Продавец троллей - Бент Якобсен

Оба тролля с растерянным видом сидели на полу, но тут дверь загрохотала под ударами чьих-то кулаков. Остальные тролли вернулись назад выручать своих товарищей! Но с Вальтером Шмидтом шутки плохи, это я точно знаю; всякий, кто встречался с ним, понимал это с первого взгляда. Что именно тогда произошло, я могу только гадать, основываясь на кратком рассказе Вальтера об этих событиях. Он схватил обоих троллей, по одному в каждую руку, и хорошенько встряхнул, недвусмысленно объяснив им, чтобы они больше даже не пытались с ним шалить. Бедные тролли совсем поникли, повесили уши и вид у них сделался очень печальный. Затем он усадил их на пол, и они смирно выслушали все поучения Вальтера, который внушал им, чтобы впредь они вели себя прилично в окрестностях его дома. Затем он их поднял, распахнул дверь и выставил за порог, где их ждали товарищи, громко рявкнув, чтобы они все убирались и не мешали ему спать! Не знаю уж, поняли тролли, что им сказал Вальтер, или нет; вообще вопрос о том, могут ли тролли понимать человеческую речь, по-прежнему остается открытым, но Вальтер одновременно вытянул руку, показывая, чтобы они шли прочь от дома, а уж это они, несомненно, способны были понять! Во всяком случае, как говорит Вальтер, тролли удалились, не поднимая лишнего шума.

— Уфф! Ну и охотник! Бедняжки тролли! — прервал Гудвин мальчика. — Как послушаешь, поневоле подумаешь, что Вальтер Шмидт состоит в родстве с нашей миссис Хоукс из Комптон Бассета! Она так же ловко расправляется с троллями.

Анри засмеялся:

— Да, но ведь это, наверное, доказывает, что на них можно найти управу. И мне кажется, что с ними даже можно подружиться.

— Может быть, ты и прав, Анри! Поживем — увидим. А сейчас давай скорей читать дальше! Прошло уже несколько часов после ухода Кастанака, и скоро он может вернуться.

Пленники башни

Анри продолжил чтение.

После целого дня пути и вечерней кутерьмы с троллями Вальтер Шмидт очень устал и в день приезда на новое место рано лег спать. Однако, прежде чем лечь, он повесил одно ружье возле входной двери, а второе у дверей в спальне. Ножи висели на ремне, который лежал рядом с кроватью. К такому порядку его приучила жизнь в русских лесах среди диких зверей, где никогда нельзя знать, в какую минуту тебе понадобится оружие. Но чего Вальтер не знал, так это того, что 31 октября в той местности, где он теперь поселился, — совершенно особенный день и уж тем более ночь.

Вальтер уже начал засыпать, когда услышал, что кто-то тихонько стучится в дверь. Сначала он подумал, что это просто ветер раскачал что-то, но после небольшой паузы стук повторился, на этот раз более настойчиво, словно у стучавшего лопнуло терпение. Вальтер встал, взял свой пояс с ножами и зарядил ружье пулей и порохом. Затем он подошел к двери. В нее снова настойчиво постучали. Теперь уже не могло быть сомнения, что там кто-то есть. Вальтер отодвинул щеколду и приоткрыл дверь на щелку, высунув в нее ружье. За порогом стояла убогая старушонка со страхолюдным лицом и почти беззубым ртом. По виду ей было лет триста.

«Милый охотник, — просипела старушка, — я проделала длинный путь и заблудилась на пустоши. Не согласишься ли ты приютить меня, старую, на ночь? Тут так холодно, и ветер продувает меня насквозь».

Вальтеру Шмидту показалось очень странным, что такая ветхая старушка одна бродит среди ночи по пустоши, да и вид у нее был очень уж необычный. Платье на ней так истрепалось, что казалось, вот-вот расползется по швам, оно было похоже на серую паутину, как будто все краски с него смылись и выцвели. Сама старушка была такая тощая и костлявая, что казалось, остался один скелет, который чудом на чем-то держится, не разваливаясь. Хотя все это показалось Вальтеру очень странным, он не мог отказать старому человеку в ночлеге. Но прежде чем впустить ее в дом, он все же спросил, откуда она идет.

«С востока», — только и ответила посетительница, и Вальтер опять удивился, потому что в той стороне не было ни города, ни деревни, до которой можно добраться за один день пути.

Тогда он спросил ее, куда она идет и какими судьбами забрела в эти места.

«Я ищу новое жилье, — сказала она, хватая его своей костлявой серой рукой за рубашку. Заглядывая в глаза, она зашептала: — В этих поисках я брожу по пустоши уже не один год и все никак не найду покойного пристанища. Впусти меня в дом, добрый охотник, а то я такая легонькая, что боюсь, как бы меня не сдуло ветром».

Услышав это, Вальтер удивился еще больше и решил, что бабуся, должно быть, помешанная. Но все равно ему было стыдно не впустить ее в дом. Поэтому он открыл дверь и впустил ее, но едва она собралась переступить через порог, как случилась странная вещь. Из темноты один за другим выскочили тролли, и каждый держал в руке длинные ветки бузины, которые, несмотря на осень, были покрыты зелеными листьями. Тролли окружили старушку и заплясали вокруг нее, обмахивая ее голову зелеными бузинными ветками. Тут ее лицо вдруг ужасно исказилось и она замахала на них своими костлявыми руками, выкрикивая страшным голосом проклятия:

«Отстаньте от меня, злобные твари! Уберите эти гадкие ветки, я не могу их вынести. Если бы я только могла вонзить в вас ногти, я бы вас отравила ядом, от которого вы бы высохли и скукожились в маленькие трупики, которые сожрали бы муравьи!»

Страшные когти старухи так и тянулись, но не могли достать троллей. Тролли были слишком проворны и ловки и все время умудрялись держаться от нее на безопасном расстоянии, а в нужный момент заслонялись бузинными ветками. Вальтер Шмидт хотел подскочить на помощь своей гостье, но тут она начала таять в воздухе и улетела, унесенная порывом ветра. Тролли все продолжали махать на нее ветками, и она туманной прядью, постепенно растворявшейся в воздухе, все быстрее понеслась прочь над пустошью. Тролли преследовали ее, пока все не скрылись во тьме. Тут Вальтер понял, что старушка была не человеческого племени и что тролли почему-то спасли его, когда он уже собрался впустить ее в дом.

— Вот видите, месье Гудвин! — воскликнул Анри. — Я уверен, что тролли довольно хорошие. Они спасли охотника от ведьмы, а месье Састрафена от волков. Может, они и любят пошалить, но в душе они друзья человека.

— Пошалить, говоришь… Да уж, это они любят! — сказал Гудвин. — Мне кажется, Анри, ты изображаешь троллей слишком уж хорошими, но в чем-то ты, возможно, и прав. В Комптон Бассете они серьезных бед не наделали, но безобразничали так, что сил никаких нет, а сейчас, может быть, они…