Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

Несколько раз моргнув, вдруг привиделось, я вновь посмотрела на наши сомкнутые руки, потому что Келео по-прежнему держал меня, словно боялся выпустить. И в этот раз рунные браслеты исчезли, точнее, мне показалось, что они впитываются нам под кожу. Похоже, это какой-то отголосок тьмы после ритуала. А может самые настоящие, обычные глюки после темного отката и абсолютного истощения. В голове ни одной разумной мысли, все смешалось, растеклось как желе, одни бесплодные попытки собрать все в кучу.

— Если бы не она, ты бы не справился, — за спиной раздался насмешливый голос маго Бесстая.

Удивившись завистливо-добродушным ноткам в голосе темного целителя, я вспомнила о важном. Выдернув руки из захвата Келео, я со злостью выплюнула:

— Как? Как вы могли отказаться от суженой? Ведь суженая — подарок богов и магии? Какая бы ни была! За любовь нужно бороться вопреки всему!

Правда, последнюю фразу я прошипела уже без особого жара. Боги, какая же дура его суженая, раз такой потрясающий мужчина, пусть вредный и злой со мной, готов был отказаться от собственной сути, лишь бы разорвать с ней связь.

Келео с какой-то мрачной, почти угрожающей издевкой пообещал:

— Хорошо, Золот… Алера, запомни свои слова на будущее. Я за свою любовь обязательно буду бороться вопреки всему!

— Аго Алера, позвольте узнать, что вас сюда привело в столь… темный час? — как ни в чем ни бывало, даже любезно осведомился возникший рядом со мной один из преподов и участников «подвального безобразия» — маго Акеш, если не ошибаюсь.

Я стушевалась под взглядом этого темного мага, человека, в голове все еще шумело, не давая сосредоточиться, поэтому, пожав плечами, откровенно призналась:

— Если честно, то объяснить сложно. Проснулась в дикой тревоге, потом мне было так больно, так тянуло встать и идти, что бороться с силой, которая вела сюда, было невозможно. А тут… вот…

Акеш обменялся загадочными взглядами с окружающими и почти ехидно заметил, глянув вниз, на обессиленного и магически истощенного Келео:

— Смотри-ка, даже в бездне с мраком можно отыскать лучик света, да?

— Ну не зря же люди говорят, все, что ни делается, — на пользу дела, — рассмеялся Бесстай.

Первая волна отката схлынула, и я, наконец, осознала, что сижу фиг знает где, а именно — в пристанище темных, на грязном полу, привалившись к… постороннему мужчине, а вокруг — ну прямо толпа темных магов собралась. И судя по все усиливающимся неприятным ощущениям, сильным темным, которые, по словам светлых, поголовно мечтают украсть или завладеть свободной светлой, тем более с сильным даром. Я ощутила, как внутри меня обеспокоенно зашевелился Древний, но даже не «вякнул» эмоционально, словно я в безопасности. Уже заметила, что он молчит и не вмешивается, когда рядом со мной Келео. Видимо, этому дракону Древний доверяет.

— Что там с этими малолетними недоумками? — прохрипел Келео, обращаясь к Бесстаю, при этом немного приподнялся и передвинулся так, чтобы положить голову мне на бедро.

Только хотела возмутиться этим самовольством, рядом прошуршал чешуйчатый змеиный хвост Бесстая с погремушкой на конце. Я непроизвольно вцепилась в плечи Келео, словно в одеяло, под которым можно спрятаться от любых монстров. Почему-то боюсь змей, этот страх явно из прошлой жизни. А вот некоторые студентки, наоборот, фанатеют от нагов: этот народ считается одним из самых умелых любовников. Но такая «экзотика» точно не для меня.

— Живы, но пустышки, — сердито ответил третий темный. — Жаль, не навсегда. Отлежатся и снова начнут нам нервы трепать.

Отметив мое недоумение, маго Бесстай взялся меня просветить:

— Четверо третьекурсников с темного факультета, — он осуждающе показал глазами, — вон те бедолаги, которые валяются без сознания, решились провести древний и давно строго-настрого запрещенный ритуал призыва суженой. Искать и ждать ее можно веками, а ритуал мог помочь хотя бы определиться, где искать, если далеко находится. Ритуал невероятно энергоемкий и сложный, поэтому они его вчетвером затеяли, а попутно, как это обычно у криворуких студентов в спешке и в темноте случается, ошиблись в начертании. Всего на две руны. Казалось бы, ерунда. Но в итоге вместо поиска и призыва, вышел ритуал отказа от суженой… а равно — от собственной сути и магии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если бы их обнаружил первым не Келео и не рискнул собой, вытолкнув из пентаграммы и заменив собой, они лишились бы всего: магии, памяти, своей личности! — возмущенно закончил рассказ маго Акеш, его явно бесила ситуация и глупость студентов.

Бесстай поморщился, качнув головой:

— Полагаю, ты преуменьшил их проблемы. Судя по тому, что даже Келео Черный с трудом сдерживал Тьму и сохранял себя, эти малолетние полудурки накачали пентаграмму такой силой, что скорее всего Тьма забрала бы не только их души, но и тела. А потом, напитавшись под завязку, разрушила бы ограничительный контур и поперла по всей округе.

Я поняла недосказанное: дальше живые бы позавидовали мертвым, ведь Тьма забирает души, поднимает нежить, да много чего ужасного может.

— Черный, а ты силен! — неожиданно хмыкнув, выказал уважение Келео незнакомый мне препод, а потом подмигнул мне: — И твоя светлая тоже.

— Я не его светлая, — буркнула я, — у маго Келео другая суженая, шляется только неизвестно где, а мне спасай… и целуй.

Про поцелуй я ворчала мысленно, еще и ощущая, как загораются румянцем щеки. Жизнь — боль! Только распробуешь что-то вкусненькое, а оно бац — и заканчивается. Вот как теперь в глаза Келео смотреть, если практически сама целоваться полезла?

— Да вы что! — с каким-то подозрительно веселым недоумением на Келео посмотрели все четверо его коллег.

Они незаметно и дружно подобрались к нам слишком близко, обступили, двое даже присели на корточки, чтобы рассмотреть меня тщательнее, ну прямо как диковинку. И вдруг произошло нечто не предвиденное, мной точно: Келео стремительно развернулся, подмял меня под себя, навис сверху и, спрятав в своих руках, буквально ощерился на коллег, выпустив клыки и покрывшись чешуей. Чтобы выпустить дракона в нем не осталось ни капельки магии, но звериная суть и замашки с ним с рождения. И судя по ироничным улыбкам темных мужчин, для них это сюрпризом не стало, скорее они проверяли некоторые свои догадки.

— Твоей несуженой помощь целителя не нужна? — хитровато поинтересовался наг, все-таки отползая от нас — этакого помятого «бутерброда».

Услышав предложение от мага, про кого недавно сам Келео говорил «темнее-темного», я содрогнулась, представив пусть и исцеляющую, но омерзительную тьму. Поэтому плотнее прижалась к черному дракону, почти сразу же еще крепче обнявшего меня за плечи и намертво притиснувшего к себе. Затем прозвучал его ответ нагу-целителю:

— Ей — нет, — поморщившись, словно переступая через себя, Келео почти как меня, когда сдерживал тьму, то ли попросил, то ли приказал, протянув руку, — а мне — да.

Бесстай улыбнулся, насмешливо качнул головой и протянул широкую ладонь, скрепляя рукопожатие с черным драконом. Спустя минуту он уточнил:

— Достаточно?

— Спасибо, сочтемся, — благодарно кивнул Келео, разрывая «рукопожатие».

В отличие от него, ни один темный поделиться энергией со мной не смог бы, поэтому, прикрыв глаза, я пыталась справиться с головокружением, слабостью и киселем в голове самостоятельно.

— Полагаю, с этими разбираться нам? — продолжал веселиться наг, наверное, имел в виду пребывающих в бессознательном состоянии студентов.

— Ну вы же не думаете, что всю грязную работу должен делать я? — устало огрызнулся мой дракон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мой? А, ладно, раз уж на мне лежит, то хоть временно его в свои запишу. А в груди заныло от ревности к отсутствующей суженой Келео, от тоски, что вот сейчас все прекратится и наш «бутерброд» развалится и снова станет… Так, и что, собственно, будет? Эх, какая каша у меня в голове, сил нет ни на что, даже думать.

— Алера! — раздался рев сразу двух побратимов.

Тай и Лиир в явно наспех надетых рубахах и штанах, босые и лохматые, ринулись ко мне. Уже через мгновение они дружно шипели и вытаскивали меня из-под Келео, а тот — сопротивлялся. Ну уж нет, этак они порвут меня, как тряпочку, вернее, как безмозглую животину, пора возмутиться: