Пуля для следователя - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изучая бумаги и раздумывая над выводами Поливанова, Александр Борисович допоздна засиделся в своем кабинете. А когда собирался уходить, неожиданно поступило оперативное сообщение о том, что завтра в Москву прилетает официальный гендиректор зеленодольского металлургического завода Балясников.
Глава 10 На фига козе баян
Почувствовав, что за ними по пятам несется погоня, дезертиры решили рассредоточиться: все трое сыпанули в разные стороны. Если смотреть с их точки зрения, такая тактика оказалась полезной — двоих поймали, третий ушел. Судя по всему, в сторону границы с Грузией. Эти двое сопротивлялись до последней возможности, серьезно ранили одного из преследователей. Сдались, лишь когда кончились патроны.
Зеленодольцы ожидали чего угодно, только не этого. Они еще не осмотрелись, а уже пришлось гоняться за дезертирами. Вернулись за полночь и очень хотели спать. Что все и сделали. Лишь Ухтомскому приказали подсобить двоим местным милиционерам: с погранзаставы сообщили, что проклюнулись следы третьего дезертира. Нужно ковать железо, пока горячо.
— Что же там погранцы делают, если сами задержать его не могут? — возмутился Петр.
— Посмотришь своими глазами — поймешь, — ответил майор. — Там боевики изо всех щелей лезут. Не могут же пограничники разорваться.
Самое сложное было заменить в автомате Петра боевые патроны на холостые. Из-за этого тянули с выездом. Наконец улучили момент. Это делали в штабе, пока майор долго «объяснял обстановку». Собровец зазевался — патроны и заменили. А предусмотрительность Турецкого оказалась совсем не лишней. Когда Ухтомский благодаря увеличивающемуся количеству мусора по обочинам дороги понял, что машина приближается к городу, а до этого говорили, будто едут на погранзаставу, он заподозрил неладное. Задав сопровождающим несколько хитрых вопросов, он убедился в правильности своих догадок и попытался бежать. Преследователи быстро настигли его. Тогда он устроил бесплодную пальбу из автомата.
Позже, отвечая на вопрос начальника оперативно-следственного управления МВД, Ухтомский говорил, что боялся похищения. Мол, он наслышан о творящемся в Чечне беспределе, поэтому испугался. Подлила масла в огонь и погоня за дезертирами — не от хорошей же жизни ребята бежали. Поскольку обошлось без жертв, осетинские милиционеры посмотрели на этот эпизод сквозь пальцы. У них имелось конкретное задание из Москвы — разобраться с наркотиком: зачем покупал метамфетамин.
Ухтомский отреагировал на этот вопрос без всякого смущения. Сказал, что его попросил об этом случайный прохожий возле аптеки. У него началась ломка, в аптеке ему ничего не продавали, а добраться до наркоторговца у несчастного не было сил. И такой жалкий вид был у этого бедолаги, что он съездил и купил. Больше Ухтомский этого мужика в глаза не видел, ничего о нем не знает.
Когда ему было заявлено, что этот редкий наркотик обнаружен в машине и на теле погибшего следователя, хотя тот ничем подобным не грешил, Ухтомский занервничал. Турецкий поговорил с ним по телефону.
— Сейчас вас этапируют в Москву, — сказал он. — Однополчанам будет сообщено, что вы пропали без вести при выполнении боевого задания. Полагаю, некоторых из них это не очень огорчит. А пославший вас под пули Гордиенко будет просто доволен таким известием. Вы женаты, Петр?
— Нет.
— Тем лучше. Родители где?
— В Златоусте, Челябинская область.
— Совсем прекрасно. От нас поговорите с ними по телефону и успокоите. За помощь следствию получите большие поблажки. Это я вам гарантирую. Время для размышлений у вас есть. Думайте, старшина.
Против всяких ожиданий, по пути в Москву Петр впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Он даже ощутил себя свободным человеком, несмотря на наручники и на то, что конвойные контролировали каждое его движение. Ухтомский удивился своему умиротворенному состоянию, а потом понял, что иначе и быть не могло, если до этого он длительное время находился под страхом разоблачения. А ведь для таких, как он, быть разоблаченным еще не самое страшное. Петр всего лишь исполнитель, винтик в преступном механизме. Заказчики довольно решительно разделываются с такой мелкотой, для них любой свидетель представляет угрозу. Тут никакие человеческие отношения не учитываются. Нужно ликвидировать звено в цепочке, чтобы поставить следствие перед непреодолимой пропастью, чтобы оно не добралось до истины. Почему же он на все это пошел? Платили хорошо. Он не деньги получал — деньжищи! Но зачем ему столько, если даже тратить некогда? Ведь Ухтомский все время находился в обойме, под неусыпным контролем своих руководителей. Зато начальственная шваль жила в свое удовольствие. «А мы так не договаривались! — думал Петр. — На фига козе баян! Почему я должен целиком зависеть от вас?! Почему чуть что вы убираете меня с глаз долой?! Посылаете туда, где мордовороты вроде вас хотят меня ликвидировать, точно так же как мы по вашим приказаниям убивали предпринимателей, потом следователя, потом его отца. Так можно зайти слишком далеко. Пора остановиться».
Часть IV Встречное движение
Глава 1 Направление ответного удара
Когда заведующему отделом происшествий «Вечерних ведомостей» Николаю Николаевичу Мамаеву позвонила незнакомая женщина и сказала, что хочет сделать для его газеты важное сообщение, он скептически отнесся к ее словам. Сколько таких информаторов ежедневно стремится в редакции, обещая сенсационный материал, сосчитать невозможно. А дойдет до дела, выясняется, что они пришли рассказать про недоросля, вывинтившего лампочку в подъезде. Журналист пожелал узнать, какую тему затрагивает ее сообщение. Однако женщина твердо заявила: мол, это не телефонный разговор.
— Ну хорошо, — без особого энтузиазма согласился Мамаев. — Я закажу вам пропуск. Как вас зовут?
— Горелкина Вероника Сергеевна.
Вот тут журналист сделал стойку, — никак, на горизонте замаячила та самая Горелкина, которая неожиданно заставила его приятеля, ответственного секретаря «Бюллетеня знакомств», снять свое объявление о предоставлении интимных услуг. Услышав об этом, Мамаев сразу заподозрил что-то неладное. Подумал, что поздно или рано Горелкина станет фигуранткой криминальной хроники. И вот она должна заявиться к нему собственной персоной. Сколько же времени прошло с тех пор, как он впервые услышал ее фамилию? Кажется, Кувшинов сказал о ней осенью, то есть прошло месяцев пять. Интересно, что стряслось с дамочкой…
Из-за сокращения штатов сэкономили на гардеробщицах, раздевалка в Доме печати не работала, поэтому посетители проходили в верхней одежде. Горелкина была в кашемировом пальто с капюшоном и осенних сапожках на высоких каблуках. Наряд не по погоде, морозец сегодня завернул изрядный. Видимо, приехала на собственной машине. И машина-то, наверное, мощная или стоит в теплом гараже. Его ночующая под окнами «шестерка» сегодня так промерзла, что не завелась.
Мамаев любезно помог симпатичной посетительнице снять пальто, предложил кофе — та отказалась. Она была настроена решительно и с места в карьер перешла к делу, ради которого явилась в редакцию.
— Николай Николаевич, несколько месяцев подряд я была вхожа в дом, где совершаются противозаконные действия. — Чувствовалось, что женщина подготовила свое выступление, как декламатор, наверное, долго репетировала перед зеркалом. — В этом доме находится мастерская по изготовлению фальшивых денег. Непосредственно этим занимается способный гравер, которого в свое время милиция поймала за фальшивки. Правда, его не судили, поскольку начальник милиции предложил ему тайком работать на себя. С тех пор он живет в его доме и делает фальшивые доллары, а его сообщники сбывают их в разных городах. Я считаю, эту лавочку нужно побыстрее прикрыть!
Выдав свой спич, Горелкина в некоторой растерянности замолчала. Ей казалось, что она будет говорить долго, выложит все, что накипело, а получилось всего ничего — уложилась в две минуты.
Мамаев тоже был удивлен краткостью сообщения. Но поскольку не услышал ничего конкретного, настроился задавать вопросы. Безусловно, дамочке кое-что известно, только она не может отделить главное от второстепенного. Самое страшное сейчас — это ненароком обидеть ее. Тогда замкнется и замолчит. Будет жалеть о том, что погорячилась, расплачется. Поэтому не нужно спрашивать, почему она, будучи вхожа в дом давно, сообщила о жуликах только сегодня.
— Если я правильно понял, вы хотите, чтобы мы подготовили разоблачительный материал?
— Да, пропесочьте их в газете. Пусть земля горит у них под ногами.
— Понятно, — кивнул Мамаев. — Вероника Сергеевна, дело весьма серьезное, поэтому все факты следует тщательно проверить. Не могу же я писать с ваших слов. Мало ли кто придет и очернит ни в чем не повинных людей.