Воровка (ЛП) - Хауф Мишель

Может быть.

— Я верил тебе, пока ты ее не трахнул.

Ксавье ухмыльнулся. Он надеялся, что этот поступок ударит мужчину прямо по яйцам. Отсоси, Блэквелл.

— Ожерелье у тебя? — спросил Блэквелл.

Ксавье вытащил ожерелье, и оно заболталось в воздухе между ними. Возможно, этого стало бы достаточно, чтобы на время отвлечь от Джозефины. Ксавье оглядел мощеный тротуар и поднял взгляд по стене к приспешнику, державшему теперь пистолет на виду. К счастью, никаких туристов. Но и никакой видимой поддержки. Конечно, они не должно быть так легко заметны, иначе прикрытие раскроют.

— Оно мое!

Плечи Ксавье напряглись, и ему потребовалось все мужество, чтобы не обернуться в сторону человека, кричавшего с грубым акцентом. Должно быть, турок. Пожалуйста, пусть это будет турок, а не какой-нибудь случайный бездомный. Ксавье нужно присматривать за Блэквеллом. И Джозефиной… ах, черт возьми. Она подбежала к Блэквеллу сзади и остановилась в четырех футах от него. Блэквелл этого не заметил.

— Босс! — крикнул телохранитель.

Дерьмо. Ксавье не мог контролировать четырех человек, каждый из которых руководствовался своими планами.

Но он знал, кто должен уйти с уликами.

Ксавье поднял ожерелье и повернул его так, чтобы лунный свет отразился от камней.

— Экстренный код, Ламберт! Ракета! — затрещал Кирс ему в ухо.

Что? Он коснулся уха, делая вид, что потирает его. Сзади в лопатку вонзился ствол пистолета.

— Ракета нацелена на бриллиант. Она достигнет заданной точки через две минуты!

Сыпать проклятиями — только тратить драгоценное время.

Ксавье бросил ожерелье Блэквеллу. Мужчина кинулся вперед и зацепил его пальцем. Человек, стоявший позади Ксавье, выругался и направил пистолет через плечо Ксавье. Ксавье поднял руки в знак капитуляции. Он взглянул на телохранителя, стоявшего у перил. Тот переместился, развернувшись на верхней площадке лестницы.

— Оно настоящее? — спросил Блэквелл.

— У тебя меньше минуты, — рявкнул Кирс. — Нам нужен Блэквелл. Остальные — расходный материал. Действуй!

— Давай, Зеф! — крикнул Ксавье.

Джозефина начала действовать прежде, чем Ксавье успел произнести хоть слово. Она ударила Блэквелла по руке, в которой тот сжимал камень. Его пальцы разжались, и бриллиант полетел по воздуху, описав дугу в двадцать футов. Ярко вспыхнув на вершине, он начал падать по кривой, становясь все ближе… и ближе…

Ксавье протянул руку и поймал бриллиант.

Блэквелл выругался. Бандит схватил Джозефину за волосы, но та сумела нанести удар с разворота, который застал его врасплох и опрокинул назад, он приземлился на твердые известняковые ступени.

— Это мое! — Виктор Катирчи бросился к Ксавье, в правой руке он держал пистолет, а левая ладонь была раскрыта в ожидании алмаза.

— Ламберт, пятнадцать секунд!

— Держу пари, так оно и есть. — Ксавье положил бриллиант на протянутую руку Катирчи. — Беги, Зеф!

Он заметил движение, но не был уверен, Зеф это или Блэквелл мчится вверх по лестнице. Кто-то самым злодейским тоном поклялся отомстить.

Но секунды Ксавье почти истекли. И Джозефина была в пределах досягаемости опасности. Он повернулся и навалился всем телом на здоровенного турка, опрокидывая их обоих в реку.

Вокруг них плескалась Сена. Тело турка ненадолго всплыло на поверхность, затем они с Ксавье исчезли в глубинах вод.

Глава 29

Джозефина бросилась к берегу реки. Линкольн выругался у нее за спиной.

— Что это было?

Над ее головой что-то пронеслось. Что это? Что-то упало в воду. Брызги окропили ей лицо, и тротуар содрогнулся. Ударная волна? Казалось, весь мир перевернулся. Сена вздыбилась, а затем покрылась рябью высоких волн.

— Это была ракета? — спросил Линкольн с нижней ступеньки. — Твою ж… я на такое не подписывался.

Он пнул телохранителя в голень, затем помог ему подняться. Они бросились вверх по лестнице и исчезли в ночи.

Джозефина вцепилась в край мокрых камней, вглядываясь в темные воды, которые неистово колыхались в лунном свете от последствий того, что, должно быть, было какой-то бомбой. Или ракетой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нет, не может быть.

— Икс?

Знал ли он, что направлялось в их сторону, когда кричал ей действовать? Она инстинктивно поняла, чего он от нее хочет, и в тот момент поздравила себя с тем, что проявила упрямство и последовала за ним к месту передачи. Но теперь…

Волны отступали, и след от взрыва становился все более размытым. Поверхность воды успокоилась. Он уже долго находился под водой.

Наклонившись вперед, Джозефина отчаянно пыталась разглядеть своего возлюбленного — человека, которого она уважала и у которого училась на протяжении многих лет, — она чуть не упала и удержалась как раз перед тем, как свалиться в реку. Она не умела плавать. Но должна была это сделать. Кто-то должен найти его тело.

Его тело?

— Нет! — закричала она. — Это не может так закончиться. Икс, умоляю. — Последнее слово прозвучало как всхлип.

Девушка вытянула руку, погрузив ладонь в прохладную воду. Слезы капали ей на запястье, заливая татуировки с кошками. Она подвела не только Ксавье, но и саму себя.

— Прости.

Этот мужчина не заслужил такого конца. Он был слишком хорош. И что с того, что все хорошее было в перспективе. Он выбрал свой путь и отказался от семейного состояния только для того, чтобы вернуть миру столько миллионов через благотворительность. Другие могли бы возразить, сказав, что он мог бы сделать то же самое с помощью легального, законного бизнеса, такого как пошив одежды, но Джозефина знала, что некоторые люди просто скроены из другой ткани. Для Ксавье, жизнь преступника была единственным вариантом. Потому что у него не было другой подготовки, кроме… Стоп, о каком спорте он ей рассказывал, когда она пыталась вытянуть из него информацию? Когда-то он участвовал в соревнованиях по… плаванию.

— Да! О, да, давай же! — Она шлепнула по водной глади. — У тебя получится. Ты не можешь умереть так, Икс.

Поверхность реки вздыбилась рядом с Джозефиной, и она посмотрела в ту сторону. К ней подплывало тело. Лицом вверх, вытянув руки, делая… гребок.

— Икс!

Еще несколько гребков, и он оказался достаточно близко, чтобы она могла дотянуться до него, схватить за воротник и подтащить к каменному выступу. Ксавье вцепился в край и хлопнул рукой по тротуару. Выплюнув речную воду, он замотал головой, забрызгав ее еще сильнее. Одним мощным рывком он подтянулся и рухнул на тротуар, закрыв глаза и выплевывая еще больше воды.

— Ты жив, — воскликнула девушка со слезами на глазах. — Что, черт возьми, это было?

— Ракета, — выдавил он.

Она коснулась его лица, убрала волосы со лба. Его кожа потемнела от синяков, а рубашка висела клочьями.

— Ударила… в Катирчи, — сказал он. — Вырвала его из моих рук. Взорвалась… секундой позже. Зеф…

— Да? Я здесь. Я очень сожалею о том, что сказала тебе. Но ты должен был знать.

Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее.

— Правда?

Он не спрашивал, говорила ли она правду о том, что сожалела, а скорее, была ли она той, из-за кого его арестовали.

Она кивнула.

Ксавье закрыл глаза. Закашлялся. Застонал.

— Блэквелл?

— Он сбежал.

— ПЭП… ждет. Потерял… Кирса.

Она проверила его ухо, но не увидела наушника.

— Позволь вызвать тебе скорую, — взмолилась она. — Ты через столькое прошел.

— ПЭП… займется. Зеф…

Она склонилась над ним, испытывая желание лечь ему на плечо, но не хотела причинять ему еще больше боли.

— Да?

— Я… — Он закашлялся, и изо рта у него хлынуло еще больше воды. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Я полюбил тебя.

Полюбил ее? Значит, больше не любит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Конечно, нет. После ее признания. Как может мужчина любить кого-то, кто мог так ужасно с ним поступить?

— Нужно… время, — выдавил он. — Ты… уходи.

Воздух с шумом покинул ее легкие. Она склонила голову ему на плечо и шмыгнула носом, сдерживая слезы, которые грозили перерасти в плач. Но она не ушла. Не могла.