Россия, которой не было. Славянская книга проклятий - Александр Бушков

Словом, «Каракорум» вполне может оказаться либо «равнинным Крымом», либо «северным Крымом». Эта версия выглядит гораздо убедительнее предположения, будто завоевавшие полмира монголы назвали свою столицу словом, взятым из языка одного из множества покоренных народов…

Традиционная история ухитряется не объяснять, каким таким сверхъестественным образом иные русские князья ухитрялись совершить по несколько путешествий из Руси в «монгольский Каракорум», расположенный якобы южнее озера Байкал. Вот что пишет арабский географ начала XIV века Абу-ль-Фида: «если двигаться прямым путем, то считают, что от Красного моря до Китая около 200 дневных переходов: через пустыню до Ирака - около двух месяцев, из Ирака до Балха (нынешний Афганистан) - около двух месяцев, от Балха до границ ислама в стране Фергана - немногим более двадцати переходов, от Ферганы через страну карлуков (Семиречье) до домов Тагазгаза (Джунгария) - немногим более месяца, от Тагазгаза до моря, омывающего берег Китая, - около двух месяцев».

Думается мне, откуда-нибудь из Суздаля времени на путь в Китай тогдашний путешественник должен был потратить не меньше. Те же двести дней - туда, и двести дней - обратно. И ведь нужно еще как минимум месяц пожить в китайской столице, пока не уладишь свои дела - неужели наши князья, едва прибыв, побрившись и выспавшись, пускались в обратный путь?!

Вот и выходит, что на путешествие в оба конца следовало затратить, берем приближенно, около двух лет!

Однако «традиция» нам вещает, что, скажем, ростовский князь Борис Васильевич (1231-1277) за 14 лет княжения дважды ездил к Великому хану в Каракорум - да вдобавок восемь раз - в Орду на Волгу!

Не князь, а реактивный снаряд! Получается, что всю свою сознательную жизнь, все четырнадцать лет правления он только и делал, что сновал туда-сюда, туда-сюда: Ростов - Китай, Китай - Ростов, Ростов - Орда, Орда - Ростов! Интересно, как же его подданные терпели этакого «путешественника»? То-то пребывали в запустении дела, пока князинька долгими годами ездит по степям!

История Бориса Ростовского и иные, ей подобные, имеют смысл в одном-единственном случае - если Каракорум располагался где-то поблизости, на Волге или в Крыму. В этом случае поездка туда отнимала не годы, а недели, и все становится на свои места. Волга или Крым - все-таки не край света…

Интересно, что в самых что ни на есть «благонамеренных» исторических трудах, полностью поддерживающих «официальную» версию, при самом беглом знакомстве можно отыскать прелюбопытнейшие вещи. Возьмем книгу Федорова-Давыдова.

Как выглядели «золотоордынские» города XIII-XIV веков?

«Пышно распустилась совершенно чуждая номадам (кочевникам. - А. Б.) яркая урбанистическая восточная средневековая культура, культура поливных чаш и мозаичных панно на мечетях, арабских звездочетов, персидских стихов и мусульманской ученой духовности, толкователей Корана и математиков-алгебраистов».

«Ханы вывозили из Средней Азии, Ирана, Египта и Ирака ученых, астрономов, богословов, поэтов». Напоминаю, ханы эти - якобы только что пришедшие из Центральной Азии кочевники-шаманисты!

«Золотоордынские города населяли и половцы, и болгары, и русские, и выходцы из Средней Азии, Кавказа, Крыма».

«Преобладание среднеазиатских и кавказских черт и при общем господстве тюркского языка и этноса».

И так далее, и тому подобное, Подробно описывается жизнь в городах, где смешались и русские, и тюрки, и жители Крыма, и якобы кочевые половцы… Где же наши монголы, узкоглазые дикари из центральноазиатских степей?

Вновь пущена в ход универсальная фраза, которой привычно отделываются десятки историков, боящихся нетривиальных вопросов: «Завоеватели-монголы быстро растворились в местной тюркской среде».

Доколе?! «Несметные орды» не могли «раствориться», а если смогли, значит, орды были немногочисленными. Но тогда они не в состоянии были совершить приписываемые им завоевания! И по-прежнему наши фундаменталисты топчутся в этом унылом заколдованном круге, не в силах шагу сделать за его пределы… Поскольку круг этот - в их мозгах.

3. «Врет, как очевидец…»

Интересно, что пишут о монгольских ханах и о граде Каракоруме средневековые путешественники?

Массу интересного…

Вот путевые заметки монаха Гийома Рубрука, участника посольства к «великому хану монголов», отправленного французским королем Людовиком Святым (1253 г.).

Начнем с маршрута Рубрука. В Каракорум он едет… через Черное море, Тавриду и Донские степи. Возвращается - через Дербент и Армению. Совершенно нормальное направление, если Каракорум располагается где-то на Волге или в Северном Крыму. Если Каракорум в монгольских степях - такой дорогой в него ни за что не попадешь…

На Дону Рубрук попадает в русское селение, жители которого переправляют на лодках путешественников в Орду. У Батыя моментально находятся переводчики, которые переводят письмо короля с латинского на… персидский, татарский и славянский[42]. Там же Рубрук видит христианское богослужение, но его попытки вести дискуссии о латинском каноне тут же натыкаются на неприятие.

Каракорум: «О городе Каракоруме да будет вашему величеству известно. Там имеются два квартала: один - сарацин, в котором бывает базар, и многие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находится вблизи него, и из-за обилия послов. Другой квартал - китайцев, которые все ремесленники. Вне этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие придворным секретарям. Там находятся 12 храмов различных народов, 2 мечети, в которых провозглашают закон Мухаммада, и христианская церковь на краю города. Город окружен глиняной стеной и имеет четверо ворот: у восточных продается пшено и другое зерно, которое, однако, редко ввозится, у западных продают баранов и коз, у южных - быков и повозки, у северных - коней».

Во-первых, эти строки начисто опровергают «официальную» точку зрения на Каракорум как на кочевой город, якобы состоявший из множества юрт и повозок. Прямо упоминаются стены, церкви и дворцы, недвусмысленно говорится, что ханский двор и послы находятся там «постоянно».

Во-вторых, никаких таких «монголов» и близко нет. Каракорум - столица оседлого народа. Правда, далее Рубрук вскользь упоминает, что поблизости есть и кочевники. Но они ни над кем не властвуют, никем не управляют, ведут себя так, как испокон веков и принято у кочевников: время от времени приходят к городским воротам, чтобы продать немного скота и купить себе необходимые в хозяйстве вещи.

В-третьих, пшено - это просо. Просо сеют как раз русские и тюрки…

В-четвертых, «китайцы» - это, несомненно, русские (вспомните значение слова «Китай» в XIII веке и во времена Афанасия Никитина!).

Вот какие диковины встречаются в ханском дворце:

«При входе в него мастер Вильгельм Парижский сделал для хана большое серебряное дерево, у корней которого находилось четыре серебряных льва, имевших внутри трубы, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И внутри дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки, отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой - каракосмос, то есть очищенное кобылье молоко, из третьей бал, то есть напиток из меда, из четвертой рисовое пиво, именуемое террацино. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд. А на дереве ветки, листья и груши серебряные…»

Обратите внимание: мед. Значит, где-то поблизости и пасеки. Вернее, не «пасеки» в нашем понимании (каких тогда еще не было), а «борти» - лесные ульи пчел, устроенные ими в дуплах, откуда и добывали мед славяне.

Неужели это серебряное дерево, столь сложный механизм парижской работы (подобными, кстати, увлекались первые русские цари), таскали следом за ханом на тряских повозках?

Конечно, нет. Каракорум - не кочевье, а самый настоящий город. Вот и описание ханского дворца, ничуть не похожего на юрту: «неф, и две боковые стороны его отделены рядами колонн, во дворце три двери, обращенные к югу… Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан сидит на возвышенном месте с северной стороны, так что все его могут видеть. К его престолу ведут две лестницы, по одной подающий ему чашу поднимается, а по другой спускается… сам же хан сидит там вверху, как бы некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются мужчины, с левого - женщины… Рядом с колоннами, у правого бока, находятся возвышенные сиденья, наподобие балкона, на которых сидит сын и братья хана. На левой стороне сделано так же, там сидят его жены и дочери. Одна только жена садится там, наверху, рядом с ним, но все же не так высоко, как он…»