Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков» - Софи Морган

– Вот как. Ваша взяла, мисс Морган.

Потом он хмыкнул:

– Теперь я понимаю, что при первой нашей встрече я мог показаться негодяем.

Я кивнула:

– Было немного. Но тебе удалось загладить вину. Ты можешь еще больше вырасти в моих глазах, если позволишь мне заплатить за ланч.

Он раздраженно покачал головой:

– Обычно у женщин не возникает проблем, когда плачу я.

Я постаралась не обращать внимания на тот укол, который возник от мысли, что в списке его побед было много женщин, которых он приглашал на ланч. Вместо этого я стала надевать шарф.

– Может, ты просто встречался не с теми женщинами.

Он бросил на меня оценивающий взгляд… и улыбнулся.

– Может, и так.

К тому времени, как я попала в офис, я решила стать более решительной. Наш долгий прощальный поцелуй у ресторана показался мне знаком того, что Джеймс заинтересован в чем-то более серьезном, чем дружба. Однако он отступил после того, как мы переспали. Он не был плейбоем – прямо говоря, он уже получил возможность забраться мне под юбку и тем не менее продолжал со мной общаться, поэтому я не беспокоилась. Но так как сказать прямо в лицо для меня было сложно, я решила, что обсудить секс в виртуальном пространстве будет менее конфузно. По крайней мере, тогда мне не придется смотреть ему в глаза. Я загрузила программу для отправки сообщений.

Софи: Хотела сказать спасибо за прекрасный ланч. Это надо повторить, когда вернешься из Женевы.

Не торопись с ответом. Мне нужно время, чтобы настроиться на обсуждение секса в чате. Я его спугнула. Ответ пришел через минуту.

Джеймс: Несомненно. Так как ты заплатила, мне нужно как-то отблагодарить тебя? Я тоже рад нашей встрече. Обязательно повторим.

Джеймс: P.S. Спасибо.

Джеймс: P.P.S. На тебе был потрясающий свитер.

Я улыбнулась. Ну, с такой болтовней с примесью флирта я могу справиться. Это даже забавно.

Софи: Тебе придется пережить историю с оплатой ланча. Не стоит сердиться.

Его ответ был быстрым, коротким и вызвал на моем лице улыбку полной идиотки.

Джеймс: А если я ХОЧУ сердиться?

Софи: Самое простое в этой ситуации для тебя, по-моему, – приступить к действиям. Не упустить момент!

Джеймс: А я думал, что хорошие парни так не поступают…

Я скривилась, внезапно вспомнив, что, несмотря на нашу совместимость и то, что он мне действительно очень нравился, в одном мы были совершенно разными. Поймите меня правильно, у меня нет ни времени, ни желания связываться с негодяями, но если ему и в голову не приходило, что можно быть чем-то средним, он точно мне не подходил.

Черт. Я написала ответ, но прежнее веселье исчезло из разговора.

Софи: Мне кажется, можно быть хорошим парнем и не быть занудой. Если есть уверенность, что действия будут одобрены, бояться нечего.

Софи: P.S. Если еще сомневаешься – они будут одобрены.

Джеймс: Но ты еще не видела, как я могу действовать. Мои действия могут испугать тебя.

В этом предложении зазвучала надежда, хотя я и закатила глаза от мысли о том, что что-то может меня напугать.

Софи: Я уверена, что справлюсь со всем, что ты придумаешь.

Джеймс: Неужели? Моя выходка с трусиками смутила тебя, разве нет?

На самом деле я не была ошеломлена или рассержена. Не было никакого смущения, негодяй. Не знаю, насколько мое возмущение проявилась в моем сообщении.

Софи: Не думаю, что я хоть как-то смутилась.

Софи: Кроме того, ты мне должен новую пару трусиков.

На ответ понадобилось несколько минут. И звучал он менее игриво.

Джеймс: Ты растерялась. А когда ты отменила обед, я забеспокоился, что ты обиделась, а я перешел грань приличия.

Я была задета и немного сердилась на то, что он сомневался в моей честности. Черт, моя честность – моя временами появляющаяся грубость – была тем, из-за чего в основном я попадала в неприятности.

Софи: Нет, в тот вечер у меня действительно было много работы. Если б я решила, что не хочу с тобой встречаться, я бы так и сказала.

Он долго не отвечал. За это время я успела кончить статью, распечатать ее на принтере и вернуться к столу с чашкой чая. Я чувствовала, что мне надо еще что-то сказать, но не могла придумать, что написать, чтобы исправить ситуацию, если вообще что-то могло ее исправить.

Софи: Шутка с трусиками удалась. Это меня завело. Но с этим я справилась.

Затем мне пришла в голову мысль.

Софи: Если б я почувствовала смущение, или неловкость, или беспокойство и т. п., зачем мне было потом появляться у тебя?

Мой телефон завибрировал на краю стола.

Джеймс: Чтобы поужинать и поиграть с котятами?

Я улыбнулась. Прежде чем я придумала ответ, он переслал еще одно сообщение.

Джеймс: Так шутка с трусиками тебя завела – в смысле возбудила или в смысле заставила покраснеть до ушей?

От одной мысли про это меня бросило в жар.

Софи: Разве не может быть и то и другое?

Джеймс: Может. Только многие с этим не согласятся.

Софи: Думаю, в твоем лагере на этом фронте так и есть.

Джеймс: Любопытно. Я думал, что ты в моем лагере и на нескольких фронтах. Убегаю на совещание. Пока. Целую.

Разговор оставил меня в состоянии тревожного ожидания. Я знаю, что мне хотелось бы услышать. Стало зарождаться слабое чувство радости. Может, те знаки, которые мне удалось подсознательно собрать, надо понимать так, что Джеймсу нравится доминировать в сексе, а может, и иначе: вовлекать меня в те грязные и не совсем грязные игры, которых я так от него ждала, он не собирается. Готовься к худшему, а надейся на лучшее и т. п.

Но ему точно удалось заставить меня ждать.

Наконец около девяти вечера я услышала знакомый сигнал сообщения.

Джеймс: Итак, кроме шутки с трусиками, было ли еще что-то, что тебя завело?

Я слегка улыбнулась, предвкушая финал нашего разговора, но я не торопилась, ожидая, когда он сам еще немного раскроется. Я не играла – просто, пока я точно не узнаю, как далеко готов зайти он, я не хотела рисковать и отпугивать его.