Возлюбленная одинокого императора (СИ) - Юлия Цезарь

каждого, кроме своей цели, на время поисков. Когда вы поймете это, призовите меня снова, герцог. — Вайс повернулся к двери и подошел к ней так быстро и молниеносно, что Лестат и слова не успел сказать, однако, не вышел из кабинета. Он лишь открыл дверь, но помедлил, решаясь, говорить или нет. Решил: — Я видел предательства родных матерей, герцог. Я видел, как сын жаждет воткнуть нож в спину отца. Я видел, как дерут друг другу глотки родные братья, и как травят друг друга друзья. Вы меня не убедите, что ей можно доверять. И пока вы не начнете смотреть ясными глазами на голые факты; пока вы не начнете обыскивать дом даже родной мамочки, я вам здесь не нужен. Ваше право прощать тех, кто может вас предать. Но мне искренне жаль, что совет поддерживает именно вас как будущего короля. Он не должен быть таким.

— Я обязан ей жизнью! Без нее я через неделю загнусь в страшных муках! — все равно не отрекался от своего мнения Лестат. Если бы не Фрея… — Она была со мной, когда Амелию похитили, и буквально вытащила меня с того света. И она продолжает меня держать здесь, сколько бы я ни просил ее уйти. Зачем предавать меня, после всего этого? И раз уж на то пошло, какой из меня король, если я вазу без усилий разбить не могу?

Лестат опрокинул со стола несчастную вазу с цветами, которая просто попала под руку. Но сделать это он смог только потому, что совсем недавно питался. Он ненавидел себя за то, что ему приходилось делать с Фреей; ненавидел ее за то, что она позволяла ему это делать.

Вайс обернулся и тяжело вздохнул. Перед ним был глупец. Влюбленный и полный благодарности глупец.

— Я прошу отречения от привязанности на время, — попытался донести свою мысль Вайс. — Для меня она, как человек Огня, находящийся в стенах вашей школы, первый подозреваемый. Я не говорю, что она виновна. Но я допускаю мысль, что она здесь, чтобы отвести подозрения от истинного злодея. Ваша смерть сразу после Армстронга подняла бы большую бурю. На этот раз убийцу бы искали с особым усилием. Так вы говорите, что она полностью вам доверяет? Она отреклась от школы Огня? Значит ли это, что вы разрешите мне просматривать её письма? Потому что минимум раз в неделю она всё же отправляла вести в замок Огня. Но сейчас нет… Она приобрела своего сокола?

Лестат хрипло рассмеялся. И насмешили его слова о скорой после Армстронга смерти. Кто же знал, что убийца, которого подослали к нему, окажется его сестрой?

— Возможно, — ответил он все же на вопрос Вайса. — Я не знаю, что Фрея делает для Императора, чтобы оставаться вне подозрений и иметь возможность находиться подле меня. Может, и своего сокола приобрела. Делайте, что считаете нужным, Вайс. Копать под Фрею не запрещаю.

— Вам смешно, — не оценил это Вайс. — Хорошо, что вы еще способны смеяться. И помните, что все это остается в тайне даже для Фреи. Я уже отослал письмо Императору с вопросами о Фрее. Если она предана вам, то и смысла ей нет оставаться в школе Огня. Если же он ответит, что она отпущена, при том, что сама Фрея говорит, что все еще числится, то это будет поводом задуматься.

— Я слаб телом, а не умом, о нашей договоренности еще помню. — Лестат вернулся на свое место. Пусть он сейчас чувствовал себя лучше, но даже кровь Фреи не способна была полностью восстановить его силы, они быстро убывали, особенно в моменты эмоционального всплеска. — Если Фрея причастна, я приму это.

— Приятно это слышать. — Поклонившись в знак прощания, Вайс вышел из кабинета Лестата и потер рукой лицо. Он не был зациклен только на Фрее. Он не мог выкинуть из головы и другие подозрения, которые касались школы Знаний. Как только вернутся ищейки, следующий шаг будет осмотр других школ.

— Тяжело? Помощь нужна? — А Фрея будто поджидала, когда разговор закончится — с трудом верилось, что она появилась здесь чисто случайно. — С ним тяжело, правда? Лестат — как маленький наивный ребенок. А еще упрямый… Уже узнали все наши грязные секретики?

Ей лишь бы веселиться. Казалось, что вся ситуация Фрею только забавляла, но она внимательно следила за каждым шагом Вайса с того самого момента, как он ступил на порог школы.

— Негоже джентльмену принимать помощь от леди, — покачал головой Вайс, прижимая листы к себе плотнее. То ли он верил в то, что сказал, то ли пытался скрыть от неё написанное. — Я пока ещё ищу запах грязи, но это быстро. Кстати, миледи, хотел вас спросить. Я так и не понял из разговора с директором — вы здесь окончательно или стараетесь работать на два фронта? — Он резко перевел на неё казалось бы добрые глаза, но в своих словах он не пытался что-то утаить. Всё знал. Но и знал, что знала она о его осведомленности.

— Прямо сразу к делу? Может, сначала сходим на ужин, и ыы угостите меня вином? Обычно после пары бокалов я становлюсь сговорчивее, возможно, что-то и расскажу. Но сейчас облегчать вам работу не хочу, — мило улыбнулась Фрея и покачала пальчиком. Таким откровенным флиртом она старалась отвести его от этих расспросов, а еще надеялась, что таким образом оттолкнет от себя, хотя слабо верилось, что Вайс из тех мужчин, что боятся женского напора.

— Миледи… — И он правда не повёлся, но тут дело даже было в иной причине. Он взял её руку и как в предыдущую встречу, коснулся её пальчиков своими губами, после чего обдал кожу горячим шепотом: — Вы меня не услышали. Я джентльмен, когда свободен от работы. Как мне уже известно, в том замке у вас остался кто-то. Кто-то… любимый. И смею предположить, если не Императору, то именно ему вы шлете драгоценные листы бумаги, на которых красивым почеркам написаны слова о любви. Скажите, если я не прав, и тогда я попробую разговорить вас способом, который предложили мне вы.

— Вы негодник, если читаете чужие письма, — хихикнула Фрея, но прямого ответа не дала, не видела смысла. — Вы и так знаете, зачем спрашивать? Когда… Нет, даже так: если вы доберётесь до более интересных сведений, тогда и поговорим. А сейчас, прошу меня простить, но я вынуждена покинуть школу на пару дней.

По мере разговора она становилась все более серьезной, а в конце забрала руку из его хвата, высокомерно вздернув носик и намеренно