Андрей Миронов - Андрей Шляхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Песню Остапа Бендера» можно в полной мере отнести и к самому Миронову, настолько она близка актёру по духу:
Нет, я не плачу и не рыдаю,
На все вопросы я открыто отвечаю,
Что наша жизнь – игра, и кто ж тому виной,
Что я увлёкся этою игрой.
И перед кем же мне извиняться,
Мне уступают, я не в силах отказаться,
И разве мой талант, и мой душевный жар
Не заслужили скромный гонорар?…
И согласитесь, какая прелесть,
Мгновенно в яблочко попасть, почти не целясь,
Орлиный взор, напор, изящный поворот,
И прямо в руки – запретный плод.
О, наслаждение скользить по краю,
Замрите, ангелы, смотрите – я играю,
Моих грехов разбор оставьте до поры,
Вы оцените красоту игры…
Я не разбойник и не апостол,
И для меня, конечно, тоже всё не просто,
И очень может быть, что от забот моих
Я поседею раньше остальных.
Но я не плачу и не рыдаю,
Хотя не знаю, где найду, где потеряю,
И очень может быть, что на свою беду
Я потеряю больше, чем найду.
Пусть бесится ветер жестокий
В тумане житейских морей,
Белеет мой парус такой одинокий
На фоне стальных кораблей.
Режиссёр Марк Захаров написал в своей книге мемуаров «Суперпрофессия»: «История отечественного театра немыслима без галереи мироновских свершений. Фигаро, Хлестаков, Присыпкин, молодой Вишневский, Чацкий – романтические, остро-комедийные, героические образы – визитная карточка Театра сатиры.
Миронов – бесспорный создатель особой генерации молодых героев нашего театра и нашего кинематографа. Он сформировал и внедрил в зрительское сознание новый социальный и психологический тип. Очень многим людям близкий, дорогой, понятный… Почему? Потому что бродит в мироновских героях какая-то шальная весёлость, без которой мы не мыслим ни одного серьёзного дела. Рождённый им ироничный и вместе с тем добрый весельчак всегда готов был плакать и смеяться. Андрей угадал какую-то волшебную пропорцию необходимой нам боли и необходимой радости, ума и безрассудства. И ещё, самое главное, – всегда знал, про что плакать, про что смеяться. Знал, кого ненавидеть, а на кого молиться.
И ещё – уровень мастерства! Понимаем-то мы все, но вот не всегда умеем. А он умел. Каким-то образом, уж не знаю как, овладел он своей особой пластикой и трудновыполнимыми элементами хореографии. Это была его собственная и уникальная манера, которая гармонично слилась потом с его внутренним одухотворением. Его безудержная комедийность воссоединилась с духовной энергетикой, которая всегда напоминала мне хмелёвскую (имеется в виду народный артист СССР Николай Павлович Хмелёв, человек беззаветно преданный своей профессии –А. Ш.) одержимость. Это значит, что расход нервной и психической энергии (я уже не говорю о физических перегрузках) был выше допустимого и, вероятно, часто подскакивал к опасным пределам. Только разве можно было его остановить, что-то упростить в его намерениях, смягчить его неудержимый поиск?… Андрей Миронов относился к артистам, которые всегда – соавторы роли. В нём была некая загадка. Помню, Анатолий Дмитриевич Папанов, фронтовик, хлебнувший немало испытаний, одно время к Андрею относился подозрительно: „Откуда у него глубина, он же не страдал!“ Но у Миронова изначально сердце обливалось кровью, он мог касаться болевых точек нашей жизни. Он был замечательный Остап Бендер!»[39]
И снова «новогодняя премьера». 2 января 1977 года телевидение показало первую и вторую серии «12 стульев» Марка Захарова.
Нельзя сказать, что фильм был принят с восторгом. Этому мешала и сугубо театральная манера, в которой он был снят, и избыток драматизма, вложенный Мироновым в образ Остапа (хотя, на мой взгляд, это главное достоинство захаровской картины), и некоторая скомканность концовки.
Как метко подметил критик Валерий Кичин, «Миронов играет здесь – при всём наборе лёгких и комедийных красок – драму очень талантливого человека. Ещё в Геше из „Бриллиантовой руки“ Миронов показал нам комизм мещанского идеала, если это идеал дурака. У Бендера этот идеал возведён в ранг философии, выношенной жизненной программы. Именно поэтому – драма».
Роль Министра-администратора в картине «Обыкновенное чудо» Захаров отдал Миронову, несмотря на то что в Театре сатиры уже несколько лет шёл спектакль по этой же пьесе, но Андрей в нём не играл.
Что в театре, что в кино, ставить Шварца было нелегко – и пьесы сложные (много подтекста), и цензурных придирок немерено. О характере этих придирок можно судить хотя бы по тому, что Захарову предлагали убрать из фильма «Песню про бабочку» (да, ту самую: «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, а за ней воробышек прыг-прыг-прыг-прыг…»), так как она таит в себе скрытые эротические мотивы.
«Что они творят, эти ваши воробей с бабочкой? – спрашивали Захарова. – Что скрывается за „шмяк, шмяк“, „бряк, бряк“ и „шмыг, шмыг“?»
Захаров долго объяснял, что, дескать, воробей попросту хочет съесть бабочку, и отстоял-таки песню. Впрочем, для советского телевидения времён застоя это была и впрямь очень смелая и, конечно же, эротическая, песня.
Вот «Песня про бабочку» целиком, чтобы вспомнить:
Хорошо, когда женщина есть —
Леди, дама, синьора, фемина,
А для женщины главное – честь,
Когда есть у ней рядом мужчина.
И повсюду тем более здесь,
Где природа дика и невинна,
А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг,
Он её голубушку шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Ам-ням-ням-ням да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг!
Вы мой ангел, вы мой идеал,
Моя звёздочка, ягодка, рыбка,
Зубки – жемчуг, а губки – коралл,
Хороши также грудь и улыбка.
Я таких никогда не встречал,
Пусть исправится эта ошибка!
А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг,
Он её голубушку шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Ам-ням-ням-ням да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг
Как и в «12 стульях» тексты песен, исполняемых в «Обыкновенном чуде», написал Юлий Ким, а музыку – Геннадий Гладков.
Администратор делал строгое внушение королевской свите, соблазнял жену Волшебника, пел свою песенку, фамильярничал с королём… и всё это было так по-мироновски непринуждённо, так искренне, так ёмко! Ёмко в том смысле, что по словам, жестам и манере держаться зритель угадывал прошлое Администратора – тяжёлое детство, «удачный взлёт из грязи в князи» и чувствовал, как на самом деле одинок этот самодовольный наглец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});