Как снять кино без денег - Арсений Михайлович Гончуков

не надо, ее можно всегда в кадре найти. Так вот, я и вчера говорил зрителям, самыми бесхитростными методами можно снять дельную вещь. Снимали же, как Чапай на лошади скачет в фильме «Чапаев» на табуретке. Да, техника шагает вперед, но что с того? Не надо никаких громадных бюджетов, надо просто необходимое. Ложку и тарелку. Чапаева и табуретку.* * *

Ну вот смотрите. Почти год фильм «Полет» «стоял», так как не было средств на постпродакшн. Потом средства приходят от частных инвесторов. Полтора месяца мы готовимся делать переозвучание в Перми. Серьезные ребята звукорежиссеры готовятся, несколько человек. В итоге, я беру дорогие билеты, беру деньги на студию, обзваниваем и приглашаем всех артистов, а это более десяти человек. Студию тоже долго ищем, потом готовим, отстраиваем ее. В Перми нет киностудий, переделываем под кино музыкальную, вешаем огромную плазму, коммутация, звукорежиссер на месте осваивает новую для себя программу, даже пюпитр для текстов (чтобы не шуршали) находим и ставим, микрофоны, все. Наконец, я приезжаю... О, да, я здесь, теперь работать! Такие горы сдвинуты, столько сделано, другой город, но вот... Приехав, я узнаю, что ровно в эти два дня и все эти два дня — прямо за стенкой, с утра до ночи — будут идти репетиции спектакля, нон стоп, два дня! Расписание дали только вчера. Предупредили...

* * *

В общем, начали в 23.00, закончили в 7.00 утра. Два главных героя переозвучены. Ребята от усталости стояли и покачивались под утро, закрывая глаза, такие бревнышки у микрофона. Ну а я писал по 6 дублей одного и того же. Требуя того, что мне надо. В итоге под утро добились звучания каждой реплики. Да, мы переписывали фразу «А может, и нет» 12 раз и в 3 подхода, но она прозвучала так, как мне нужно.

* * *

У меня во всех трех фильмах через кадр пролетает птица. И это происходит абсолютно случайно, и это попадает в кадр, и в итоге в финальный монтаж. В последнем фильме вдруг тоже — птица. Аж по спине холодок. Интересно, что бы это значило?

* * *

Ну вот и все, друзья. Вот и свершилось. То, к чему я так долго шел и стремился. То, ради чего все это было. То, из-за чего я не спал, не ел, терпел лишения, о чем мечтал и к чему шел через тернии и буераки. Свершилось. Сбылось. Наконец-то, боже!

Меня пригласили снять свадьбу. В качестве режиссера.

* * *

Знаете ли вы, что люди, которые не досматривают титры фильмов, не попадают в рай?

* * *

Читаю в новостях, что в США девушка проиграла суд начальнику, который уволил ее за слишком откровенные наряды. У меня случай был, когда я вторым режиссером работал. Съемки, экспедиция, который месяц вдалеке от дома 100 человек, из них 60 мужиков. И на площадке вдруг возникает девушка-фотограф, из местных. В короткой юбке и еще... гольфиках таких, в полосочку, в общем, очень красиво и сплошная мука. Режиссер не выдержал и говорит мне: «Сеня, разберись, это невыносимо и ужасно отвлекает от съемок, драматургии сцены, постановки кадра...» Я, конечно, был озадачен сначала, режиссеру легко сказать, а второму надо как-то девушке объяснить. Но приказ главного есть приказ главного. С девушкой разобрался.

* * *

Спрашивают: «Сеня, когда фильм доделаешь?» Да никогда! Вы бы знали, как это грустно — вдруг взять и доделать фильм. Это, наверное, как дочь растить 20 лет, а потом замуж выдать. Сидишь в одиночестве... Ни звонкого голосочка в комнатах, ни семейного ужина, ни скандалов, ни ругани, ни кинопроцесса. Пустота.

* * *

Однажды на фестивале после церемонии награждения подходит ко мне известный мэтр российского кино и член жюри фестиваля, хлопает по плечу и говорит: «Не расстраивайся. У тебя очень хороший фильм. Всему жюри понравилось. Но призов мы тебе не дали, потому что ты и сам пробьешься. А призы они другим нужнее».

* * *

Волнуюсь ли я перед первым показом? Волнуюсь. И перед 150-м тоже. Это стресс. Тем более как оно бывает? Сначала никто не идет. В день перед показом идут все и в два раза больше, чем мест. Никогда не забыть мне, как прошлой осенью в кинотеатре «Факел» на 90 мест пришло 120 человек... Мы ставили лавки. Но все равно не хватило. И один товарищ сказал: «А что, я и стоя посмотрю». И полтора часа стоял. Такие вещи не забываются.

* * *

Сейчас, говорят, молодые режиссеры кричат на площадках вместо «Начали!» на манер иностранный: «Экшион!» Вот так и представляю, он такой — «Экшион!» и поползли два бомжа по унылому пейзажу.

* * *

Невыносимо! Представляю фильм на сцене, а в первых рядах девушки красивые, с мальчиками, счастливые, улыбаются, в кино пришли. А я один, как Путин.

* * *

Все-таки опыт монтажа — крайне полезная вещь. Он, например, позволяет сделать из фильма 80 минут фильм на 40 минут, без потери смысла. Ну и наоборот. Просто берешь и кромсаешь. Только что в докфильме за час уничтожил 12 минут и ничего не изменилось.

* * *

Есть ощущение, что сделано какое-то большое дело, ощущение, что исполнены все мечты, ощущение, что Деду Морозу мне нечего заказать, и он может даже не приходить. Ощущение глобального итога. Очень, повторюсь, непривычное и даже страшное. Будто я больше ничего не хочу, будто я сделал все, о чем мечтал и даже не мечтал. И круто, что сделано невозможное. Именно его сделать я всегда и хотел. Чувство полноты, заполненности... Короче, я жду какого-то нового большого дела, и главное, желания, и цели, большой и невозможной, которая должна родиться во мне. Слушаю себя и жду.

* * *

Зима прошлого года. Снимаем фильм «Сын» на площади Маяковского в Москве, с простенькой телегой, без разрешений, внаглую, приехали и встали. В какой-то