Бог Кальмар. Внезапное вторжение - Николас Поллотта

— Нет ли еще одного заклинания для доставки магического оружия?

Перелистав страницы, профессор сверился с оглавлением.

— И да, и нет.

— Объясните, пожалуйста.

— Есть заклинание, касающееся заговоренных мечей, но тот, кто им воспользуется, должен пожертвовать пять лет жизни.

— И впрямь дилемма, — нахмурил брови лорд Карстерс. — Сколько вам лет?

— Пятьдесят шесть.

Поставив свое грозное оружие на предохранитель, Карстерс протянул руку к книге.

— Тогда я прочту это заклинание за вас. А сделать его подарочным не должно составить большого труда.

Наступившую тишину нарушало лишь чуть слышное дуновение воздуха пустыни, когда профессор взволнованно заговорил.

— Юноша, я поражен вашим предложением. Как я могу выразить свою благодарность?

— Пустое, сэр. Мне всего двадцать девять, и пять лет мне ни чуточки не повредят.

— Я этого никогда не забуду, Бенджамин, — произнес с непривычной искренностью профессор.

— Не стоит благодарности, сэр, — любезно ответил лорд Карстерс.

Кроме того, — добавил он про себя, — никогда не вредно сделать своего будущего тестя немного обязанным тебе.

Изучив книгу, Карстерс внес надлежащие поправки, сделал глубокий вдох и произнес чудодейственные слова. Последовало привычное пиротехническое сопровождение, и, когда дым рассеялся, проф. Эйнштейн стоял в простой бронзовой короне, с мечом в тусклых ножнах на поясе.

Эйнштейн очень нерешительно высвободил меч, и серебристый клинок запел, покинув свои ножны. Почти в целый ярд длиной, прямой клинок мерцал на свету, словно смазанный маслом самоцвет. Но рукоять была обтянута старой кожей, истертой и в пятнах от пота. Это оружие немало поработало на каких-то неведомых полях сражений.

Сняв корону, Эйнштейн увидел, что она очень похожа на Железную корону Италии, только на этой было изображение свернувшегося дракона. Она выглядела очень знакомой, и Эйнштейн чувствовал, что должен бы знать и эту корону, и этот меч. Где-то в запасниках его памяти было что-то о таком прославленном сочетании…

— В нем чувствуется магия? — с надеждой спросил лорд Карстерс, изучая взглядом клинок. Солнечный свет блистал вдоль лезвия, словно оно было таким же острым, как скальпель хирурга.

— Да как-то не очень, юноша, — ответил несчастным голосом проф. Эйнштейн, вращая запястьем, чтобы рассмотреть меч с разных углов. — Баланс как никогда превосходен, и он легок как лебяжье перышко, но всем этим обладает и моя бамбуковая удочка. — Он взмахнул мечом, нанося касательный удар по ближайшему камню с целью послушать песню стали. Грубый, но действенный способ проверки клинка на прочность. К сожалению, он, похоже, промахнулся, так как меч миновал камень без звука.

— А вот это уже странно, — нахмурился профессор. — Как я мог промахнуться на таком расстоянии?

С шуршанием трущихся друг о друга поверхностей валун разделился надвое на уровне плеча, верхний кусок соскользнул и с глухим стуком упал на землю. Срез валуна блестел как зеркало, словно отполированный. Несколько секунд спутники молча таращились на камень.

— Довольно неплохо! — радостно заметил проф. Эйнштейн, проверяя, нет ли на клинке зазубрин или царапин. Но их не обнаружилось, клинок был идеален.

— По-жа-луй, — согласился лорд Карстерс.

Проф. Эйнштейн снова обнажил меч и повернул клинок к солнцу, чтобы разобрать символы, протравленные по канавке для стока крови.

— Черт побери, да это же меч Александра! — в восторге воскликнул он. — Настоящий! Тот, который я так и не смог найти!

Пораженный Карстерс протяжно присвистнул.

— Так оно и есть, профессор, — согласился он, сильно впечатленный увиденным. — То-то мне думалось, что он выглядит каким-то знакомым! В моей коллекции есть копия, которую я несколько месяцев назад купил в испанском Военном музее. Никудышная штука, но чертовски похожа на эту.

Профессор отвернулся, скрывая улыбку. Так вот, значит, где закончила свой путь копия! Мир профессиональной археологии был и впрямь очень тесен.

— Ну, лучшего нам не раздобыть, — констатировал проф. Эйнштейн, убирая в ножны знаменитый клинок. — Давайте-ка пойдем и попробуем найти этих лошадей, а?

— Верно, сэр!

Поудобней расположив поклажу за спиной, вооружившиеся исследователи двинулись в пустыню следом за сбежавшими лошадьми.

Когда двое людей исчезли за барханом, голубое небо замерцало, а затем разорвалось пополам, открывая усыпанную звездами черноту бездонного космоса.

— Вот ты где! — прогремел громкий голос, и опустившаяся из ниоткуда гигантская рука в кольчужном рукаве потянулась за крошечным молотом. Оружие магически увеличилось в огромном кулаке до полного размера. И с ударом грома оба исчезли из царства Смертных.

Стоя на облаке, атлетически сложенный мужчина в кожаных латах и в крылатом шлеме нежно погладил молот.

— Ну-ну, бедняжечка, — тихо ворковал он. — Ты теперь вернулся к папочке.

Повернувшись затем лицом к Вселенной, рыжий великан взмахнул своим молотом, заставив задрожать могучие небесные столпы.

— И кто же посмел потревожить покой Мьелнира? — свирепо прогремел Тор.

Ответа на этот вызов не последовало, за исключением слабого отдаленного хихиканья. Но это могло быть и птичье пение или плеск водопада.

— Локи, это, должно быть, ты! — провозгласил Тор, лицо которого сделалось лиловым от ярости. — Готовься к бою!

Прервав процесс крапления колоды карт для покера, тощенький бог выдернул из сапога отравленный кинжал.

— Нет, погоди-ка! На сей раз это не я! — закричал, строя из себя невинность, Локи.

— Лжец! — прогремел Тор, и бог грозы обрушился на своего врага, раскручивая над шлемом могучий молот.

Увертываясь от молота, Локи ответил щепоткой порошка, вызывающего зуд, и ударом шипастого кистеня в пах. Он промахнулся, и вскоре небеса вовсю загромыхали битвой богов — с лязгом стали, треском грома и отдельными болезненными вскриками.

Сгорбившись под обжигающим ветром, лорд Карстерс остановился и подождал, пока его нагонит тяжело дышащий профессор Эйнштейн.

За ними тянулась цепочка следов, уже частично засыпанных струящимся песком. На их беду, лошади рванули обратно к лесу, а в магической книге не нашлось никаких заклинаний Вызова, так же как и чего-нибудь для создания вьючных животных. И пришлось путникам, за неимением иного выхода, пуститься по пышущей жаром пустыне пешком.

Поднявшись на гребень невысокого бархана, Эйнштейн с Карстерсом увидели внизу перед собой сложенное из ветшающих камней древнее сооружение, окруженное кольцом обелисков. Вся композиция выглядела почти точной копией Стоунхенджа, только в куда более хорошем состоянии.

— Как странно, — заметил лорд Карстерс. — Я мог бы поклясться, что всего миг назад эта долина пустовала.

— Я тоже, — согласился профессор Эйнштейн, положив ладонь на эфес меча. — Держитесь настороже, юноша.

Когда они двинулись к постройке, раздалось громкое шипение и из-за каменных столбов вышел гигантский красный скорпион. Бронированное тело этого чудовища было более десяти ярдов в длину, хвост со смертоносным жалом выгнут кверху, словно готовый к удару, а пара грозных клешней щелкала, кромсая пустой воздух.

— Приветствую вас, глупые смертные! — прошипел скорпион, перекрывая вой пустынного ветра. — Приготовьтесь умереть!

Слышавший нечто подобное не далее как вчера, лорд Карстерс шевельнул запястьем, снимая оружие с предохранителя, и покрепче сжал рукоять. Восемь стволов мини-пулемета «Вулкан» тут же завращались и долю секунды спустя извергли трескучий шквал огня и стали. Бронебойные пули прошили в малиновом хитине гигантского скорпиона строчку дырочек, а разрывные заряды сдетонировали внутри, словно связка шутих. Разрываемое изнутри на части чудовище затряслось, и в небо по дуге взлетели кровавые ошметки.

Дав хорошую длинную очередь, Карстерс выпустил рукоять, и тишина вернулась столь внезапно, что прямо в ушах зазвенело. С похожим на негромкую барабанную дробь влажным шмяканьем, повсюду вокруг исследователей падало на песок мясо скорпиона. А среди закопченных руин чужого Стоунхенджа какое-то время стояли несколько пар малиновых ног, пока суховей не повалил их наземь с костяным стуком.

— Хорошая стрельба, юноша, — похвалил профессор, изящно удаляя с туники кусочек панциря.

— Ненавижу скорпионов, — заявил Карстерс, когда вращение стволов неуклюжего «Вулкана» замедлилось и прекратилось. — Эти гнусные маленькие твари всегда так и норовят забраться ночью в сапоги.

— Сначала сфинкс, теперь скорпион… — произнес проф. Эйнштейн поправляя бронзовую корону. — У меня, юноша, нехорошее предчувствие, что чем ближе мы будем подбираться к черной горе, тем больше нам встретится подобных тварей.