще одно свидетельство динамики развития космической техники. Быстро шагаем в космос…

С утра Юрий Гагарин начал звонить в родильный дом. Наконец трубку взял врач.

– Кого ждете? – спросил он.

– Девочку.

– Тогда радуйтесь, у вас дочь! А как назовете?