Цена момента - Герман Редли

ー Что было после того, когда этот период закончился?

ー Я думаю, что проще всего это назвать одиночеством. Из моей жизни ушли случайные знакомства, порочные связи, вечеринки до утра, оставив взамен себя лишь смирение. Я смирилась с тем, что моя жизнь совершенно лишена смысла. Смирилась с тем, что моё жалкое существование не меняет сути вещей, не влияет на ход событий. И вокруг меня нет ничего, ради чего стоило бы жить. Далее последовали несколько попыток суицида, парочка однодневных романов и сплошные рабочие будни официантки придорожного пансиона. И надо сказать, что несмотря на то, что прошло почти двадцать лет, я, как будто, снова и снова проживала один и тот же день…

ー Если бы у вас был шанс, то чтобы вы изменили?

ー Всё… Абсолютно всё, что можно было изменить. Говорят, что без прошлого нет будущего. Но я считаю это чушью, если твоё будущее состоит из бесконечного сожаления о прошлом. Я никогда не была плохим человеком, однако, свою жизнь, по-другому прожить не смогла. И только сейчас, когда уже ничего нельзя исправить, я понимаю, сколько всего я упустила, поддавшись чужому мнению, сомнительному удовольствию и жалости к себе. Я ведь многое могла: могла доучиться, могла создать семью, могла помочь людям, в конце концов, но в итоге выбрала совершенно бессмысленное существование… А самое смешное, что сейчас я даже не могу насладиться одиночеством, к которому так упорно шла всю свою сознательную жизнь!

ー Я скажу так – для изменений не нужно назначать точного дня или часа. Вы и сейчас можете начать менять свою жизнь. Никто из нас не знает, сколько времени ему отведено на этом свете: день, два, а, может, и ни одно столетие. И получается, что никогда не может быть поздно что-то изменить. Ведь даже сейчас, сами того не осознавая, вы меняете своим рассказом мою жизнь, поскольку теперь у меня есть материал для написания вступительного эссе. И я навсегда останусь вам благодарной за эту возможность, которая без вас была бы упущена. Получается, что как минимум для одного человека, ваша жизнь имела смысл и значимость!

На этом моменте их интервью подошло к логическому завершению. Элизабет начала собирать свои запись и инвентарь, не обратив внимания на то, что Нэнси о чём–то задумалась. Затем она резко встала и, выхватив у Элизабет несколько листов бумаги с ручкой, попросила оставить её и прийти в это же время на следующий день. В ответ на что, ничего не понимающая девушка предпочла без лишних расспросов выполнить просьбу, находясь в предвкушении развязки этой истории.

Так прошли ровно сутки, прежде чем две героини вновь встретились в одной комнате. На этот раз Нэнси встала напротив Элизабет, положив на журнальный столик небольшую стопку только что запечатанных конвертов.

ー У меня будет к тебе очень личная просьба. Я приготовила несколько писем, которые тебе нужно будет раздать адресатам после моей смерти. Твои слова заставили меня немного задуматься, после чего я неминуемо пришла к выводу о том, что я действительно не имею возможности изменить свою жизнь и исправить ошибки молодости. Тем не менее, возможно, мой опыт сможет помочь кому-то принять правильное решение, способное спасти его жизнь от разочарования…

Рвение

Как же часто нам приходится наблюдать смешение чёрных и белых красок в нашей жизни, после чего в этом сером полотне уже не остаётся следов первоначальных оттенков. Однако каждый человек всё равно предпочитает поставить перед собой вопрос с рассуждением о том, какого же оттенка в этой массе больше…

Проснувшись от криков под окнами, Элизабет долго не могла заставить себя встать с кровати: сегодня ей, как никогда, хотелось оставаться в мире снов и иллюзий, где не нужно было лишний раз волноваться за своё будущее. Потратив лишний час на сомнения, она наконец-то набралась смелости, и вышла из комнаты, чтобы уверенным шагом пройтись по территории кампуса к месту столпотворения людей. Несмотря на то, что с момента завершения вступительных испытаний прошло чуть больше месяца, в воздухе до сих пор можно было уловить лёгкие отголоски волнения, напоминающие о происходившем в недавнем прошлом.

Впрочем, данное мнение оказалось преждевременным и ошибочным: завернув за угол, Элизабет с первого взгляда поняла причину внезапного приступа волнения – на стенде появились списки поступивших. А потому, и для неё настал момент истины. Судорожно пытаясь сдерживать переполняющие её эмоции, она медленно пробежалась по фамилиям направления журналистики. И просмотрев весь список от начала до конца, она отошла от стенда, и, раскинув руки к небу, прокричала: “Я в деле!”, что могло означать только то, что мисс Джонс нашла себя в числе новоявленных студентов колледжа.

Немного отдышавшись, Элизабет со всех ног побежала к Нэнси, чтобы выразить ей благодарность за вклад во всё произошедшее. Дверь, как обычно, была открыта, поэтому она без особого труда смогла войти внутри. Хоть в голове у Элизабет и закралось смутное сомнение о том, есть ли вообще кто–то дома, она продолжила идти по тёмному коридору в направлении спальни. И действительно, именно в спальне ей удалось застать Нэнси.

Разумеется, бурлящие эмоции не могли позволить преисполненной журналистке дожидаться пробуждения героини, а поэтому она как следует несколько раз толкнуло её в плечо. Однако смогла добиться лишь того, что левая рука мисс Диккенс выпала из–под одеяла и начала свисать с кровати, покачиваясь из стороны в сторону.

В этот момент Элизабет ощутила холодок, который стремительно пробежал по её телу. В голове возникла самая страшная мысль, которую только можно было предположить. С одной стороны, картина разворачивалась вполне прямолинейным образом, однако, как известно, даже во всём самом очевидном нельзя быть до конца уверенным, пока нет однозначных доказательств. И для того, чтобы их получить, Элизабет пришлось взять зеркало и поднести его к лицу. Так, спустя пару минут стало понятно, что дыханья больше нет…

Похороны Нэнси Диккенс были назначены на следующий день. Несмотря на всю сложность её характера, для всех, кто её знал, это оказалось поистине невосполнимой утратой. В попытке поддержать друг друга в этот час собралась едва ли не половина города: тут были и Кэтрин с Томасом, и Лилиан с Генри, и Эмма с Робертом, и даже Оливия, не говоря уже об Элизабет, Чарли, Шарлотте и прочих достопочтенных дам и господ. Данная церемония не отличалась лишним пафосом или вычурностью, скорее она была наполнена всем тем самым сокровенным, что Нэнси ценила больше всего – тишина и покой.