Любовь первая, любовь бурная - Мэдлин Бейкер

Бриана поборола порыв паники, видя, как индейцы начинают покидать долину, направляясь на свои летние охотничьи земли.

Она стояла в стороне от вигвама, чувствуя себя потерянной и одинокой, когда Неистовая Лошадь пришел навестить ее. Ей стоило лишь взглянуть на его лицо, чтобы понять: он принес плохие вести.

— Он мертв? — быстро спросила Бриана.

Неистовая Лошадь пожал плечами.

— Все выглядит так, словно он исчез с лица земли. Никто не видел его. Мне очень жаль, Ишна Ви. Мы должны признать, что он убит.

Бриана кивнула. Она была не в силах говорить, не в силах плакать, потому что ужасное оцепенение овладело ее сердцем.

— Ты должна решить, что будешь делать дальше. Мы уезжаем отсюда. Ты поедешь с нами? Моя женщина примет тебя в нашем вигваме.

— Я не знаю. — Бриана понимала, что не может остаться здесь одна, и все же ей не хотелось уезжать. Это было последнее место, где она видела Шункаха.

— Если ты хочешь вернуться к своему народу, войска Терри заберут тебя с собой.

— Да, — согласилась она через какое-то время. — Мне кажется, это именно то, что я должна сделать.

Как она сможет вернуться к тете и дяде? Как сможет взглянуть им в глаза, после всего, что сделала? Они никогда не поймут ее любовь к индейцу. И все же — куда еще ей деваться?

Она смотрела, как уходит Неистовая Лошадь, и потом, с болью в сердце, вернулась в вигвам, который делила с Шункаха Люта.

«Мы должны признать, что он убит».

Она обвела взглядом свой вигвам. Он не был больше домом сейчас, когда Шункаха погиб, а всего лишь жилищем, сделанным из деревянных жердей и буйволиных шкур. Ее глаза задержались на ноже, который использовали для снятия шкур. Почти не сознавая, что делает, Бриана взяла нож. Рукоятка сделана из кости, лезвие длинное и острое.

«Мы должны признать, что он убит».

Она тихо застонала, проведя лезвием по левому предплечью. Однако боль в сердце от потери любимого была гораздо сильнее, чем боль, вызванная порезом.

Еще дважды она рассекала свою плоть, слезы катились ручьями так же свободно, как кровь из ран. Она оплакивала смерть своего мужа, словно женщина Лакота. А потом Бриана начала беззвучно нервно смеяться. Она не хотела жить среди народа Шункаха, презирала их дикие привычки, но и сама не могла придумать ничего лучше того, что сделала, чтобы выразить свое горе, следуя варварскому обычаю кровопролития.

Теперь она знала, почему индейские женщины уродовали свое тело, почему их голоса взметались к небу, когда убивали любимых. Теперь она поняла их.

После полудня Неистовая Лошадь проводил Бриану к подножью холма, где окопались люди майора Рено. Она переоделась в голубое платье, собрала вещи в одну из седельных сумок Шункаха, прежде чем в последний раз выйти из своего вигвама.

Неистовая Лошадь помог ей взобраться на чалого, затем вскочил на своего коня. Подняв копье над головой, он помахал им в сторону белых людей, наблюдавших с вершины холма. Потом улыбнулся Бриане.

— Пусть Вакан Танка наградит тебя долгой и счастливой жизнью, Ишна Ви, — пожелал он и галопом помчался вниз по долине, обгоняя свой раскатистый воинственный крик.

Солдаты были гостеприимны, насколько позволяли обстоятельства. Они предполагали, что Бриана была пленницей Сиуксов, и она позволила им думать так, потому что это было легче объяснить, чем любовь к воину-индейцу.

С утеса Бриана видела длинные цепочки индейцев, которые направлялись на юго-запад, где они разобьются по четырем ветрам, и каждое племя пойдет к своим охотничьим землям, чтобы остаться там на лето. А вдали голубела длинная цепь пехоты Соединенных Штатов, которая постепенно приближалась. Ею командовали Красный Нос Джиббон и генерал Альфред Терри. Когда, наконец, пехота оказалась рядом, люди из отряда майора Рено стоя приветствовали ее, и многие открыто рыдали, но кто мог обвинить их? Они смотрели в лицо смерти два разрушающих нервы дня, а теперь их спасение пришло.

Позже, к вечеру, Бриана сидела верхом на своей лошади посередине поля боя, окруженная солдатами. Джордж Армстронг Кастер, его братья Том и Бостон и их племянник Ати Рид лежали на травянистом склоне так же неподвижно, как и остальные бравые парни из Седьмого кавалерийского полка, их изувеченные тела смотрелись нелепо в теплом солнечном свете, заливавшем берега Маленького Большого Рога. Индейцы подобрали своих мертвых, прежде чем покинуть долину; белые люди будут захоронены там, где погибли.

Трепетная тишина повисла над Маленьким Большим Рогом. Люди говорили тихо и почтительно, находясь возле тех убитых солдат. Эта картина навсегда останется в памяти Брианы: сотни тел, многие из них изуродованные, со снятыми скальпами, без одежды и оружия. Запах крови и смерти. Гудение насекомых.

Сражение у Маленького Большого Рога было основной темой для разговоров на обратном пути в Бисмарк. Снова и снова люди задавали одни и те же вопросы. Почему Кастер пренебрег предостережениями? Почему он не дождался Джиббона и Терри? Почему он не прислушался к Кровавому Ножу, разведчику из племени Арикара, когда тот доложил, что тысячи индейцев стали лагерем у Маленького Большого Рога? Вопросы, вопросы… но человек, которому они задавались, лежал мертвый под выгоревшим от солнца склоном Скользкой Травы.

Бриана была слишком поглощена собственным горем, чтобы оплакивать тех, кого не знала. Шункаха Люта был мертв, и она чувствовала, будто ее тело и душа умерли вместе с ним. Ночью стоило лишь сомкнуть веки, как его лицо вставало перед ней: бездонные черные глаза, высокие скулы, сильная челюсть, полный, чувствительный рот… Днем Бриана вновь перебирала в памяти часы и годы, проведенные вместе с ним, сожалея о неделях, которые глупо потеряла, пока искала ответ на вопрос, принадлежит она ему или нет. А сейчас Шункаха погиб, и она знала, что не будет принадлежать уже никому так, как своему индейцу.

Когда они подъехали к Бисмарку, армия направилась в форт, а Бриана — в город. У нее было немного денег, но надолго их не хватит. Рано или поздно ей придется искать работу или вернуться к дяде Генри.

Она привязала лошадь к ограде и шла к гостинице, когда Адам Трент шагнул к ней.

— Добрый день, мисс Бьюдайн, — сказал он. Его голос был прохладным и деловым, но глаза смотрели тепло и дружелюбно.

— О, мистер Трент, — пробормотала Бриана. Она остановилась у дверей телеграфа, сердце заколотилось от мрачного предчувствия. Не хочет ли он арестовать ее за помощь в побеге Шункаха?

— Где он сейчас? — решительно спросил Трент.

— Он мертв.