Легат (СИ) - Прокофьев Роман Юрьевич

Я знал, что это произойдет. Готовился к этому моменту. Единственное, что я мог сейчас сделать – это не думать. Вообще. Запретить себе вспоминать о событиях, произошедших без наблюдения Мико. Забыть о словах Кастора, засаде Одержимых в Осколке и собственных планах. Взаимодействие Инков с системой Стеллара и исследования Одержимых подтверждали, что события, произошедшие в период отключения нейросети, теоретически можно скрыть.

Я также знал, что Прометей защитил информацию от подобного взлома. Прямо сейчас, вообще без моего участия должна была взорваться бомба, которая уничтожила личность Немезиды. Сможет ли гранд-легат обнулить гранд-легата, действуют ли директивы администраторов системы друг на друга? Мой предшественник обнулил себя, так что теоретически это возможно. Но на практике…

Мико: Грэй, это невозможно, но...

Нет. Нейропломба Прометея не сработала. Он прервал ее своей, на полуслове, как уверенный взрослый — ребенка. По гримасе и словам Мико я понял, что встретил кого-то, занимающего более высокую ступень иерархии в системе Стеллара.

— Изменение стандартных алгоритмов когитора с помощью нейропломб? – без выражения произнес координатор, — Стоп. Остановить синхронизацию. Прекратить передачу данных. Следовать за мной.

В его мимике наконец-то промелькнуло нечто человеческое. Не обращая внимания на сияющее Ядро в трех шагах, он развернулся – и пошел обратно, к точке входа в Осколок.

И я шагнул следом. Первые несколько движений были деревянными, скованными, будто сосредоточенная нейросеть подлаживалась под управление человеческим телом – но затем, с каждой секундой они становились все более ловкими. Пожалуй, когиторы действительно могли при необходимости заменить Инкарнатора, и наверняка существовали прецеденты, когда они делали это — вот только разглашение было полным табу системы Стеллара по вполне понятной причине — Инки бы начали искать способы избавиться от таких “помощников” ...

Мико: Грэй, все не так. Что же ты наделал…

Я молчал. Звенящая пустота в голове. Нейросеть сейчас была врагом – и она поняла мой настрой, замолчала, сосредоточилась на выполнении чужого приказа.

Транслокатор. После мягкой полутьмы экстрамерности резкий свет ослепил. Выход находился на внешней площадке черной глыбы Осколка, под низким серебряным сводом саркофага.

Здесь царила невесомость — ведь мы находились за пределами орбитала. И, вероятно, было адски холодно, потому что зрение слегка затуманилось, а ресницы заледенели. Саркофаг был герметичным, космо вскрыли его, но воздух внутри сохранился, потому что я мог дышать. Вокруг, тщательно сканируя, завертелись все те же дроны.

Потеряв вес, я воспарил, но пальцы Мико ловко схватили струну троса, натянутого от ограждения площадки и исчезающего в устье отверстия, ведущего в гибкую гофрированную трубу, которая связывала пойманный манипулятором ларец с Ядром и орбитальную станцию.

Голограмма шла впереди, опровергая все законы физики и не оборачиваясь. Я парил сзади — Мико неожиданно быстро приспособилась и направляла траекторию движения вдоль каната, используя руки и толчки ногами от ребристых соединений тоннеля. Пройдя трубу перехода, мы миновали промежуточную камеру. Здесь под шипение и лязг толстенных шлюзовых люков вернулась гравитация. Мы оказались в огромном ангаре с сомкнутой зубчатой пастью гермозатвора. По серебристому металлу бежали полустертые алые буквы на трех основных языках Утопии, а справа и слева виднелись посадочные стапели со стреловидными силуэтами боевых флаингов в раскраске и символике Звездного Флота. Пять штук – стандартная эскадрилья.

Тут же находились встречающие лица. Напротив прохода застыл паукообразный «Захватчик» — устрашающий абордажный бот, брат-близнец того, что разгромил Энджело. С ажурных ферм держали на прицеле десяток автоматических турелей, а довершало это великолепие не менее тридцати «Майлзов», рассредоточившихся вокруг. Они были прекрасно вооружены и экипированы в «Аресы» и "Ахиллы" — альфа-снаряжение, доступное лишь элите Легиона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ко мне шагнул космо — непропорционально худая фигура внутри громоздкого экзоскелета. Сквозь забрало виднелось костистое лицо и испуганные глаза.

Мико: Грэй, приказано оставить здесь все оружие и снаряжение…

Я с тоской наблюдал, как в бериллиевом хранилище исчезает вся моя экипировка. Кольцо-криптор и его содержимое, включая азур-артефакты, “Аватар” и даже Десница Прометея. На мне остался лишь эластичный комбинезон. Космо провел вокруг меня чем-то вроде азур-индикатора, и, видимо, оставшись довольным, отступил в сторону.

Не думать. Так надо. Я шел по шестиугольные переходам, очень напоминающим «Мстящий». Лаконичная простота Утопии, стилизованный символ Звездного Флота на переборках, короткие стрелки-указатели с надписями вроде «Причал 02», «Транслокатор», «Стыковочно-складской модуль». Многочисленные гермостворки исправно работали, везде царил идеальный порядок, хотя по некоторым деталям – вытертым напольным плитам, царапинам на стенах и изношенным поручням можно было понять, что внутренностям орбитала очень много лет. На перекрестках застыли космо в экипировке Звездного Флота и прозрачных лицевых масках. То, что они боялись, было видно даже невооруженным взглядом. Возможно, я единственный гость за Земли за очень, очень долгое время...

Помещение, где я оказался, выглядело схожим с капитанским мостиком. Огромный купол, ведущий в черную глубину космоса, к бело-голубому диску Земли, покрытому завихрениями облачности. Большой полукруглый терминал в центре, приподнятый на пьедестале – и много других поменьше, за ним.

Тут никого не было, кроме высокой и худощавой фигуры координатора, со сложенными за спиной руками застывшего у звездного купола.

— Итак, — сказал он, не оборачиваясь, — Зачем ты вернулся?

Мико: Речевые функции восстановлены. Ты можешь говорить, Грэй!

Видимо, только они, потому что тела я по-прежнему не ощущал. Но лицевые мышцы и речевой аппарат работал, как и некоторые функции осязания. Неприятный привкус искусственного воздуха защекотал небо. Я кашлянул и хрипло выговорил:

— Вернулся?

— Да, вернулся. Не помнишь? Твоя старая память стерта не просто так. Ты ведь догадываешься, зачем он хотел скрыть от тебя ключевую информацию?

— Я догадывался, что раньше бывал здесь, — признал я, — Ведь только поэтому ты не обнулил меня сразу?

— Дело не в сентиментальности, — бесстрастно ответил командор. — Мне нужна от тебя информация. Ты можешь о ней не знать, но догадываться. Он попытался скрыть ее от таких, как я.

— О таких, как ты? От других гранд-легатов?

— Нет. Гранд-легатом в прошлом был ты. Вернее, не ты – а тот, кто придумал все это, тот, кто создал тебя таким, каким ты себя сейчас знаешь. Если ты считаешь, что действуешь по собственной воле – то очень серьезно ошибаешься. Ты марионетка, идущая по цепочке спрогнозированных и запущенных им событий. И запланированный финал весьма печален для тебя лично. Ты это осознаешь?

— Вполне, — сказал я спокойно, – Так кто же ты такой, командор Звезды?

Он повернулся ко мне – высокий, худощавый и очень прямой. Черно-синяя форма Звездного Флота с серебряными звездами координатора на воротнике. Полностью лишенный растительности череп и длинное лицо принадлежали типичному космо, но они не могли скрыть достоинства и харизмы того, кто смотрел на меня через эту маску.

— Пожалуй, рассказывать будет долго, — ответил он, — Чтобы ты понял, лучше кое-что показать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мико: Принят видеофайл. Начинаю трансляцию.

Через секунду меня накрыло.

Дежавю. Я находился в той же самой командной рубке. Но вид был совершенно иным, Звезда располагалась под другим углом – огромный обзорный экран открывал вид на часть орбитального тора и отдаленный, тающий в голубом мареве зазубренный диск Черной Луны. Он дрожал, окруженный огненным ореолом и визуально различимым шлейфом мелких и крупных осколков. А вот Земля внизу выглядела иначе, странно, она казалась не бело-голубой, а покрытой сплошными пятнами грязно-желтых облачных разводов, за пеленой которых то и дело вспыхивали мерцающие проблески. На поверхности как будто что-то беспрестанно взрывалось или бушевали исполинские пожары.