Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются - Мария Вересень

Цыганки принялись петь песни и трясти округлостями, браслетами и юбками.

Один из медведей вдруг навалился на десятника. Медвежатники кинулись его оттаскивать.

Все утонуло в круговерти песен, ярких цветов и бесшабашного веселья. Чумазые цыганята прыгали вокруг стражей и трясли их за полы, требуя денежку.

А в ворота, не замечаемые ошалевшими от всего этого стражами, проскальзывали неуловимые, как тени, ученики Школы Архона.

Я улыбнулась Лейе, та махнула мне рукой. Алия и Аэрон следили за происходящим из зарослей набирающей цвет сирени. Я нырнула в гущу веток.

— Возвращаемся? — спросила Аэрона.

— Сейчас. — Вампир не сводил глаз с ворот. Вот последний ученик скрылся за тяжелыми створками. Табор, еще немного повеселившись, с гомоном направился мимо Вежа, по дороге к Белым Столбам, оставив троих одуревших и оглушенных стражей в несколько расхристанном состоянии.

— Теперь можно идти. — Аэрон встал, потянулся, откинул с лица волосы и протянул руку Алии, помогая встать.

— Ну ты и драпала! — восхищенно поведал мне он по дороге в Школу. — Одно наслаждение гнать такую резвую девку.

— Я это заметила, — буркнула я, припомнив его хищный оскал.

— Даже у меня появилось желание немного тебя погонять, — добавила Алия.

— Говорят, сегодня в Веж прибыл целый обоз упырей! — шептала, делясь последними сплетнями, бабка Агафья своей соседке, стоя у забора.

— Да ты шо?! — закатила глаза собеседница. — Вот страсть-то! И чаго эти упыри?

— У Акулины остановилися. Ей-то бояться нечего, ейный ухажер сам нечистый! Мне внучок рассказывал, он Акулине от булочника хлеб приносил. Сам упырей видел. А главный у них «Змий Огненный»! — Бабка со значением потрясла сухим пальцем.

— Ой, надоть Нюрке сказать! — засуетилась соседка. — Она женщина вдовая, кабы чаго не вышло!

Тут мимо беседующих важно проплыла нелюбимая за злой нрав Кузминишна.

— Слышь-ка, Кузминишна! — гаркнула Авдотья. — К нам в Веж упырей навезли, цельной воз!

Кузминишна обернулась, одарив соседок змеиным взглядом, и прошипела:

— Все сплетничаете, карги старые? — и пошла дальше, не замечая, что старухи примолкли.

— Чой это у нее на кофте-то? — спросила Авдотья.

— Бесова бирка, «Ночница» она. — Агафья похлопала белесыми ресницами.

— То-то я заметила, как Варька внучка ко мне принесет, так он, сердешный, всю-то ноченьку ревет да барагозит. Ночница, видать, к нему приходит. Наконец-то вывели на чистую воду змеюку подколодную! — Агафья показала вслед уходящей кулак.

— Что ж это деется-то? — Авдотья уперла руки в боки. — Весь Веж поганая нечисть заполонила! Добрым людям и жить негде!

Одновременно с этим мельник, получив от булочника деньги за доставку муки, обнаружил у кормушки вместо своего старого мерина жуткую зверюгу по имени единорог. Побледневший мельник отказывался находить общие черты между своим конем и этим страшилищем.

— Кыш, кыш! Нежить проклятущая! — со слезами отчаяния махала полотенцем молоденькая стряпуха из корчмы на рыжеухую кошку, на груди которой радовала глаз бирка с надписью «Оборотень». Точно такая же кошка, только без бирки, ластилась к ногам хозяйки, жмурясь и посверкивая зелеными глазами. Рыжеухая обиженно мяукнула и ушла в щель забора.

Позже, когда в корчме принялись за игру в карты, оставшаяся кошка вспрыгнула на плечо одного играющего и, щекоча ухо усами, предложила свою помощь в получении выигрыша за половину. Парень вовремя задушил рвущийся из горла крик ужаса, нащупал за поясом нож и… согласился. Тут удача и нужные карты так и поперли к нему в руки!

Вурдалаки, оборотни, упыри, водяники и водяницы оккупировали Веж. Добропорядочные горожане закрылись по домам и кабакам. Обнаглевшая нечисть стучал ась в окна и двери под видом родственников и завсегдатаев, нецензурно выражалась и требовала, чтобы ее немедленно допустили до человеческого общества. Ко всему прочему, скотина и домашняя живность тоже взбесилась.

Из подпола выходили огромные нахальные крысаки и танцевали польку-еньку на глазах изумленных хозяев, игриво взмахивая подолами словно специально сшитых юбчонок.

Верные дворовые Тузики и Жучки вдруг стали проникновенными голосами доводить до сведения хозяев, чем занимаются во время отсутствия их вторые половины, живописали подробности и похабно ухмылялись.

Не менее наглые жеребцы предлагали встречным молодкам заняться любовными утехами прямо в стойле.

Город медленно, но верно сходил с ума.

Наконец перед самым заходом солнца власти города приняли решение вызвать наставников бесовской Школы, дабы те помогли разобраться с проблемой.

— Аэрон, вставай! — потрясла я за плечо вампира, который разметался по моей кровати, погруженный в спокойный сон. Аэрон открыл глаза, мгновенно просыпаясь, вскочил и одернул одежду. Я с неудовольствием покосилась на смятое одеяло и скинутую на пол подушку.

— Наши все здесь? — спросил Аэрон у Алии, которая отслеживала возвращение навеселившейся нечисти в окно.

— Вернулись. Никто не хочет пропустить попойку.

— Директор и учителя срочно вызваны в Веж. — Я обернулась к вампиру и улыбнулась. — Нечисть успокаивать.

— Только нечистью там уже и не пахнет! — сказала Алия, открывая дверь. Аэрон ухватил меня за руку, зная, что в темноте я как оглохшая летучая мышь. В коридоре столкнулись с Лейей; она все еще была в цыганском обличье и весело что-то напевала.

— Ребята уже емкости приготовили, — сообщила она.

— Значит, дело за нами. — Аэрон повернулся к Лейе: — На стреме постоишь?

— А то! — ответила она.

Мы сбежали вниз и перешли в учебное крыло. Остановились перед внушительной директорской дверью.

— Ну, взломщица, вперед! — Аэрон подпихнул меня в спину. Я зажмурилась, сосредоточилась и выдохнула обратное заклинание, приложив руки к створкам. Пахнуло горелым, послышался щелчок.

— Все? — спросил Аэрон и потянул дверь на себя. Та со знакомым скрипом, показавшимся в тишине просто оглушающим, отворилась. Мы с опаской шагнули в кабинет.

— Только давайте сделаем все побыстрее, — сказала я. — Нужно будет вернуть его до прихода учителей. Иначе Феофилакту Транквиллиновичу не придется долго гадать, кто совершил столь дерзкий налет. В Школе только я владею магией, а не чарами.

— Не трусь, все успеем, — успокоил меня вампир. — Алия, чего ждешь? Давай раздевайся, я жду!

— Отвернись, — Алия тряхнула косицами, — а то сам встанешь на четыре кости и будешь вынюхивать эту дрянь!

В кабинете пахло корицей, высокие окна были забраны тяжелыми портьерами. Алия сунула мне в руки одежду. По полу простучали коготки, Аэрон пошел следом за вилколаком.

Я осталась посреди тьмы и тишины. Из личных апартаментов наставника послышалась возня, тихий возглас, и все стихло. Я прислушалась к шагам Лейи за дверью. Судя по стукотку каблучков, девица танцевала и вообще недурно проводила время в своей компании. Я вспомнила, что тех, кто стоит на стреме, порют, как правило, сильнее, и даже немного успокоилась. По правде говоря, заниматься воровством мне не нравилось.

— Ну, — прошептали неожиданно над ухом, — готовь шею.

Я подпрыгнула, Аэрон двигался совершенно беззвучно, даже воздух не шелохнулся!

— Дурак! — Я махнула в его сторону тряпками Алии. Вампир хохотнул, радуясь, что застал меня врасплох.

Алия шоркнулась о мои ноги боком:

— Мы его нашли, сматываемся.

Мы выскочили за двери к напевающей мавке и покинули учебное крыло Школы.

— Точно он? — спросила я, когда вернулись в комнату. Аэрон сорвал крышку с небольшого бочонка, и я наклонилась над отверстием.

Из воды, заполнявшей емкость, высунулась мордочка с грустными-прегрустными глазами.

— Привет, — пропела я, а Алия приветственно провыла.

— Ты хорошо танцуешь, — немного удивленно сказал Аэрон, снимая меня со стойки раздачи, где на правах короля и королевы бала мы вынуждены были исполнить нечто медленное и лиричное под нестройное, с сексуальными придыханиями, пение пьяненьких мавок.

Наше место тут же было занято Лейей, которая принялась исполнять что-то энергичное, сопровождаемое бурной тряской теми частями тела, которые приличным девушкам полагается прятать. Впрочем, мавка и про оборону не забывала, от души опуская внушительный половник на руки и головы тянущейся к ней мужской нечисти.

На потолке переливался зеркальный шар, щедро пожертвованный напившимися домовыми. Музыкальные инструменты были сперты из музыкального зала. Веселье набирало обороты. Столовая с кряхтеньем переживала разгул пьяной нечисти, которая опустошала бочонки с такой же скоростью, с какой они наполнялись. Польку-еньку мы уже протанцевали, причем на школьных лестницах. К счастью, обошлось без жертв. На память остались лишь синяки и ссадины.