Под покровом тайны - Робинзон

— Еще немного придется подождать.

Та согласно кивнула и принялась изучать, висевший на стене, порядок действий при ядерном взрыве.

Полковник оказался на месте и принял подчиненного достаточно быстро.

Он, оказывается, уже знал о возвращения пропавших оперов, но о подробностях осведомлен не был.

И сейчас с каждым словом капитана, его брови поднимались все выше. Шевцов с тревогой ждал, когда возмущение перейдет в словесный разнос, но этого не случилось.

Наоборот, лицо Воскобойникова стало напоминать выражение кота съевшего, банку сметаны.

Он жестом остановил приободрившегося следователя и поднял трубку красного телефона.

— Товарищ генерал, — сказал он в нее внушительным басом, — Воскобойников на проводе, у нас тут проблема появилась, как раз для отдела К-1. Да, так точно. Да уверен. Товарищ генерал, вы же меня знаете. Хорошо, будем ждать. Служу Советскому Союзу.

После разговора он положил трубку и строго уставился на Шевцова.

— Михаил, так уж получилось, что ты в курсе всех подробностей этого дела, назначаю тебя координатором по нему. Приказ сегодня выйдет официально в управлении. Другие дела передай Калашникову сегодня же.

Завтра из Москвы прибудут специалисты нужно их разместить в нашем общежитии, место для оборудования найти, в общем, что я тебе объясняю на пальцах, сам знаешь, что делать не маленький.

Наших заблудших в строгую изоляцию, чтобы ни с кем не контактировали, до приезда москвичей. Головой отвечаешь. Девицу свою отпускай и больше пока не дергай.

Дальнейшие инструкции получишь от московских товарищей.

Все, действуй, каждое утро ко мне на доклад!

На такой ноте, закончив разговор, полковник уткнулся в бумаги лежавшие на столе.

Шевцов, отдав честь его лысине, неслышно вышел из кабинета.

Спускаясь к себе он размышлял, о причинах, которые заставили командира, обратиться за помощью к вышестоящему начальству и открыть своему подчиненному существование секретного отдела К-1, о котором он никогда раньше не слышал.

Пытаясь расшифровать для себя это название, он почему-то сразу подумал о слове — колдун.

Подойдя к дверям кабинета, он улыбнулся девушке, терпеливо ждавшей его, и сказал:

— На сегодня все, Леночка. К сожалению, у меня появились срочные дела, так, что можешь идти домой. Сейчас только пропуск тебе выпишу.

Я вышла из полутемного коридора на залитую холодным осенним солнцем улицу и глубоко вздохнула. Пришлось провести в комитете почти два часа. Причина суеты следователя стала мне понятна сразу, как только увидела, заглянувшего в кабинет, истощенного пахнущего дымом костра, бабушкиными пирогами и лесом мужчину. Мне стало смешно, бабушка видно хорошо погоняла по лесу приехавших следователей. Наверно, крутились по одному и тому же месту несколько дней, раз этот дядечка выглядит таким худым.

После этого всем стало уже не до меня. Видимо поэтому Михаил Андреевич и отпустил меня, не заходя в кабинет.

Время было уже ближе к шести, и я прибавила шагу, чтобы застать маму дома и сообщить, что все в порядке и меня никто не арестовывает и не сажает в тюрьму, как она предрекала.

Мама, как я и думала, дожидалась у дверей, чтобы узнать, чем закончился мой поход в комитет, и сразу после этого убежала на работу.

Я, не замечая вкуса, съела оставленный для меня ужин, включила телевизор и под его бормотание начала мечтать. В последние месяцы нечасто выпадало такое настроение для этого. Но сегодня, после того, как почувствовала запах леса, бабушкиного дома, вновь захотелось в Заповедье, снова мчаться по лесу, наслаждаясь бегом. И чтобы рядом бежал большой черный самец.

— Фуу, — очнулась я от своих мыслей, — опять Тим пригрезился.

Хотя бабушка и утверждала, что его ко мне специально подослали, мне никак в это не верилось, при одном только воспоминании о нем, на душе становилось сладко-сладко, и хотелось со всех ног бежать к нему, забыв обо всем.

— Нет, — сказала я сама себе, — больше так нельзя, надо раз и навсегда разобраться со своими чувствами. Я должна с ним поговорить.

Мигом подобрала себе подходящую одежду, связала ее в узел, и через мгновение, перекинувшись в рысь, неслась по вечернему лесу, крепко держа в зубах заветный узелок.

Сейчас я не нуждалась в проводнике. Мой нос вел меня прямой дорогой к деревне оборотней. Почему-то не было сомнений, что там, меня не может ждать что-то плохое.

Когда внизу у подножия высоких елей появилась узкая тропинка, я спрыгнула на нее, и, перекинувшись, быстро оделась. Как ни странно, здесь в Заповедье было намного теплее, чем на Земле, и дыхание осени почти не ощущалось. Я медленно шла по тропе, направляясь к деревне, которая располагалась на берегу небольшого озера. Полтора десятка рубленных из бревен домов в беспорядке расположились около него. От них несло хлевом, дымом и кислым запахом опары. И лишь чуть-чуть пробивался тонкий запах рыси.

На улице не было ни души. Но мне по-прежнему не были нужны провожатые.

Нос безошибочно вывел меня к большому дому, в котором жил Тим.

Я взошла на высокое крыльцо, взялась за желтое металлическое кольцо, висящее на двери, чтобы постучать и тут меня охватила неожиданная робость.

Так я стояла в сомнениях до тех пор, пока за дверью не послышались легкие шаги, и она распахнулась.

Напротив стояла плотная темноволосая женщина, которую я видела, когда смотрела в бабушкин волшебный стол.

Она смотрела на меня с легким удивлением, видимо, пытаясь понять, кто я такая и откуда взялась. Но тут в ее глазах вспыхнуло понимание, она отошла в сторону и сказала:

— Ну, здравствуй, гостья нежданная, заходи в дом, коли пришла.

Я храбро шагнула внутрь и оказалась в нежилой части дома. Внизу было слышно, как жуют жвачку овцы и коровы. С правой стороны громоздились горы сена. А с левой стороны в стене виднелась утепленная дверь, ведущая в жилую часть дома. Собственно от бабушкиного жилья дом почти ничем не отличался. Вот только бревна, из которых он был собран, были толще раза в три.

Женщина зашла вслед за мной и открыла дверь в комнату, оттуда пахнуло теплом, хлебом и вареным мясом, от этого запаха сразу захотелось есть.

Я зашла туда и завертела головой, чтобы оглядеться. В это время из-за стола с грохотом вскочил высокий черноволосый парень, он уставился на меня, открыв рот, и затем густо покраснел.

Мы стояли, молча разглядывая друг друга. Однако молчание было вскоре нарушено женщиной.

— Тимоша, — обратилась она к парню, — что встал как не родной, давай приглашай красну девицу за стол. Ведь наверняка, тебя навестить зашла.