Хвост судьбы (СИ) - Валин Юрий Павлович

Парень вскинул тяжелую корзину на плечо и зашагал по утоптанному снегу. Башня Белого маяка осталась за спиной: верхняя площадка светилась оранжевым светом. Что-то особенное в масло для здешнего огромного фонаря добавляют. Говорят, виден огонь маяка чуть ли не с другого берега пролива. Если, конечно, там, в Плоских землях, вообще есть кому ярким огоньком любоваться. Такой хитрый маяк сам Старый Медведь придумал. Жаль, что король умирает, воистину великий был человек.

Эри поскользнулся, и размышления о великих людях отбросил подальше. Тут своих дел хватает. Скользко-то сегодня как, да еще ветер северный. Пробирает. Под крышкой корзины возились, пощелкивали-ругались рачки. Ничего, скоро до теплой кухни доберемся…

Рецептом поджаренных рачков-сучков Эри по праву гордился. Понятно, их и раньше жарили. Но вот довести лакомство до ума… И не важно, что почти случайно та хитрость с маринадом выдумалась.

Всё в этом мире случайно. И жаловаться на случайности, — значит богов гневить. Во «Вкусный угол» Эри совершенно случайно попал, а до этого на рынке и вовсе случайно с милой женщиной о сушеной корианзе разговорился. Так оно и бывает. Вроде заработка случайного-временного искал, а получилось… Удачно получилось…

Парень судорожно зевнул. Удача штука бесценная, но спать-то всё равно хочется. Последнее время валился на топчан Эри Уоган уже за полночь, а поднимали его задолго до рассвета. Морверн, пиратская рожа, и лишнего мгновения не даст подремать. Садился кухонник, кружку травяного отвара в себя вливал, чтобы глаза хоть как-то разлепились. Го уже в лодку весла тащила. Отчаливали. От Приливов до Белого маяка, считай, рукой подать. Вот если городскими кварталами, да с проверкой на воротах, — тогда все ноги оттопчешь. А здесь — сиди себе в лодке, просыпайся потихоньку. Лачуги Проливов уже позади остались — ни единого огонька на берегу. Потом проплывала смутная стена Уиста. Здесь горели факела, стража мерзла, но службу несла. Как-никак, уже город. Кварталы не слишком зажиточные, но вполне добропорядочные. Потом по левую руку темнел вход в удобную Авморскую бухту — здесь мерцал единственный огонек таможни. Морверн ворчал, что при таких порядках разжиревший Авмор когда-нибудь толстуны захватят. Всю рыбу конфискуют, а горожан, у кого гарпуны отыщут, тех, понятно, — сразу на бивни. Морверн греб, Го гадала-рассуждала, есть ли среди морских толстунов оборотни. Эри сидел, завернув ноги в старую овчину, и вроде как отдыхал. Понятно, днем-то у кухонщика работы по горло будет. А Морверн с Го вернутся в Приливы, разбойник будет чинить лодку — уже третью развалюху отыскал. Недурно у него получается плотничать, вот только сбывать обновленные посудины сейчас не резон. Зимой на лодки спрос мизерный. Го будет размышлять и ковыряться в хижине — учить свои лапы слушаться хозяйку. Пока с гадостным оборотничеством ничего разумного не придумывалось.

Болезнь родственницы не забывалась даже в самые бурные часы работы в таверне. Когда посетителей битком, куда как больше и узнаешь. Правда, с кухни не так уж много слыхать, но зато и прислуга болтает о гостях, да и сами гости иной раз так орут, друг друга перекрикивая, что и шкворчание сковородок перекрывают. При случае, в благоприятный момент, Эри и сам наводил справки. Но с крайней осторожностью, как разбойник учил. Морверн-то, видать, когда-то и сам немало секретов выведал. А может и выпытал. Впрочем, всё это в прошлом осталось.

Колдунов, колдунишек и людей, сведущих в чародействе-волшебстве, в городе хватало. Имелись и знатоки редкостных недугов. Но особого доверия никто из этих искусников что-то не вызывал. Донесут мигом. Да, в общем-то, и понятно, — пришел проситель, рассказывает: так и так, у меня родственница занедужила, кусается, царапается, усы отрастила, сырым мясцом балуется, иногда и человечинкой… Тут далеко не каждый лекарь начнет профессиональный интерес проявлять. Морверн говорил, что нужно воровского колдуна искать. Тот и язык за зубами умеет держать, да и «кинуть» не рискнет…

Парень поставил корзину, огляделся. Портовая стена, древняя и полуосыпавшаяся, особым препятствием не являлась. Дыр сколько угодно, к некоторым целые тропинки протоптаны. Но сунешься не глядя, непременно на стражников напорешься. Тут своя наука, свои правила. Морверн их настойчиво втолковывал. Понятно, больше не для кухаря неуклюжего, а для некоторых зловредных оборотней, которым, вполне возможно, придется драпать от копий и стрел горожан.

Без спешки, но не медля, и, главное, хорошенько прислушиваясь, Эри и рачки благополучно перебрались через стену, миновали склады и вышли к пристаням. Здесь уже поспокойнее можно — жизнь в самом порту даже ночью теплится. Как-никак почти полторы сотни драккаров носят флаг с Белой короной, и большая часть этого флота именно в Авморе стоит. Есть еще корабли в Луике и Ларссе, — порты там поменьше, но тоже хорошие. С десяток кораблей имеет и Добрая, что на том берегу пролива. Суровое место. Как там люди живут, уму непостижимо. А в столице, понятно, иное дело. Порт просторный, в таком от зимних бурь отсиживаться одно удовольствие. Да еще Королевская бухта есть — небольшая, зато там личные корабли короля стоят. Правда, кухоннику бывать в Королевской еще не доводилось. В Хомп простых людей не пускают, а Королевская бухта аж под самой крутизной Шепота затаилась. Место с дурной славой, жуть какое таинственное. Ну ничего, вот будут похороны, весь народ в замок пойдет. В последнее плаванье короля из его Королевской бухты провожать будут…

Эри разминулся с моряком, несущим мешок с углем. Около снеккара стояло двое шкиперов, кутаясь в плащи, обсуждали что-то морское, уму простых смертных вовсе непостижимое. У вытащенного на стапель драккара кто-то уныло ругался — опять под корму ночью нагадили. Просыпался Авмор.

Кухарь вышел к воротам. Пара стражников жалась к большой жаровне. Парень поздоровался, для порядка оглянулся, и, приподняв крышку корзины, отсыпал стражам две горсти рачков.

— Ох, и крупные, — одобрил грузный воин. — Хорошо идут?

— Хозяин вроде не жалуется, — доверительно признался Эри. — Вы их на решетку сразу. Соль-то есть?

— Соль есть, — пробурчал мрачный полудесятник. — Дали бы только спокойно поджарить, да стаканчик для сугрева пропустить. Что-то, чую, неспокойный день будет. Смена говорила — в Хомпе уж за полночь рога трубили.

— Неужто король? — ахнул кухонник.

— А что еще-то? — многозначительно вздохнул толстый страж. — Рассветет, объявят. Эх, хлопотное дело похороны эти.

— Ты, смотри, цепкий какой, — удивился полудесятник, пытаясь стряхнуть с рукавицы наглого рачка. — Давай-ка решетку, пока не расползлись. Вот живучие твари…

Эри ускорил шаг, свернул к морю. Через кварталы идти, да на каждом посту пошлину отсыпать, этак с пустой корзиной во «Вкусный угол» явишься. И новость недурно бы первым сообщить. Лиз такими вещами интересуется. И понятно, короли не каждый год умирают. А тут сам Старый Медведь… Вот уж король так король был. Столько лет… Казалось, вечно ему править. Нет, живучести у королей, конечно, побольше, чем у рачков-сучков, но конец-то один. Верно Морверн говорит — «у каждого в Верхнем мире знакомых больше, чем в этом». А про рачков стражники чушь несут. Были бы рачки живучи, тогда какой смысл за ними с раннего утра бегать? Вся хитрость в том: сейчас почистить, да сразу в маринад. У свежих вкус совершенно иной. К обеду готовы будут. В других тавернах еще только чешутся, а во «Вкусном угле» уже можно наилучшую закуску заказать. А если порцию «красных» взять, тех, что с заокеанским перцем жарят, то точно пальчики оближешь. Дороговато, конечно, но знатоки оценили лакомство по достоинству. Лиз, конечно, права, — скоро и в иных заведениях рецепт выведают. Ничего особенно хитрого в нем нет. Но пока посетителей во «Вкусном» поприбавилось и ощутимо. И заслуга кухонщика здесь самая прямая. Как говорится, свежий взгляд и свежий нюх. Недаром Лиз прибавку к жалованию обещала. Другие лишнюю «корону» годами вытребывают…