Попадалово - Денис Пенсионеров

       - Понятно товарищ комиссар, только что мне тогда в назначенном районе делать?

       - А вот про это и поговорить с тобой хочу. Вдоль реки дороги, конечно, есть, вот только они очень узкие, особенно до того участка, где тебе работать придется. Войсками район уже насыщен, вот только там не то что особого отдела, простого отряда НКГБ нет. Если начнется наступление, то прикрыть участок сможем, но диверсанты и предатели быстро крест на всех передвижениях и снабжении поставят.

       - Значит, у меня задача изменяется.

       - Угадал. Возьмешь к себе в отряд пять молодых оперативников из пополнения и роту приданных сил с фильтра. Это и будет твой резерв. Главная задача не просто обезопасить линии снабжения войск боеприпасами, но и начать нормальную работу по выявлению вражеского элемента. При отступлении любыми способами замедли продвижения противника к нам в тыл. Огромная вероятность, что ты со своими бойцами попадешь в окружение, так вот делай у немцев в тылу что хочешь, но чтоб они полками каждый ящик патронов везли.

       - Товарищ комиссар, если честно, меня туда направляют уже зная, что придется тот район отдать противнику? Мне просто знать надо, что с собой бойцам брать.

       - Да, из твоего района мы отступим. И не смотри на меня так, там до железной дороги дневной переход, так что полки для встречи дальше в тылу соберутся. Мешок для оперативной группы немцев готовим. Если удастся ее окружить и уничтожить, то мы не только немцев обескровим, но и к зимнему наступлению жизнь себе облегчим.

       - А зачем вы мне про войска говорили, их, наверное, уже почти все из под удара вывели?

       - А вот о большой группировке наших войск ты всем своим бойцам и приданым силам расскажешь, если кто из них к немцам попадет, то только это говорить должен. Пусть немчура думает, что окружила наши дивизии. Приданные силы тебе даю только для того, чтоб кроме твоих пятнистых бойцов нормальные войска заметны были. А так, если прижмет, отдай их для усиления в любой батальон.

       - Так мы ротой видимость армии не создадим.

       - Это не твоя проблема, там еще войсковые батальоны будут.

       - А опера мне зачем?

       - Они в приданных силах и в батальонах поработают, все равно оперативную обстановку не знают. В общем, боевой приказ получил, иди, исполняй.

       - Слушаюсь.

       Вот не было печали. Это что получается, отправляют нас специально в окружение, видимость большого скопления войск мы точно создать не сможем, не получится, клонироваться да и в отличие от инфузории туфельки делением бойцы не размножаются. Батальоны прикрытия с боями как пить дать отойдут, а вот мы в тылу останемся шорох наводить. Но зачем тогда рота приданных сил, нужна она нам как прошлогодний снег, да и опера в довесок меня тоже не улыбают. Непонятки одни. Ничего на месте разберусь, а лучше отдам общевойсковой балласт операм для охраны, у меня других забот полон рот.

       А вот выезжать сейчас надо, за сутки только на машинах до места добраться можно, вот только какая работа в батальонах оперативными сотрудниками? Нам дай Бог к наступлению фрицев прибыть, да и машины бросить придется. Вот гадство, не может комиссар все напрямую сказать, башка после поминок соображает плохо, хоть и выпил всего сто грамм, но привычки нет. На месте разберемся.

       Раз в тылу работать, то трофейным оружием и вооружимся, так перебоев с поставками боеприпасов не будет. Только снайпера и следопыт со своим оружием пойдут. Перевооружались пять минут, Татарин быстро провернулся. Ходить не может, но своих пять бойцов за час накрутил по полной, бегают, как будто скипидару под хвост плеснули. Сам на новом стуле на базе трехколесного велосипеда рассекает, с двигателем в одну собачью силу, которую за поводок держит.

       Начали грузиться, да не тут то было, комиссар выполз.

       - Стройся, равняй смирно.

       - Документы сдали?

       - Сдали.

       - Получайте новые, опера свои уже забрали.

       Так посмотрим, что за корочки. Не фига себе заявка, в новых документах я стал начальником 24 особого отдела, капитаном, бойцы кто старлеем, лейтенантом, кто так и остались сержантами. Вот это меня точно не порадовало. Получается, что именно мы и есть ловушка для дураков. Ну, комиссар и гад, знает, что мы живыми в плен не сдадимся, а вот документы на трупе говорят очень много. По левой штатке наш отряд стал целым особым отделом. Дед вообще начальник оперчасти, а то, что он в ней ни бельмеса не понимает, побоку. Малыш начальник тыловой службы. Вот теперь все на место встало, отправляют нас с двойным заданием, сможем немцам каку кинуть - хорошо, можно сказать замечательно, а завалят кого-то из нас, тоже для Родины польза. Раз сотрудник особого отдела по лесу бегает, значит, тут минимум дивизия ползает. Снова сейф, но уже с левыми документами и личными делами. На инструктаже так и сказали, что выйти из немецкого тыла, и к своим прорваться сможем только с документами, которые в кармане носим, а сейф персональный подарок немецкому командованию. А когда местные опера сейф из немецкой винтовки обстреляли, то и бойцы все поняли, даже разговор с комиссаром пересказывать не пришлось. Вот и добавили нам оптимизма.

       Двадцать минут и прибыли приданные силы. Оперята поделили роту на пять частей и пошли на погрузку. Этим тоже не повезло, документы и им поменяли, молодые, а на петлицах мамлейские квадраты. Интересно, а они знают, что их ожидает? Погрузка закончилась, собираются старшие машин, у молодых глаза блестят, радость только из ушей не лезет.

       - Товарищ капитан государственной безопасности, оперативный отдел 24-го особого отдела для знакомства с руководством прибыл.

       - Представляться, сперва, своему прямому начальнику надо, старшему лейтенанту Деду. В следующий раз, нарушение субординации будет жестоко наказываться. Ну, здравствуйте все, по ходу дела познакомимся. Вот только скажите, почему такие молодые, а уже лейтенанты, вроде сержантами походить сперва надо.

       - Так это только сегодня на аттестации дали. Мы месяц назад из учебки приехали, а тут к вам в отдел оперативники понадобились, а товарищ комиссар сказал, что сержантов вам давать нельзя, вот аттестацию провели, мы впятером прошли. Так вы наши аттестации сегодня подписывали. Нам сказали, что не смогли на саму аттестацию прийти, с отделом занимаетесь, а нас на месте с обстановкой ознакомите.

       Для нас такой цирк не устраивали, аттестация, да после аттестации звание только через неделю дают. Значит, их вообще в темную используют, стопроцентные смертники. Если посмотреть, кто попал в роту, то вообще сразу желание возникает, могилку себе вырыть и никуда не ехать. Целая рота доходяг, не наделенных интеллектом, сто к одному, что тоже гордятся честью служить под началом аж целых мамлеев НКГБ. Вот блин дела твои Господи. Точно пушечное мясо, только непонятно, как мы стали удостоены такой чести, сдохнуть без права выжить. Ничего прорвемся.

       - Товарищи командиры, о том, что вы получили свое специальное звание только сегодня, никто кроме меня и аттестованных сотрудников знать не должен. Я не хочу, чтоб судачили о нашем отделе, мол, в срочном порядке, чтоб в штате дырки залатать аттестацию в нарушение положения о службе проводят.

       А что я им еще скажу? Правду? Вот, мол, товарищи немамлеи, дали вам корочки, для того, чтоб они к немцам попали и предпочтительно вместе с вашими дырявыми тушками. Это нужно Родине и посылает вас командование для работы пулесборниками различного оружия вермахта.

       Пусть уж лучше их в темную используют, самим парням спокойней будет. Только от этого довеска в виде роты надо как-то избавиться. Я не жестокий, только жизнь каждого бойца отряда ценю выше, чем этих вновь прибывших вместе взятых. Все погрузка закончена, еще целую ночь пилить. А колонна вообще большая набралась, мы в середке пристроились. Татарин тоже фишку просек, крепкий мужик, но слезы так и лились у него из глаз. Даже штабной крысеныш вылез нас проводить, рожа довольная, без него точно не обошлось. Ничего, земля квадратная, на углу встретимся.

       Едем до ночи, замена водителей, снова едем, смена водителей, быстрый ремонт одной из добитых таратаек, снова едем. Рассвет, до места дислокации еще километров восемь. Не успели, немцы начали посылать нам свои подарки. Взрывы слышны на тех позициях, куда мы изволим держать путь. Увеличили скорость, нет желания попасть под прямой удар немецких дивизий, до рассчитанного места прорыва еще пилить и пилить, так и ложная группировка южнее этого места. Мчимся с огромной для проселочной местности и автотранспорта скоростью 40 км в час. Успели, взрывы раздаются за нашей спиной, опоздай на пять минут, и фрицы вместо несуществующих резервных частей нам по полной выдать могли. Точные они как часы, передок обработали, потом в тыл переходят, чтоб и там не скучали, но теперь нам легче будет, проскочили опасное место. Вот самолеты бомбы сыплют на пустые палатки, из хозроты, которая их охраняет только фарш останется, перемешанный с землей. Вот блин командование, патроны и снаряды привезли, бойцы обмундированы и накормлены, но дорог вдоль линии фронта ни хрена нет. Часть с одного участка на другой или через лес пешком или по окружной дороге переправляется, что так, что эдак, одно время получается. Что полгода инженерные части делали? Окопы рыли, о дорогах забыли, или вообще на них забили. А если немец прорвется? Сейчас наша позиция естественным образом укреплена, а там где прорыв встретят, что тоже такая же река есть? А может, вторую линию Сталина поставили. Хрена лысого, все на русском Авосе держится.