Змей Искуситель (СИ) - Сеймур Мариза

— Может поделишься, что там в твоей голове происходит?

Натали обхватила себя руками и пошла в кабинет.

Внезапно захотелось посмотреть на его дочь. Оправдать его цинизм болезненным прошлым. На огромном книжном стеллаже во всю стену стояли не только книги, но фотографии и различные памятные вещи с путешествий. Обратила внимание еще вчера, но совсем не было времени изучить.

На одной из фотографий явно его мама — женщина с улыбкой в точности, как у Джона, нежно обнимающая белокурого ангелочка. Здесь Мелани не больше полутора лет. На этом фото наверняка только начала ходить.

Поискала глазами еще — бинго. Фотография Кьяры. Роскошная девушка в кресле на какой-то веранде, заискивала глазами с фотографом и посылала воздушный поцелуй.

— Ты кого-то ищешь? — скучающе поинтересовался Джон.

— Уже нашла. А кто эта девочка? У тебя еще одна дочь? — Натали обратила внимание на фотографию рядом. Девочка лет семи-восьми, тоже со светлыми длинными волосами, но в более золотом оттенке, обнималась с Мелани и Джоном. Втроем выглядели вполне счастливо.

— Не совсем.

— Как это? — Натали обернулась. Джон не очень-то готов рассказывать. Скрестил руки на груди, ожидая объяснения ее поведению. Ну, нет. Дудки. Он и так слишком много скелетов ее знает, и совсем не рассказывает о себе.

— Скажем так, приемная.

— Оу. И как ее зовут?

Джон молчал.

Натали сочла это еще более подозрительным.

— Джон, она жива и здорова, фото сделано не так давно. Как ее зовут?

— Вот он побочный эффект того, что твоя женщина — бывший охотник за маньяками. Все разузнает и вытащит наружу.

— Джон! Мне не до шуток сейчас. Ты видишь в каком я состоянии. Я ведь и убить могу, — пригрозила Натали. Джон потом много раз вспоминал ее, эдакую богиню Немезиду, спустившуюся к нему. Волосы растрепались, платье обворожительно подчеркивало ее фигуру. Пока эта прекрасная женщина угрожала ему расправой, он мечтал лишь целовать ее и любить до тех пор, пока она не забудет обо всем.

— Дейдре. Ее зовут Дейдре.

В Натали словно нож вонзили. В самое сердце. И еще прокрутили.

Она снова взглянула на фото. Сомнений нет. Точная копия Элизабет.

— Да что ты за человек такой?

— Позволь объяснить? — Джон поднял руки вверх и медленно подошел к Натали. Она отскочила, требуя не приближаться. Реакция хорошая.

— Алекс назвал тебя своим другом! Я была с ним, когда он хоронил свою дочь. Я помогала ему организовать похороны. Никого не было рядом! Я успокаивала этого сильного человека и убеждала, что он ни в чем не виноват! А она все это время была жива. Алекс оплакивал живого ребенка! Как ты это можешь объяснить?

Натали сорвалась до крика. Бешенство и ярость охватили ее. Если Джон хотя бы пошевелится, она точно найдет пистолет и пристрелит его. Прям здесь и сейчас, как бы это ни было больно.

— Да, это дочь Элизабет.

— Звони. Звони прямо сейчас и говори, что она жива! — потребовала Натали.

— Зачем? Чтобы он снова ее потерял? Натали, это не его дочь. Парень, от которого забеременела Лиззи, давно лежит в могиле, — Джон старался сохранять спокойствие, но внутри что-то перевернулось, когда из ее глаз потекли слезы. Натали редко плакала.

— Я не знаю, как ты это все объяснишь, но тебе очень нужно постараться, — Натали ощущала себя внутри какого-то нескончаемого кошмара.

— Лиззи забеременела по глупости от знакомого из колледжа парня. Андерсен узнал об этом и парень покончил с собой. Лиззи подстроила все так, словно это Конте отец ребенка. Но она понимала, что даже его семья не в состоянии защитить ее ребенка от Сенатора.

— Защитить? Что ты такое говоришь? От родного деда? — Натали вытерла слезы, размазав тушь по лицу. Ему безумно хотелось обнять ее и успокоить, но она уже выстроила стену льда между ними.

— Натали, Елена Левентис завещала все свое состояние детям Элизабет, но до тех пор, пока они у нее не появились, “Левентис Груп” под управлением Андерсена. Можешь себе представить, что случилось бы с маленькой девочкой, если бы она родилась? А с Элизабет?

Джон говорил разумные вещи.

— Андерсен — родной отец Элизабет, разве..

— Нет, не родной. В придачу наверняка имел отношение к смерти Елены, — сразу прервал ее доводы Джон.

— И ты работаешь на него? После всего?

— Натали, родная, послушай, я много что меняю в компании, уменьшаю детонацию, если так можно выразиться. С марионеткой вместо руководителя Андерсен совершил бы еще больше ужасных преступлений и ему все сошло бы с рук. Впрочем, как сходит до сих пор.

— Но Элизабет? Неужели она не должна знать о том, что ее дочь жива?

— Она знает. Она лично попросила меня защитить Дейдре и забрать дочь под свою защиту. В свою очередь, заявляю, что материнского инстинкта она не проявляет.

— Я не верю. Нет, это все какой-то кошмар, — Натали снова заплакала, разрывая Джону сердце. — Алекс не заслужил этого. Он — моя семья. Всегда, когда я падала, Алекс был рядом. Он поддерживал меня во всем. Я за него жизнь отдам, не моргнув глазом. А ты предлагаешь и дальше ему врать, жить с виной в том, что его дочь умерла, не родившись?

— Тогда давай расскажем, что девочка жива и ее отец — не он. А заодно объявим, что она наследница Левентис. И сколько ей останется жить тогда? Ты готова ее убить, Натали? — Джон подошел к ней и взял в ладони ее лицо, вытирая большими пальцами слезы. Она оттолкнула его в бешенстве.

— Встретив тебя, мой мир превратился какой-то кошмар. Все с ног на голову. Ты выворачиваешь все наизнанку. Я была хорошим агентом, берегла свою семью, хранила преданность, а если меня кто-то и пытался убить, то только при исполнении. Да, я жила в одиночестве, скромно и грустно, но с чувством собственного достоинства. А что сейчас? Я должна быть подружкой невесты, в которую ты влюблен до сих пор. При этом ты знакомишь меня с бывшей любовницей и обсуждаешь ее со мной. А людям, которых я люблю, вынуждена лгать прямо в глаза. Ты ничего не рассказываешь о себе, но как только я что-то узнаю, это выглядит как фильм ужасов. Кто ты, Джон Ноулз и зачем я тебе нужна? У тебя были, да и обязательно будут самые красивые женщины, кого только пожелаешь. Но что за игры ты затеял со мной?

— Ты дура, Натали Лагранж, — проговорил Джон после ее истеричного монолога. — Я имел несчастье полюбить тебя, но ты даже не способна на доверие. Заранее придумываешь обо мне ужасы, веришь другим, но не себе, не своему сердцу и глазам. Я ни разу не причинил тебе боли. И никогда бы не подверг тебя унижению. Но ты видишь только то, что вбила себе в голову.

Что? Полюбил? Натали не верила. Но правда, разве Джон хоть раз словом или делом обидел ее? Только заботился.

— Я, кажется, спрашивал тебя. Будешь ли ты жалеть? Предупреждал, что со мной действительно мир перевернется. Но я обещал, что всегда буду на твоей стороне. Поддержу во всем, если нужно.

— Наши отношения ошибка, Джон. Прости. Ты спрашивал вчера, не слишком ли это все? Слишком. Безумно слишком. Я поеду к себе.

— Я прошу остаться тебя, пока не закончится история со свадьбой. Не хочу, чтобы тебе задавали вопросы о нас. После свадьбы Конте решишь, как дальше поступить, — Джон поморщился от боли где-то глубоко внутри.

Ему нужна эта женщина, словно воздух. Она способна принять его, он точно знал, нужно лишь время.

— Джон, это слишком. Я не могу. У меня внутри словно бомбу взорвали.

Он понял, что проиграл.

Глава 23

Они встретились на следующий день на венчании Алекса и Мишель.

Закрытая церемония состоялась в католической церкви для узкого круга лиц при свете свечей и в сопровождении струнного оркестра.

Алекс и Мишель исполнили угрозу и назначили Джона свидетелем.

Натали шла к алтарю по дорожке, усыпанной цветами, в белоснежном платье и не видела никого, кроме него. Обычно улыбающийся при виде нее, сейчас стоял мрачный, хмурый, но взгляда не избегал. Словно пытался разобраться во всем. И призвать ее к здравомыслию.