Чужая жизнь - Люциан Ферр

Сказав это, слуга судья развернулся и прошествовал в холл. Я, как он и просил, «проследовал» за ним. Проследовал один. Все храмовники остались снаружи. Еще по пути Крад объяснил мне, что таким образом я выкажу свое уважение и доверие верховному судье. Ведь отказаться от охраны, считалось знаком очень высокого доверия. А дворяне всегда были к этому не равнодушны. Так почему бы и не сделать человеку приятное, если есть возможность. Тем более…

– Тем более что в случае чего много времени, чтобы попасть в дом нам не понадобится, – сообщил мне бывший наемник. – Так что если почувствуете опасность, то немедленно дайте нам знать и в течение минуты мы будем там. Главное продержитесь.

Я нисколько не сомневался в способностях воинов Храма, но не мог понять, почему вдруг что-то может случиться. И неужели для этого есть какие-то причины.

– А что может произойти? – прямо спросил я. – Разве орден не уважают? И разве найдется самоубийца готовый сложить голову ради убийства одного меня?

– Вы правы, храмовников очень уважают все: начиная от крестьян и заканчивая королем, – тщательно подбирая слова, стал объяснять Крад. – Но также есть и люди, которым не нравится орден. Например, это дворяне с чьими землями соседствует цитадель. Им не нравится, что от них к нам бегут крестьяне. Да и сокровища Храма многим покоя не дают.

– А при чем здесь я? Разве ко мне хоть что-то из этого имеет отношение?

– Видите ли, Основатель. Кто-то уже некоторое время пытается настроить людей против Храма. Но мы никак не можем понять кто и зачем. А убить вас им может быть очень нужно. Потому что вы символ ордена. Многие родичи бесстрашно шли навстречу своей гибели, думая о вас. Вы знамя ордена и любой храмовник, не раздумывая, отдаст жизнь по вашему приказу. А теперь представьте, что будет, если вдруг – не приведи Владыка – вы погибните. Не успев обрести, храм вновь потеряет своего Основателя. Только на этот раз последствия будут иными. Потеря символа может обернуться катастрофой. Ведь далеко не каждый вынесет потерю своего идеала. И орден рискует потерять большую часть своих воинов. В грядущей войне это было бы на руку нашим противникам.

– Какой войне? – не понял я. – Ведь орден не вмешивается в войны.

– Это так, но здесь особенная ситуация. Пророчество говорило о том, что скоро должна начаться война. И что для нее ордену понадобятся все силы.

– Пророчество?

– Да, настоятель проводил ритуал Прозрения истины. И кроме картин будущего он дал очень туманное пророчество, – Крад быстро огляделся по сторонам и закончил. – Но позвольте мы поговорим об этом позднее, потому что мы почти приехали. А заставлять судью ждать, пожалуй, все-таки не стоит.

Тогда я согласился. И теперь, следуя за дворецким, я вспоминал незаконченный разговор. При этом в голове крутились не самые приятные мысли.

«Значит, меня могут попытаться убить, – размышлял я. – Интересно кто. Кому орден мог наступить на хвост так, что от него теперь пытаются избавиться? Дворянам? Очень сомнительно. Но тогда кому? Фиг знает. Проклятье! Черт бы побрал всю эту политику!!! Теперь из-за нее придется ходить с оглядкой».

Мысли были не слишком-то оптимистичные, но я не боялся. Не боялся, даже несмотря на то, что за пару секунд в памяти всплыли несколько десятков самых разнообразных способов незаметно убить человека.

«Бурное, оказывается, у меня прошлое, – хмыкнул я. – И откуда только взялись?»

Ответа, естественно, не последовало, но я и не надеялся. Успел уже привыкнуть, что отвечать на мои вопросы память не собирается. А если каким-то чудом и отвечает, то эти ответы порождают лишь новые вопросы. Впрочем…

«Скорее этому придет конец, – с облегчением думал я. – Сегодня-завтра разберусь со спорными землями и смогу заняться собой. Обращусь к хорошему магу. И память будет просто обязана ответить мне. Скоро. Уже очень скоро».

Тем временем из холла мы прошли в коридор и примерно на середине остановились возле двери. Привычным движением слуга распахнул сразу обе створки и, отступив на пару шагов назад, приглащающе взмахнул рукой.

– Прошу, – сказал он и поклонился. – Господин Аррандо ожидает.

– Я помню, – автоматически заметил я и вошел в открытую передо мной дверь.

Это был обеденный зал. На полу здесь лежал прекрасный ковер. На стенах висел роскошные гобелены. А у стен стояли вазы с живыми цветами. На потолке висели огромные люстры с магическими шариками вместо свечей. А в центре зала расположился гигантский стол, за которым хозяин мог бы разместить не одну сотню гостей во время какого-нибудь бала. Но сейчас бала не было и за столом сидел всего один человек. Это был еще довольно на вид крепкий старик с длинной бородой. Очевидно, его работа часто заставляла рвать на себе волосы, потому что сидящий человек был абсолютно лыс. «Или все волосы ушли в бороду», – про себя хмыкнул я.

Несомненно, это и был верховный судья Кивалира Аррандо кив'Жар. Впрочем, кроме нас в зале были еще люди. Например, за спиной у судьи стоял один из них. У ног слуги расположился большой плетеный короб. И как я сообразил позднее, в обязанности этого слуги входило наполнять бокал господина тем, чего ему вдруг захочется. Именно для этого и был нужен короб – в нем хранились десятки разнообразнейших напитков. Также обычно этот слуга всюду ходил за своим господином, нося короб за спиной. Увидев меня, верховный судья поднял бокал в приветствии.

– Рад вас видеть, уважаемый, – сказал он и, указав на другой конец стола, продолжил. – Садитесь, прошу вас. Надеюсь, вы любите дарродскую кухню. Потому что сегодня я решил побаловать себя именно ею. Впрочем, если она вам не по вкусу, то я прикажу подать более привычные для вас блюда.

– С моей стороны было бы невежливо доставить какие-либо хлопоты столь радушному хозяину, – вежливо отказался я, направляясь к своему месту. – Поэтому я не откажусь испробовать что-нибудь экзотическое.

– Ну что вы! О каких хлопотах может идти речь?! Я специально приказал поварам приготовить блюда разных стран, чтобы удовлетворить даже самый взыскательный вкус.

Тем временем я подошел к другому концу стола. Отделившийся от стены слуга быстро отодвинул для меня стул, предлагая сесть. Я не стал отказываться и послушно стал садиться. Слуга ловко пододвинут под меня стул, так чтобы мне было удобно. После этого его место занял виночерпий и стоявший на столе бокал мгновенно наполнился вином.

– Все-таки я рискну попробовать иноземную кухню. Ведь познавая чуждые культуры, мы познаем людей, которые их создали, – ответил я и взял в руки бокал.

Поднеся его к лицу, я втянул носом исходящий от вина аромат. Не было никаких сомнений, что вино в бокале одно из самых лучших и дорогих. Но от его аромата меня почему-то начало подташнивать. И хотя разумом я понимал, что аромат прекрасен, но тело с этим соглашаться не желало. Мне с трудом удалось подавить призыв к рвоте. Подобное уже происходило со мной и в цитадели, но тогда я списывал это на то, что еще не до конца восстановился. Сейчас же объяснений я не находил. «Мне просто отвратительно вино», – сделал вывод я и отставил бокал.