За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

Однако больше всего пугала возможность террористической атаки при восхождении на Нанга-Парбат. У меня никогда не возникало проблем в общении с пакистанцами – это прекрасные люди, но угроза каких-либо действий со стороны движения «Талибан» была более чем реальной.

Эти опасения не беспочвенны. 22 июня 2013 года шестнадцать боевиков с автоматами Калашникова и ножами, переодетых в форму пограничной полиции, под покровом ночи пришли в базовый лагерь Нанга-Парбат и захватили двенадцать альпинистов. Пленников связали, у них отобрали паспорта, телефоны и ноутбуки уничтожили. Затем нападавшие сфотографировали альпинистов – каждого в отдельности, вывели их за пределы лагеря и расстреляли. Спастись удалось лишь китайскому восходителю Чжан Цзинчуаню, который сумел освободиться от пут, когда началась стрельба, и убежать.

Побег не прошел незамеченным: вслед убегавшему открыли огонь, но каким-то чудом не попали, и он, босой и полураздетый, сумел спрятаться в скалах. Дождавшись, когда террористы ушли, Чжан вернулся к палаткам, нашел уцелевший телефон и одежду и вызвал помощь. Он сильно рисковал, потому что нападавшие по-прежнему могли быть недалеко. Полиция сумела прибыть на место только к утру.

Я услышал о случившемся непосредственно перед тем, как мое спецподразделение отправилось на очередную операцию против боевиков, так что зверское нападение на альпинистов стало наглядным примером того, с чем мы боремся. Спустя несколько лет началась работа над Project Possible, и перспектива столкнуться с боевиками в Пакистане меня не прельщала. Особенно в районе гималайского восьмитысячника Нанга-Парбат. Добраться до базового лагеря этой горы из крупных поселений можно довольно быстро, чего не скажешь о восьмитысячниках Каракорума, до которых от ближайшей деревни около десяти дней, да и по пути к этим горам нужно миновать несколько контрольно-пропускных пунктов. Вдобавок ко всему оружия у меня с собой не было, так что вряд ли удалось бы защититься в случае вооруженного нападения.

Да и дело не только во мне. Ни одному парню в моей команде не доводилось воевать. Работая над проектом, я старался предать свои действия как можно большей огласке, в том числе по сбору средств. Мое присутствие в соцсетях было значительным, и эта известность делала меня хорошей мишенью для террористов. Кроме того, когда проект стартовал, мое участие в спецоперациях против боевиков уже не являлось тайной, и если бы кто-то решил свести счеты, то базовый лагерь Нанга-Парбат мог оказаться вполне подходящим местом. Так что требовалось соблюдать осторожность.

Но по крайней мере, появились хорошие новости о привлечении финансирования. Восхождения на пакистанские восьмитысячники должны были вот-вот начаться, но я прекрасно знал, что денег нет, все они ушли на первый этап. Требовалось что-то придумать.

Несколько моих коллег по военной линии работали в британской компании Bremont, производящей часы. Как-то один из друзей познакомил меня с представителями компании, и они выдали мне четырнадцать наручных часов. Идея состояла в том, чтобы поднять эти часы на все четырнадцать восьмитысячников, что сразу превращало их в уникальную вещь. Планировалось, что по завершении Project Possible часы продадут с аукциона, а деньги пойдут на покрытие экспедиционных расходов. Но по завершении первого этапа в Bremont пересмотрели свое решение.

– Мы хотим спонсировать и продвигать проект и согласны предоставить вам беспроцентно 200 тысяч фунтов, – проинформировали меня в компании.

Это было очень своевременно. При поддержке Bremont я теперь мог профинансировать значительную часть экспедиций в Пакистане. Компания собиралась еще и рекламировать проект, который теперь стал называться Bremont Project Possible. Плюс к этому часть средств поступала с моей страницы сервиса GoFundMe, да и в пакистанские горы я планировал брать коммерческих клиентов. Но имелась загвоздка.

– Мы хотели бы стать вашим спонсором перед тем, как вы отправитесь на Нанга-Парбат, – сказали в Bremont.

Я задумался. Вклад компании был неоценим, но объявлять о сотрудничестве с ней я планировал после того, как схожу на этот восьмитысячник. Требовалось как можно меньше привлекать внимание.

– Я не могу идти на такой риск из-за моего военного прошлого, – сказал я. – Представьте, о вашем спонсорстве становится известно, и найдется хотя бы один плохой парень, который подумает: «О, к горе идет чувак, который стоит кучу денег». И он легко за 200 долларов найдет исполнителей, которые схватят меня.

В Bremont согласились с этими доводами. Никто не хотел, чтобы Project Possible кончился бойней. Однако у Нанга-Парбат имелись свои идеи, как прикончить меня.

16

Бросать не в моей привычке

Пришлось как следует поработать над безопасностью. Чтобы сбить потенциальных террористов со следа, я забронировал в июле билеты на три разных рейса в Пакистан. В результате к основному счету добавилась еще пара тысяч долларов, но это лучше, чем угодить в засаду или оказаться похищенным. Кроме того, я ничего не писал о восхождении, пока не уехал из района Диамер.

В качестве еще одной меры предосторожности стоило добираться до базового лагеря Нанга-Парбат отдельно от коммерческого клиента. Если что-то случится со мной, по крайней мере не пострадает посторонний человек. Членам команды также пришлось пересмотреть кое-какие привычки. На подходах к горе мы могли и выпить, и послушать музыку на хорошей громкости, и часто шумели и веселились в базовом лагере, где в перерывах между выходами на склон особо нечего делать, лишь есть, болтать и спать. А с помощью небольшой bluetooth-колонки любую палатку можно превратить в вечерний клуб и слушать ночь напролет рок и непальскую поп-музыку на хорошей громкости, передавая по кругу очередную бутылку пива или виски.

Выпивать и танцевать вошло в привычку еще с экспедиции на Аннапурну. Продолжили мы это после восхождения на Дхаулагири, где пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть. Совместный отдых – неплохая идея. Я заметил, что после нескольких бутылок пива одни парни в команде готовы поговорить по душам, другие могут обсуждать свои страхи на высоте или делиться замыслами о том, что будут делать после завершения проекта. Благодаря совместным вечеринкам мы лучше узнавали друг друга, больше общались, и это создавало чувство сплоченности. Кроме того, команда понимала, что да, надо много и тяжело работать, но бывает время, когда можно расслабиться и повалять дурака. Однако сильно отпускать вожжи нельзя. Поэтому сколько бы мы ни праздновали, наутро я всегда просыпался первым. Главное – дело, я старался быть лучшим в своем деле, и важно, чтобы окружающие это видели и понимали.

Пакистанское турне началось весело. Сев в машину по выходе из аэропорта, мы выехали в сторону Нанга-Парбат. Сразу же попросили водителя сделать радио погромче и