Сатана. Биография. - Генри Келли

Кассиодор, младший современник Цезария, был известным политическим деятелем, позже посвятившим себя работе в монастырском уединении. Он умер после 580 года, а в возрасте 92 лет написал для своих монахов инструкцию под названием «Orthography». По поводу Откровения он оставил лишь несколько заметок — впрочем, крайне интересных, особенно по части 12-й главы. Несомненно, утверждает он, что война Ангела Михаила с Драконом происходила в начале мира. Но затем Кассиодор продолжает свою речь в том духе, как если бы эта битва происходила много позже. В частности, он говорит, что падение Дьявола сопровождалось ликованием среди всех приверженных добру, поскольку Дьявол и сейчас, и всегда остаётся врагом всего благого и всех истинно верующих. Великая скорбь была на земле и на море, вызванная столь великой злобой. Кассиодор заключает, что этот текст из Откровения напоминает также о Богоматери, которая была способна противостоять нападкам Дьявола (PL 70:1411С).

Более обширное толкование Откровения было составлено около 600 года Андреем, архиепископом Кесарии, который свёл воедино то, что составило общепризнанную доктрину. Рассмотрим его интерпретацию битвы между Сатаной и Михаилом.

«Эти слова можно отнести как к первому падению Дьявола, когда из-за своей гордыни и зависти он был исключён из Ангельского Чина, так и ко второму, когда он был разбит и низвергнут Силой Божией. То есть когда, как говорит Господь наш Христос, "князь мира сего" был осуждён и лишён возможности тиранически править, и был подвергнут наказанию.

Поэтому возможно, что Божии Ангелы, во главе с Михаилом, не могли перенести гордыню и высокомерие Дьявола и немедленно извергли его из среды знавших его. Подтверждение этому мы можем видеть у Иезекииля, где сказано, что Дьявол был изгнан из херувимов, из "среды огнистых камней", что означает — из Ангельских Чинов, поскольку беззакония были найдены на нём»

Андрей излагает далее мнение некоторых Отцов Церкви, согласно которому после создания видимого мира, когда Дьявол был сброшен с небес из-за своей гордыни и зависти, он частично удерживал власть над воздушным регионом, которым управлял ранее. При этом Андрей цитирует Послание Павла к Ефесянам, где сказано, что наша брань — против «духов злобы поднебесной» (см. 5.2).

Но Андрей также говорит, что падение Дьявола после Страстей Христовых не было «локальным», то есть не было «падением с какого-либо места вниз», подобно его первому падению с небес, но представляло собой скорее ограничение в правах. Это может означать, что в действительности битва с Михаилом состоялась до начала времён, а битву, описанную в Откровении как случившуюся после Страстей Христовых, следует понимать только метафорически!

Архиепископ Андрей цитирует также Юстина, говоря, что Дьявол только после Пришествия Христа осознал, что он осуждён быть преданным геенне огненной. Как сказано выше, в Новом Завете и у Отцов Церкви Сатана не предстаёт тюремщиком проклятых душ в аду (см. 10.3).

9.3 Сатана и его ангелы как языческие боги: отречение от Дьявола и его гордыни

У Юстина Мученика и других ранних Отцов Церкви мы видели, что Сатана и его ангелы считались не кем иным, как языческими богами. Эта идея неизбежно играла важную роль в церемониях обращения в христианство, в ходе которых язычники отрекались от своих прежних идолопоклоннических верований и становились частью Церкви Христовой. Основой подобных церемоний было, разумеется, крещение. Ранее крещению предшествовал ещё один ритуал — отречение от Сатаны и признание Христа[31].

Раннюю версию такого ритуала можно видеть в поручении, данном Савлу (Павлу) Христом в Деяниях апостолов. Павел, защищая себя перед царём Агриппой, передаёт слова Иисуса так: «Я теперь посылаю тебя открыть глаза им [язычникам], чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти Сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освящёнными» (Деян. 26:17-18). Мы уже рассматривали эту цитату, обсуждая Евангелие от Луки (см. 4.3).

Во Втором послании к Коринфянам св. Павла мы читаем: «Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами?» (2 Кор. 6:14-16; см. 3.3). Символика света и тьмы присутствует в ритуалах отречения (который следовало выполнять, обращаясь на запад, в направлении заходящего солнца) и признания (для чего было необходимо повернуться на восток).

Формула отречения, бывшая в ходу около 200 года, содержала тройное отречение от 1) Сатаны, 2) его гордыни, 3) его ангелов или его дел. Этот ритуал символизировал полный отказ от всех обрядов языческих религий, особенно включающих торжественные процессии, к которым изначально и относилось греческое слово pompe (и его латинский эквивалент — pompa).

Другим обрядом, или комплексом обрядов, было изгнание злых духов из тех, кто собирался креститься. Эта церемония предшествовала отречению и, возможно, первоначально была вызвана теорией о демонах грехов. Согласно этой теории, предрасположенность к какому-либо греху вызывала паразитическое вселение в душу грешника злого духа, стимулирующего дальнейшее укоренение этого греха. Например, демон, «отвечающий» за грех гордыни, не только всячески поощрял её проявления, но и поселялся в человеке, склонном к гордым и тщеславным поступкам, после чего изгнать этого духа было крайне сложно.

Как мы знаем из синоптических Евангелий — от Марка, Матфея и Луки, — демоны [бесы], изгнанные Иисусом, не имели злых намерений. Они не были озабочены тем, чтобы сделать людей, в которых они вселились, проклятыми, а просто хотели где-то жить. Конечно, как и большинство паразитов, они причиняли людям, в которых обитали, значительные неудобства и неприятности — например, эпилепсию, глухоту, безумие. Поэтому такие демоны вполне могут быть названы злыми духами — хотя и не демонами греха, но, во всяком случае, демонами болезней.

Так откуда же появилось представление о демонах греха? В Библии встречаются упоминания о духах пороков — например, о духе блуда у Осии (4.12 и 5.4). И мы помним также, что лживый дух у Престола Яхве стремился сбить с толку Ахава (1 Цар. 22:22; см. 1.1). Демоны грехов подробно перечислены в апокрифическом сочинении под названием «Заветы двенадцати патриархов» (OTP 1), написанном, вероятно, в начале II века н.э. Этот текст является иудеохристианским или же изначально был написан как иудаистский, а затем подвергся значительному христианскому влиянию. Кроме того, демоны греха описаны в другом сочинении II века, под названием «Пастырь», автором которого был христианский автор Герма.

Ориген Александрийский, очевидно, был знаком с обоими этими сочинениями и одобрил идею о демонах греха, но в его работах нет никаких упоминаний об изгнании злых духов, проводимом до крещения. В противоположность Оригену его предшественник по александрийской катехизической школе Климент Александрийский (преподававший там приблизительно с 190 по 202 год) высмеивал идею о демонах греха и категорически отвергал её («Строматы», 2.20). Однако изгнание злых духов было принято с энтузиазмом, особенно на Западе, начиная, по крайней мере, с «Апостольского Предания» Ипполита (начало III века)[32].

Жертв греховных привычек называли одержимыми (Energoumenoi), потому что считалось, что они побуждаются к своим поступкам вселившимися в них демонами греха. Для ускорения процесса их изгнания и выздоровления пользовались услугами специальных «духовных лекарей» — экзорцистов. Экзорцитат был одним из низших духовных чинов, соответственно, обязанность экзорциста мог исполнять любой священнослужитель (другими низшими чинами были остиариат — для привратников, лекторат — для чтецов и аколитат — для помощников диакона). Данный порядок чинов был отменён только в 1972 году.

Эта практика, вероятно, начиналась как некая христианская параллель верованиям и практикам лидера гностиков, Валентина Александрийского; однако буквальная вера в демонов греха как таковых вскоре была заменена аллегорической интерпретацией, в рамках которой речь шла о необходимости оградить оглашённых от злого влияния Сатаны и его ангелов. Этих же падших ангелов ассоциировали с языческими богами.

То же самое справедливо для изгнания злых духов из воды, масла и соли, что являлось частью обряда крещения. Изначально слово exorcizo — от греческого ex-horkizo — означало «заклинать». Если подобное заклинание было адресовано Сатане или демонам, ожидалось, что они будут слушать и бояться обращённого на них гнева Божия. Но если так обращались к воде: «Заклинаю тебя, Живое Существо Воды», это изначально было благословением, персонифицированным только риторически. Но, в конце концов, заклинание должно было передаваться дьявольским силам, присутствующим в воде и окружающим катехуменов, то есть кандидатов на крещение.