Приручая тебя (СИ) - Французова Кристина

Его требовательный язык нагло вторгся в мягкую глубину, распоряжаясь, повелевая, устанавливая собственные правила. Вот он пробежался по дёснам, переключился на нёбо, затем прошёлся по нежному, мягкому язычку проникая всё глубже в горло, желая достать до самой задней стенки, как если бы это был его член. Я задыхалась, сгорала в напоре, но цеплялась за плечи, сильнее вонзая пальцы, сотрясалась в агонии, билась в конвульсиях, но молилась в мыслях о продолжении. Паховые мышцы сводило судорогами, яичники отплясывали ламбаду в предвкушении. Ещё чуть-чуть, ещё капля страсти перетекающая от Эдриана ко мне, и я сама не сойду с этого дивана, пока не получу всё, что обещает мне ошеломительно-сексуальный, изумительно-порочный мужчина.

— Ли-ли, — Эдриан тяжело дышал, впрочем как и я, — нам лучше остановиться, пока я в состоянии это сделать.

Я захныкала и потянулась к его губам. Сама!

Не желая прекращать сладостную пытку, я сменила агрессию на нежность. Приласкала сначала нижнюю, затем верхнюю губу. Проскочила внутрь и отыскала своим языком его. Покружила, понежила. Отправилась исследовать его глубину, как он недавно проделал с моей.

Мужские ладони сжались на моей голове оттягивая назад. Я снова захныкала и потянулась к сладким губам, преодолевая сопротивление. Эдриан на секунду поддался, одаряя короткой лаской. Но тут же оттянул мою голову вновь.

Поднимаю сердитые глаза, молчаливо требуя вернуть то, что я не успела как следует распробовать.

— Лили, милая, я на грани, — глаза в глаза, — я дам тебе то, что ты хочешь, но и тебе придётся ответить тем же. Ты уверена, что готова? — мои серо-голубые высекают злость, его карие обещают порочный омут.

Молчу, не знаю, что сказать. Я хочу его губы, не хочу думать о том, что произойдёт дальше или не произойдёт. У меня нет ответов на его вопросы. Возможно я сама не знаю, чего хочу.

Пока я раздумывала, Эдриан покрыл моё лицо короткими поцелуями. Лаская всё: губы, нос, глаза, щёки, лоб. Когда удовлетворился содеянным, вновь установил зрительный контакт, натягивая прочную тетиву между нами:

— Милая может мы пойдём ужинать? Если ты хочешь….

Через минуту размышлений согласно кивнула, на самом деле мне не хотелось покидать уютные объятия. Но задержись я в них ещё ненадолго, обоим известно, чем всё закончится. Удивительно, но оказывается Эдриан разгадал меня намного быстрее. Он понял, что я не дала ответа на самый главный вопрос и расценил мой посыл верно, раньше меня. Судя по всему, оголодавшие яичники всё же умудрились совершить переворот и захватили командный пункт управления моим телом, раз я до сих пор туплю и чувствую себя разомлевшей амёбой.

— Если ноги не держат, то я могу транспортировать тебя на руках. А ты, глупышка, спорила со мной, когда я говорил, что тебе потребуется больше тренировок.

Мистер наглец вернулся, поэтому я с силой треснула кулаком по груди, едва не отбив свою нежную руку.

— Будешь умничать, придётся ужинать в одиночестве.

— Серьёзная угроза. Прошу прощения леди. Готов принять любое наказание, только не лишайте своего общества.

— Позёр, — фыркнула и встала с колен поправляя платье, — пошли, пока я не рухнула в обморок от голода.

Последняя угроза оказалась самой действенной, ибо через пару минут мы уже накрывали на стол в пентхаусе. Вернее, сегодня накрывала я, поскольку Эдриан направился в душ. Я хихикнула и пожелала про себя, чтобы душ был ледяной.

После ужина я уже не сопротивляясь отправилась на второй этаж, предвкушая как разложу свои косточки на мягком ложе.

— Ты так хищно улыбаешься, что мне страшно, — проговорил Эдриан за моей спиной. И как только исхитрился рассмотреть выражение моего лица.

— Предвкушаю встречу с твоей кроватью, предыдущая ночь оставила неизгладимые впечатления в моей душе и на моём теле.

Эдриан поперхнулся. Ну наконец-то! Я думала не дождусь того момента, когда смогу смутить мистера главного босса. Настроение влетело к небесам, порхая блестящими крылышками.

Ко сну переоделась во вчерашнюю мужскую футболку, небрежно бросив платье на спинку кресла. Также, как и вчера, я устроилась на жёстком плече Эдриана, игнорируя дискомфорт в ухе, но пришлось повозиться, чтобы найти приемлемое положение (для уха).

— Лили, ты решила поиграть в кошку? Это они, когда обустраивают лежанку, мнут всё вокруг лапами, — усмехнулся мой личный мистер подушка.

— Моё ухо бы с тобой поспорило. Твоё плечо слишком твёрдое, мои хрящи и кости скоро взвоют.

Почему-то Эдриан неожиданно громко заржал, сотрясая меня своим подпрыгивающим телом:

— Прости детка, но рядом с тобой я могу быть только твёрдым.

Мне понадобилось время, чтобы осознать, ЧТО именно он имел в виду произнося «твёрдым».

— Пошляк!

— Всегда к твоим услугам…. В самом наилучшем твёрдом виде!

— Вдвойне пошляк. И не буди меня завтра слишком рано. А если я не захочу вставать, то вообще не буди. Твоя кровать слишком хороша, чтобы так просто с ней проститься, — хотела отомстить ему за «твёрдость», но куда мне тягаться с мистером наглецом и главным боссом в одном лице.

— Одно твоё слово и тебе больше никогда не придётся с ней расставаться.

— Заткнись Эдриан, — мне ни за что его не переспорить. Ну, почему именно на Эдриане Сторме все мои установки, принципы и всё к чему я шла последние четыре года — летит к чертям.

Нежный поцелуй в макушку: — Спи малышка, ни о чём не думай, я рядом.

Эдриан увлёкся телевизором, я же задремала под негромкий бубнёж, а вскоре погрузилась в глубокий сон.

Глава 17

Четыре человека в черных масках с прорезями для глаз и ноздрей склонились надо мной. Я лежу на спине обездвиженная и напуганная. Одета в простую тонкую ночную сорочку, которая на мою погибель очерчивает каждый изгиб моего тела. Это плохо! Очень плохо для меня! Из глаз текут слезы. Но я знаю, что плакать бесполезно, как и молить о пощаде. Эти четверо не из тех, кому известно, что такое сострадание. Эти четверо будут получать удовольствие, сопоставимое с наивысшим наслаждением — чистейшим, незамутнённым кайфом — слушая мои мольбы, впитывая мой страх порами собственных ядовитых тел. Они внимательно осматривают каждый дюйм на моём теле. Уделяя повышенное внимание заплаканному лицу. Им нравится то, что они видят. Страх жертвы! Как гончая почуявшая кровавый след эти четверо уже не отпустят меня. Ибо они также почуяли мой кровавый след. Ужас, который плескался в венах, разгоняемый по мельчайшим клеткам моего тела с каждым ударом сердца. Паника, накатившая удушливой волной и утащившая меня на самое дно. Обречённость, о которой мне поведали четыре пары глаз в прорезях, и которую я приняла как собственную участь. Не выдерживаю и шепчу бесполезную и безнадёжную мольбу:

— Пожалуйста, не надо…. Пожалуйста, не делайте этого…. Прошу вас, не надо….

Меня никто не слушает и не слышит. У них свои планы.

Их сегодняшний план — я!

И я ору во всё горло, не щадя глотку и лёгкие, у меня не будет второго шанса. У меня и первого нет. Я знаю, что в моем крике нет никакого смысла. Но я не могу перестать. Если не выплесну весь скопившийся ужас, умру от разрыва сердца. Поэтому я ОРУ! Изо всех сил! Как если бы проживала последние секунды в своей жизни!

— Лилиан проснись….

— Лили, девочка, это сон, открой глазки…

— Лили прошу, это я Эдриан, здесь безопасно, можешь открыть глазки….

— Пожалуйста милая, очнись, это всего лишь сон, здесь никого нет, всё хорошо. Ну же Лили просыпайся, чёрт тебя дери…!

Я проснулась, когда Эдриан встряхивал меня словно тряпичную куклу до боли сжав жёсткими пальцами мои плечи.

— Больно, — мой голос превратился в шёпот, жуткий крик из кошмара случился наяву и сорвал голосовые связки.

— Наконец-то, — не скрывая облегчения Эдриан с шумом вытолкнул воздух из лёгких, — ты меня напугала, когда я не смог тебя разбудить.

Я хотела объясниться, но закашлялась от сухости и першения в горле.