Весна с детективом - Елена Ивановна Логунова

свернута, а на теле - следы пыток, - доложил Федор, сворачивая под указателем направо. - Потому-то вас начальство и дернуло с утра.

- Понятно… а взяли что-то?

- Ну, это я не успел… а вот иконы висят хорошие, старинные.

- Я вот чего не понимаю, - снова развернувшись к нему, сказала Олеся, - что тогда нужно налетчикам, если они не берут лежащее прямо перед глазами? Иконы, золото, украшения, предметы с антикварной ценностью - как у Канунникова, например? За чем тогда они охотятся?

- За тем, что легче сбывать. Подумайте - икону, особенно старинную, трудно продать так, чтобы не засветиться. То же и с антиквариатом. А так… монеты, например, золотые. Да самое элементарное - деньги. У Канунникова явно было чем поживиться, и не в квартире он это держал. Могли требовать доверенность или просто сделать перевод.

- Мне еще не дает покоя след ноги, - призналась Олеся. - Может, вы правы и это действительно женщина?

- Да мужик это, просто мелкий. Это я так, в порядке бреда предлагал.

Где-то вдалеке завыли сирены и послышались звуки выстрелов. Мезенцев насторожился:

- Это что за Чикаго тридцатых годов? Преследуют кого-то?

- Звук удаляется, значит, едут в противоположную сторону, - заметила Олеся. - Может, нарушитель какой…

- Да там перестрелка, похоже - слышите, очереди автоматные… По колесам палят, значит, серьезное что-то.

Внезапно они увидели в свете фар сидящего на обочине человека в форме сотрудника ГИБДД, и Мезенцев с ходу затормозил.

- Это еще что? - Он достал пистолет и вышел из машины, велев Олесе оставаться в салоне: - Я только гляну, что случилось и откуда он тут взялся один и без «патрульки».

Федор подошел к сидевшему на земле человеку, нагнулся и что-то спросил, а потом крикнул:

- Олеся Ивановна, аптечку принесите!

Олеся вышла из машины и, прихватив аптечку, приблизилась к мужчинам. Сидевший на земле держался за простреленную ногу, под которой уже натекла приличная лужа крови.

- Что случилось? - спросила Олеся, присаживаясь на корточки и осматривая рану.

- Да летела какая-то «девятка», километров на двадцать превышение, - скривившись от боли, проговорил сотрудник. - Ну, я дал сигнал остановиться. Они вроде послушались. Я к машине - документы, то-се… в салоне четверо, у того, что за рулем, рука в повязке - кисть. Документы в порядке, а парни нервные какие-то. Я попросил машину к осмотру, и тут мне в ногу-то и шмальнули из задней дверцы. Я упал, водила - по газам, развернулся - и в противоположную сторону. Напарник успел по рации подмогу вызвать и сам в погоню, а я вот…

- Хоть бы жгут наложили… а если бы мы тут не ехали сейчас? Почему не вызвали «Скорую»? - спросил Федор, разглядывая следы протектора на асфальте.

- Рация с напарником уехала…

Мезенцев только головой покачал, вынул телефон и набрал номер, быстро объяснив дежурной, что нужно сделать. Олеся тем временем наложила жгут и забинтовала рану.

- Похоже, наши это клиенты, Олеся Ивановна, - сказал Мезенцев, когда она закончила перевязку. - Может, поедем, по горячему чего нароем в машине? Судя по стрельбе, уйти они не смогут, может, и допросим по ходу?

- А как же лейтенант? Мы не можем его тут бросить.

- А мы его с собой возьмем.

- Так «Скорую» же вызвали…

- Вот черт… - Мезенцев почесал в затылке, вглядываясь в пустую дорогу из города.

- Да вы поезжайте, если надо, - проговорил лейтенант. - Кровь-то остановили… не окочурюсь, поди…

- Так нельзя! - решительно заявила Олеся. - Мы дождемся бригаду, а потом поедем - мало ли, что может случиться.

- Да пока мы тут в благородство играем, они уже за пределы области могут эту «девятку» угнать!

- Ну, вы же сами сказали - раз стреляют, значит, задержат.

- Вопрос в том, что именно нам достанется - задержанные или их остывающие тела!

Возразить Олеся не успела - раздался вой сирены: из города к ним приближалась, мигая проблесковыми огнями, машина «Скорой помощи».

Оставив раненого лейтенанта в руках медиков, Федор и Олеся развернулись и поехали в сторону области. Искать погоню и преследуемых долго не пришлось - примерно через десять километров дорога оказалась перекрыта двумя патрульными машинами, а наперерез машине Федора двинулся сотрудник ГИБДД, на ходу показывая жезлом, чтобы остановились.

Мезенцев вышел и предъявил удостоверение, Олеся последовала за ним, и в какой-то момент ей показалось, что капитан, изучавший ее «корочки», как-то странно на нее посмотрел. Вернув удостоверение, он попросил Мезенцева отойти вместе с ним, и Федор, пожав плечами, подчинился. Олеся подошла к бровке и оказалась на краю длинного, довольно глубокого оврага. Там суетились сотрудники ГИБДД и кто-то в штатском, место аварии обтягивали лентой. Вид у всех был странно растерянный, и Олеся никак не могла понять причины.

«Девятка» улетела в овраг, ткнулась носом в дерево. Стекол в машине не было - осыпались, разбитые выстрелами преследовавших машину нарядов. Из открытой задней двери свисала рука в черной перчатке. Водитель уткнулся головой в руль и был мертв - пуля разворотила ему затылок. Рядом с ним, склонив голову на панель, сидел человек и держался правой рукой за простреленное плечо. Окружившие машину гайцы выглядели растерянными, и это удивило Олесю.

- Что они там разглядывают? - негромко спросила она у вернувшегося Мезенцева, но тот почему-то отвел глаза и промолчал. - Федор Ильич… - Капитан махнул рукой и отошел от нее.

Олеся испытала беспокойство - от нее что-то хотели скрыть, и в голове зашевелились самые разные мысли. Она решительно спустилась в лог, шагнула к машине, отодвинула загораживавшего ей обзор сотрудника и почувствовала, как из-под ног уходит земля. На пассажирском сиденье, зажав рану на плече, сидел Максим. Ее родной старший брат, обожаемый с детства… Переведя взгляд на мертвого водителя, она увидела свесившуюся забинтованную руку.

Максим вдруг поднял голову и, увидев Олесю, криво усмехнулся:

- Ну, вот так, Лисенок…

- Максим… - выдохнула она, все еще не веря своим глазам. - Максим, как… как ты здесь?

- Ну, вот такая неудачная командировка в область вышла. Теперь что скрывать… Ребят не вернешь, значит, я «паровозом» пойду. Дело у тебя заберут, сестренка, не волнуйся.

Олесе казалось, что все происходит не с ней, сейчас она откроет глаза, и все это окажется просто страшным сном, Максим на днях вернется из командировки, привычно бросит сумку в прихожей,