Полет бумеранга - Николай Дроздов

Закончив очередную страницу дневника, я стал разглядывать ночной пейзаж за окном моей комнаты. Окружающий университет парк погружён в полную темноту.

Над вершинами деревьев мерцают яркие звёзды. Вдали, в километре отсюда, светятся озарённые прожекторами коробки зданий административного центра Канберры. Свет настольной лампы выхватывает из темноты крону дуба с сухими коричневыми листьями и множеством желудей. Левее проступает в полутьме белый ствол эвкалипта.

В парках Канберры пёстрое смешение местных декоративных деревьев и кустарников с экзотическими для этих мест породами из Европы, Азии, Америки. И вот сейчас, в середине мая (глубокой осенью), клёны оделись в огненно-красную листву, ивы и тополя — в нежно-жёлтую, листья дубов стали тёмно-коричневыми, и лишь эвкалипты сохранили свой привычный серовато-зелёный тон, хотя крона их уже значительно поредела.

Уже первый час ночи, городок затих; только из центра доносится ещё рокот запоздалых автомобилей. Прохладный ночной воздух (около пятнадцати градусов) струится в комнату через открытое окно. Вспомнился дом, Москва. Сейчас там пять часов вечера и, наверное, светит солнце, тёплое и весеннее.

Закончив писать, я погасил настольную лампу. И тут же раздался грохот железной крыши и что-то тяжёлое шлёпнулось сверху в крону дуба. Закачались ветви, зашуршала сухая листва. Осторожно подойдя к окну, вижу тёмный силуэт зверя величиной с крупную кошку, быстро и ловко передвигающегося по гибким ветвям. Без труда узнаю в нём кистехвостого поссума. Это самка с большим детёнышем, повисшим у неё под брюхом. Видимо, она долго ждала, пока я, наконец, погашу свет, чтобы без помех обследовать в темноте приглянувшееся ей дерево. Живо представляю себе, как зверёк с нетерпением заглядывал через край крыши в моё освещённое окно и сердился на непредвиденную задержку с ужином. Взяв карманный фонарик, направляю его луч в крону дуба. Кружок света вырывает из темноты пушистую серую мордочку с розовым носом, большими треугольными ушами и удивлённо-испуганными круглыми глазами. Заметив нежелательное внимание к своей особе, поссум быстро перебирается на противоположную сторону кроны. Теперь слышен только шелест листвы и хруст разгрызаемых желудей.

Весь следующий месяц, до самого отъезда на Большой Барьерный риф, я имел возможность наблюдать вечерами за этим поссумом. День он проводил где-то на крыше дома, а на ночь спрыгивал вниз и методично, обследуя ветку за веткой, снимал урожай желудей. К середине июня детёныш уже перестал цепляться за мать и начал самостоятельно лазать по ветвям. Пристроив фотоаппарат на подоконнике, я сделал из окна несколько снимков с лампой-вспышкой, на которых запечатлел всю семью.

Однажды ночью обычно молчаливый поссум неожиданно поднял шум и возню на дереве. Ветви сотрясались, раздавалось громкое раздражённое шипение и фырканье. Оказалось, что в крону дуба забрался ещё один поссум, привлечённый обилием желудей. Но хозяйка дерева, озабоченная сохранностью «провианта» для себя и своего отпрыска, энергично атаковала пришельца, и ему пришлось срочно ретироваться. Спрыгнув на землю, он большими прыжками убежал в глубь парка.

Хотя история освоения Австралии изобилует примерами исчезновения или резкого уменьшения численности многих видов-эндемиков, тем не менее некоторые из них, напротив, нашли соседство с человеком весьма для себя удобным. Так, в частности, произошло и с кистехзостым поссумом, которого называют ещё лисьим кузу или щеткохвостым поссумом. Этот зверёк размером до полуметра, с длинным хвостом распространён почти по всей Австралии, а также на многих прилежащих островах. Его цепкие лапы с шершавыми подушечками и длинными острыми когтями позволяют ему вполне удобно чувствовать себя на ветвях деревьев. Большой палец на задней ноге резко противопоставлен остальным четырём, и при кормёжке на дереве поссум часто висит вниз головой, ухватившись за ветку задними лапами, а передними захватывает плоды или нежную листву с нижней ветки. Хвост поссума покрыт пушистой чёрной шерстью только сверху, а снизу он голый и шершавый, так что служит пятой конечностью при лазании.

Шерсть у кистехвостого поссума пышная и мягкая от серебристо-серого или рыжеватого цвета до почти чёрного.

У пары поссумов типичной окраски может появиться детёныш чёрного цвета. Число меланистов (особей чёрной окраски) особенно велико в юго-западных районах материка — до двадцати процентов.

Заселяя практически все природные зоны и области Австралии, кистехвостый поссум проявляет исключительную экологическую пластичность. Этого зверя можно встретить повсюду — в высокоствольных эвкалиптовых лесах Юго-Востока, в густых низкорослых кустарниках южного побережья, в засушливых редколесьях внутренних областей и даже в пустынях Центра, где поссумы живут вдоль долин сухих и временных рек с отдельно растущими эвкалиптами.

Древесный образ жизни весьма характерен для ки-стехвостого поссума. На дереве он находит и корм, и спасение от наземных хищников; в дуплах он проводит дневное время, выстилая внутренность их сухой листвой. Но поссумов можно встретить и в безлесных местностях: за неимением подходящего дуплистого дерева они поселяются в нишах обрывистых речных террас и в норах кроликов. Поскольку австралийским фермерам не раз приходилось видеть кистехвостых поссумов выходящими из кроличьей норы, они сочинили небылицу, будто бы поссумы и кролики могут скрещиваться между собой.

Основное меню поссумов составляют листва, почки, цветы, плоды деревьев и кустарников, но они находят себе пищу также на земле, поедая различные травы и семена. Именно поэтому нередко приходится видеть, как кистехвостые поссумы не только перебегают от дерева к дереву, но и спокойно «пасутся» на лугу, довольно значительно удаляясь от ближайших деревьев.

Экологическая непритязательность поссума, умение приспосабливаться к самым разнообразным условиям позволили этому виду успешно заселить быстро расширяющиеся антропогенные ландшафты с сочетанием вырубок, пастбищ, искусственных насаждений, садов и посёлков. Сейчас кисте-хв-остого поссума можно с одинаковым успехом найти как в соседнем лесу, так и на чердаке дома. Каждое взрослое животное охраняет свой личный участок, причём самцы владеют площадью до двух гектаров, а самки — участками поменьше.

Дважды в году: в марте — апреле и в августе — сентябре — поссумы спариваются. И уже через две-три недели происходят роды. Перед этим самка тщательно обследует и вычищает сумку, а также вылизывает шерсть на пути детёныша к сумке. Крошечный новорождённый, голый и слепой, уверенно находит сумку и присасывается к одному из двух сосков. Хотя природа и предусмотрела два соска в сумке, но у кистехвостого поссума рождается лищь один детёныш.