Босиком по осколкам - Яра Вольцева, Анна Сафина

Глава 18

На следующий день, когда я пришла к Кириллу, настроение у него было на удивление веселым. Это меня поразило, но я никак не прокомментировала эту перемену.

– А ты всё никак не угомонишься, Самойлова. Играешь, что ли, роль женушки? – встретил он меня ехидным голосом.

– Это называется забота и поддержка, если ты не в курсе, – парировала, вызвав у него улыбку.

В этот момент в палату вошел молодой врач, довольно симпатичный, лет тридцати на вид.

– Ну что, больной, готовы к выписке? – уткнувшись в бумаги, произнес мужчина.

Затем он поднял глаза, и когда взгляд наткнулся на меня, брови его приподнялись, словно он меня узнал.

– Аида? Самойлова Аида? – вдруг резко спросил у меня, прищуриваясь и вглядываясь в мое лицо.

– Мы знакомы? – озадачилась и оглядела его более внимательно, но всё равно не смогла вспомнить, где же его видела.

– Да неудивительно, что ты меня не помнишь, ты тогда маленькая была, сколько лет назад это было, лет десять-двенадцать? – махнул рукой парень, но мне это ничем не помогло.

– Погоди-ка, – вдруг выпалила я, а затем прищурилась, читая имя на бейджике. – Марат? Сын дяди Данияра? Да ладно! – воскликнула, подходя ближе, и узнала знакомые черты сына лучшего друга своего отца.

– Узнала все-таки, – сказал он довольным тоном. – Ты как здесь, какими судьбами? Болит что-то? – спросил парень, в которого я была влюблена в детстве.

Былое чувство не вернулось, но теплота в груди разлилась патокой.

– Да нет, я вот в гости к другу пришла. Он здесь у вас с травмой лежит, Кирилл Соловьев, – кивнула на вдруг ставшего хмурым парня.

Не замечала повисшего напряжения в воздухе и перекрестных взглядов мужчин между собой, была полностью поглощена неожиданной встречей.

– Да ты взрослая совсем стала уже, дружишь с парнями? – подвигал бровями Марат, подмигнул, а затем подошел к кровати ближе.

– Вы знакомы? – раздался недовольный голос Соловьева.

Я глянула на него и слегка растерялась, озадаченная изменившимся настроением на его лице. Вроде был игривый, а сейчас стал какой-то замкнутый и холодный, я бы даже сказала, колючий.

– Д-да, – сказала, чуть запинаясь, затем представила их друг другу, – это Марат, сын друга моего отца, мы с детства знакомы, а это Кирилл, мой друг.

– Парень, – процедил вдруг Соловьев сквозь зубы, заставив мои брови приподняться в диком удивлении.

Не успела я отреагировать, как была перебита другом.

– Парень, говоришь, ну ты точно повзрослела, кнопка. Эх, а я-то думал, что первая любовь не ржавеет, – не преминул не вспомнить Марат, а я закатила глаза.

– Ну ты скажешь тоже, мне тогда было лет восемь, до сих пор стыдно, между прочим, что ты об этом знал, – еле смогла не покраснеть, когда вспомнила позорные моменты.

– Знаешь, очень сложно не заметить, когда за тобой хвостиком ходит девочка и заглядывает практически в рот. Но ты была милым ребенком, – улыбнулся Марат, глаза его заблестели, уголки губ подрагивали.

– Ну-ну, помню, как ты обещал на мне жениться, – закатила глаза. – До сих пор стыдно за ту истерику.

– Когда ты облила мою девушку грязной водой из лужи? – взял и напомнил мне об этом вслух.

– Ой, всё, – отмахнулась и качнула головой, со стыдом вспоминая прошлое. – Ты мне лучше расскажи, как твоя мама, тетя Гуля, как ее здоровье?

– Да всё отлично, но ты можешь и сама спросить, мы на выходных к вам на дачу собираемся. Правда, отец сказал, что ты с родителями не живешь больше? Что-то случилось? – встревожился Марат, а я с интересом оглядела его, впервые за встречу увидев кардинальные изменения в его внешности.

Раньше он был худощавый парнишка с длинными волосами, а сейчас подкачанный коротко стриженный атлет.

– Да так, – отмахнулась, не желая вдаваться в подробности, – Просто другая жизнь началась, когда-то же надо взрослеть. Ты мне лучше скажи, как ты сам? Видела тебя в последний раз, когда ты в армию уходил.

– Да ничего такого, после армии сразу поступил в медицинский, а сейчас вон, целый доктор, – для наглядности тронул свой бейджик.

– Молодец, прям, как ты хотел, – вспомнила его слова.

– А ты прям всё помнишь, – глухо произнес Марат и вдруг окинул меня заинтересованным взглядом.

– Я вам не мешаю? – раздался грозный недовольный голос Кирилла.

Вздрогнула, посмотрела на него и прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. У меня сложилось впечатление, что он заревновал, и эта догадка теплой полной прошлась по моему телу, которое внезапно обдало испариной.

– Ревнивый у тебя друг, – кивнул Марат и повернулся к Соловьеву, принимая серьезное выражение лица, а вот я от его слов покраснела. – Так, больной, в целом у вас уже всё в порядке, можем выписывать хоть сегодня.

– Было бы отлично, – процедил сквозь зубы Кирилл, который всё это время был недоволен.

– Тогда сейчас заполним документы, и вы можете быть свободны, – что-то писал в листах Марат, а затем посмотрел на меня: – Ты на выходных у родителей тоже будешь? Если что, увидимся, расскажешь мне, что ты, как ты.

– У меня дела в эти выходные, – улыбнулась я, чувствуя, как свело скулы, не стала говорить, что на самом деле уже давно не посещаю родительские мероприятия.

– Жаль, надеялся, что хоть ты скрасишь посиделки, – покачал головой старый знакомый, затем просиял: – Может, тогда по чашке кофе, скажем, завтра?

– Завтра у нас дела, – метеором вклинился снова в разговор Соловьев, вид у него был агрессивный.

Парни переглянулись, и Марат вдруг почему-то усмехнулся, затем глянул на меня и напоследок сказал, будто что-то понял и решил для себя.

– Ладно, Айко, если что, увидимся, Дамиру привет передавай.

– А вы с ним что, не общаетесь? Лучшие друзья, как никак, – тут же ответила с недоумением.

– Мы с ним на выходных увидимся, но, если увидишь его раньше, передавай привет, – кивнул нам обоим и, сунув ручку в карман халата, вышел из палаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍