Норд-Ост. Заложники на Дубровке - Дмитрий Юрьевич Пучков

первое обращение президента к народу России за дни кризиса. Когда террористы еще удерживали сотни заложников, президент не имел права выступать: это могли воспринять как проявление слабости, как начало диалога с террористами. Но вести переговоры с террористами можно лишь по частным вопросам и не на уровне высшей власти. Президент четко выдержал паузу, обратившись к россиянам, только когда все закончилось. Теперь, когда кризис был преодолен, когда страна немного отодвинулась от края пропасти, на которой она балансировала все эти дни, когда стало известно, что победа стоила жизни более чем сотне мирных граждан, президент не просто мог — он был обязан выступить.

Люди приникли к телевизорам; президент говорил именно то, что они хотели услышать, то, во что хотелось верить.

"В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовым к самому худшему. Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени. Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб.

Мы не смогли спасти всех.

Простите нас.

Память о погибших должна нас объединить.

Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний, рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей. Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это — международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И он будет побежден.

Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: "Страшно не было — была уверенность, что будущего у террористов все равно нет".

И это — правда.

У них нет будущего.

А у нас — есть"[378].

И всем, кто слушал эту речь, очень хотелось, чтобы это стало правдой.

Глава VII

Эпилог

"Рассветное" чувство победы и единения слишком быстро проходит, и жизнь начинает идти своим чередом. Уже на следующий день после освобождения заложников действия российской власти подверглись невиданной критике со всех сторон.

Западные СМИ говорили о неправомерности действий российских спецслужб, о "газе-убийце", о невинных людях, погибших якобы из-за нежелания властей решить конфликт мирным путем. Были и другие голоса — но именно "критике" штурма было посвящено внимание подавляющего большинства зарубежных изданий. Одна из центральных германских газет даже поместила заявление эмиссара террористов о том, что, не будь штурма, "чеченские повстанцы" отпустили бы заложников с миром.

Все же опасаясь явно поддержать террористов, западные СМИ прибегли к хорошо известному пропагандистскому приему: к публикации писем читателей. Судя по подбору этих писем, позиция большинства СМИ была однозначно антироссийской. The Times, Лондон: "Я считаю руководителя захвата заложников Мовсара Бараева скорее борцом за свободу, чем главарем террористов. Этот инцидент не имеет ничего общего с 11 сентября". Почему здесь нет ничего общего, объясняет другая лондонская газета — The Independent: "Если бы подобный инцидент произошел 20 лет назад, независимо от того, сколько невинных россиян оказалось бы заложниками в московском театре, Запад считал бы чеченцев не террористами, а борцами за свободу и союзниками в борьбе с коммунистической угрозой". Но "в России мало что изменилось", — продолжает мысль канадская The Toronto Star, а мюнхенская Suddeutsche Zeitung делает логичный вывод: "В Чечне… народ борется за независимость, как это делали и другие народы… Мы все молчим! Народ умирает!.."

У россиянина, читающего все эти пассажи западной прессы, поневоле возникало впечатление, что холодная война не только не завершилась — она в самом разгаре и что журналисты призывают к новому крестовому походу против Империи Зла.

Российские СМИ были осторожнее, однако общей картины это не меняло. На страницах газет праволиберальная интеллигенция непрерывно говорила о том, что власть совершила, как всегда, преступление, которое должно прикрыть кровавую бойню в Чечне; философ Владимир Бибихин заявил даже, что "люди оказались заложниками и со стороны государства, и со стороны этих молодых людей", как он с симпатией высказался о террористах.

Зрелище выглядело поразительным: праволиберальная интеллигенция настолько ненавидела свою страну, что даже ужасное преступление, совершенное чеченскими террористами, не могло поколебать их в стремлении склонить власть к переговорам с бандитами.

9 ноября 2002 года состоялась конференция "За прекращение войны и установление мира в Чеченской Республике", где было оглашено письмо Масхадова о том, что он якобы отдает под суд за совершенный теракт Басаева. То, что Масхадов элементарно пытался спасти свое лицо громким заявлением и Басаева, разумеется, арестовывать не собирался (да и попросту не имел подобной возможности), собравшихся правозащитников не волновало, о чем ясно говорили бурные аплодисменты в адрес Масхадова.

После аплодисментов собравшиеся перешли к обсуждению проектов прекращения войны; правда, проектов оказалось немногим меньше, чем самих участников конференции. Самым выдающимся было предложение Валерии Новодворской: в Чечню следовало ввести войска НАТО или ООН, а после "замирения" республики передать ее под протекторат британской короны.

"Правозащитники не обязаны думать, что должно сделать государство, чтобы его граждане перестали убивать и калечить друг друга. Это дело властей. Дело же миротворцев — принуждать власть к миру, давить на ее психику", — оправдывала участников конференции "Независимая газета"; по странному совпадению именно те же цели — "принуждать власть к миру, давить на ее психику" совсем недавно преследовали захватившие заложников террористы.

Далее собравшиеся критиковали правозащитную организацию "Международная амнистия", которая еще вечером 24 октября распространила заявление, согласно которому "часть ответственности за преступные действия террористов лежит и на российских властях, которые своими действиями в Чечне спровоцировали эскалацию конфликта". Это заявление российским правозащитникам не понравилось своей относительной умеренностью; им бы хотелось возложить на российские власти всю ответственность за теракт.

Все происходившее на конференции выглядело настолько диким, что лидер "Яблока" Григорий Явлинский, к боевым действиям в Чечне относившийся крайне негативно, но почвы под ногами не терявший, впал в крайнее изумление. "Мы должны отдавать себе отчет, что настаивать на переговорах с Масхадовым бессмысленно", — пытался он вразумить собравшихся. Явлинского не слушали. Лишь лидер "Яблока" в своем выступлении осудил недавний теракт и выразил соболезнование близким погибших заложников — все прочие, конечно говорили, что терроризм — ужасная вещь, но вот о конкретном преступлении "чеченских повстанцев" предпочитали