Ревизор: возвращение в СССР 5 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Галию душили рыдания.
В комнату осторожно зашла мама.
— Что случилось, дочка? — встревоженно спросила она. — Тебя обидел кто-то? А с Пашей что?
— Ничего с Пашей! — яростно крикнула Галия. — Пусть со своими актрисами встречается, не нужна я ему!
— Ну-ка рассказывай по порядку, что у вас произошло, — строго сказала мать, присаживаясь на краешек кровати. — И давай спокойно, без истерик, — строго добавила она.
Галия, всхлипывая и периодически срываясь в плач, рассказала подробно обо всем, что произошло в театре.
— И это все? — удивленно спросила мама, — ты из такой мелочи трагедию раздула?
— Это не мелочь, — Галия обиженно шмыгнула носом, — ты бы видела, как та выдра на него смотрела.
— Красивая? — понимающе усмехнулась мать.
Галия смущенно кивнула.
— Дочка, ты у меня тоже красавица. И Пашка твой прекрасно это видит. И выбрал он тебя, а не ту актрису. Будь умнее, милая, даже если ревнуешь, не показывай этого ни ему, ни тем более окружающим. Иначе сбежит от тебя, — мягко сказала мама Галие. — Ты лучше скажи, фотографию его достала?
— Да, — кивнула дочь, — только не хочу уже никаких гаданий. Не хочу с ним мириться.
— Остынешь — захочешь, — отрезала мать, — давай фото, надо проверить, может он вообще тебе не подходит.
Галия взяла сумочку, достала маленькую фотографию Павла, подумав мгновение, протянула матери. И снова бросилась в подушку, начав плакать.
Мать с усмешкой взглянула на дочь и вышла из комнаты, прихватив фото потенциального зятя. Посмотрим, что Марфа о нем скажет, — подумала она.
* * *
Подумав, решил, что готовить торт как сюрприз буду на мамину свадьбу. Для вечера с родителями Галии не буду экспериментировать. Вряд ли ее отца, крутого татарина-пожарного впечатлит парень, приготовивший для них тортик. Не те времена!
А вот мама и мои домашние точно будут в восторге, если на свадьбе у них будет не просто новый торт от меня, а вкусный новый торт от меня! К тому же, времени маловато до этих выходных, не успею, а мамина свадьба через неделю, авось хватит времени найти все необходимое и со всеми договориться. Ну что ж, решено, дорогие жители Святославля, готовьтесь к знакомству с чизкейком, экспериментальным по составу и в авторском исполнении, но от этого не менее вкусным, надеюсь.
На этой оптимистической ноте решил пока эту тему свернуть и переговорить с домашними по другому насущному вопросу. Подумав, решил совместить полезное с приятным и преподать моим женщинам небольшой урок на тему, стоит ли подшучивать над своими близкими, ставя их в неловкие ситуации.
— Бабушка, — сказал я будничным голосом, — хотел предупредить, вы все в воскресенье с утра отсюда съезжаете.
Мама с бабулей, отвлекшись от меню, недоуменно уставились на меня.
— Как это съезжаем? Почему? Куда? — затараторила мама.
— Ну ты с Аришкой к Ахмаду переселяйся, а бабуля куда захочет, да хоть к Никифоровне, например, — я продолжал говорить спокойно, старательно пряча улыбку и ничего не объясняя толком.
— Но почему? Зачем? — мама все еще не могла прийти в себя.
— И причем здесь Анютка, — подключилась бабушка, — с чего я вдруг к ней жить пойду?
— Ну так я же с Галией серьезные отношения строить собираюсь, — продолжал я ломать комедию, — вот родителей ее в гости позвал. Теперь следующий шаг делать надо, самостоятельно жить. Так что вы должны нам посодействовать, освободить помещение. Дорогу молодым, так сказать.
Женщины сидели и смотрели на меня совершенно растерянно. Было видно, что они не понимают, как реагировать на мои слова и вообще не могут поверить, что я все это им говорю.
Это вам за Аннушку, шутницы! Я вам покажу, как своих разыгрывать, — подумал я и, не выдержав, рассмеялся.
— Ну и лица у вас! — хохоча, сказал маме с бабушкой. — Пошутил я. Не только же вам на меня можно Аннушку натравливать!
Те начали несмело улыбаться, все еще не придя в себя от услышанного.
— Но съехать вам все равно придется, — произнес, снова сделав серьезное лицо.
Физиономии у женщин снова вытянулись.
— Я хочу лаком чердак и лестницу вскрыть, — сжалился я над домашними и начал объяснять ситуацию, — он воняет очень сильно, вредно им дышать. Дня два-три здесь жить нельзя будет.
— Сразу не мог нормально все сказать, — взвилась бабуля. — Что за розыгрыши такие!
О, главная шутница, оказывается, не любит, когда над ней потешаются.
Видимо, взгляд у меня был достаточно выразительный, потому что бабуля улыбнулась, махнула рукой и, сменив гнев на милость, примирительно пробурчала:
— Ладно-ладно, поняла, больше никаких шуточек. С Аннушкой я погорячилась, признаю.
То-то же. Я довольно кивнул, демонстрируя, что консенсус достигнут.
Начали обсуждать, кто куда переберется на время ремонта. В принципе, мое шутливое предложение оказалось по делу, бабушка, недовольно косясь на улыбающегося меня, сказала, что у Никифоровны с удовольствием погостит. Мама и Аришка переберутся к Ахмаду и там и останутся.
— Все равно так планировали, — пожала плечами мама, — просто на неделю раньше переедем, только и всего.
Я решил, что попрошусь снова ночевать на второй этаж к Либкиндам, как тогда, когда Лялина с пацанами выслеживали. Клара Васильевна не должна, по идее, быть против, а мне так удобнее будет. Совсем рядом с домом, не надо мотаться далеко. Завтра же схожу к ней, договорюсь.
Завершив на этом семейный совет, расползлись по койкам.
Утро прошло вполне штатно: пробежка, зарядка, школа.
На работу я шел с вполне понятными чувствами — несмотря на весь мой богатый опыт общения с противоположным полом, меня, конечно, волновало, как у нас сегодня сложится общение с Галией. Будь я обычным парнишкой шестнадцати лет, наверное, и не спал бы всю ночь, взволнованный ссорой с любимой девушкой. К счастью, я привык за годы общения с женщинами к самым разнообразным ситуациям, поэтому сон мой был крепок и полезен для здоровья.
Волновало меня по сути только одно — насколько способна окажется Галия
