Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал «врагов перестройки» - Михаил Соломенцев

По данным Статуправления, известно, что в 1950 году потребление алкоголя на душу населения в СССР составляло полтора литра. В последующие годы производство спиртного стало быстро расти. В 1984 году душевое потребление составило 8,4 литра. Объясняется это, по-моему, двумя главными причинами.

Первая — не стало Сталина. Мне рассказывали, что все попытки увеличить доходную часть бюджета за счет продажи спиртного наталкивались на категорическое неприятие им этого пути. Он утверждал, что нельзя формировать бюджет за счет спаивания народа.

Вторая — руководство страны сознательно пошло на увеличение производства и продажи спиртных напитков с целью заметного пополнения доходной части бюджета. То есть избрало самый легкий путь в ущерб здоровью, морали, нравственности человека.

Начинавшийся довольно ощутимый рост доходов населения способствовал увеличению спроса на алкогольную продукцию. В последние годы правления Брежнева сложилась традиция различного рода застолий. У любителей выпить появилась крылатая фраза: «Был бы повод, а все остальное найдется».

Рассмотрение документов шло подробно и дотошно. О каждом из них Андропов высказывал свое мнение, давал рекомендации. Одной из наиболее важных мер он считал постепенное сокращение производства водки и крепленого, плохо выдержанного вина. В народе его называли «бормотухой» или «ударом по печени». Зелье быстро подрывало здоровье, а нередко приводило к смерти.

В Постановлении предлагалось за один год прекратить продажу «бормотухи» и примерно на 20 млн. декалитров в год сократить производство и продажу водки. Не предусматривалось сокращение производства и продажи коньяка, шампанского, сухих вин и пива.

При последовательном осуществлении этих мер в 2000 году было бы произведено и потреблено 1,5 литра алкогольных напитков на человека. Если учесть, что значительная часть населения — дети и пожилые люди, то потребление спиртного взрослым населением составило бы не более трех литров. Страна реально отступила бы от края пропасти.

В проекте Постановления предусматривались развитие и укрепление научных организаций и учреждений, занимающихся вопросами борьбы с алкоголизмом, до сих пор научная работа в этом направлении, по существу, не велась.

Предполагалось усиление идеологической и просветительской работы, создание научно-исследовательского института, который вел бы научные исследования по борьбе с алкоголизмом, издание журнала «Трезвость». Предлагалось запретить продажу алкогольных напитков у проходных предприятий и на всех видах транспорта, вблизи детских учреждений и учреждений культуры.

Сокращение производства и продажи спиртного влекло за собой сокращение поступлений в бюджет. Поэтому было записано поручение Госплану и Минфину Союза изыскать дополнительные источники доходов в бюджет, покрывающие потери от продажи алкогольных напитков.

Юрий Владимирович высоко оценил проделанную Комиссией работу, но тут же с некоторым сожалением сказал, что у него появилась мысль принять Постановление по борьбе не только с алкоголизмом, но и с такими пороками, как наркомания, проституция, воровство. Все эти беды между собой тесно связаны. «Думаю, — сказал он, — нам сейчас вряд ли целесообразно возвращаться назад, и все же прикиньте, можно ли на данном этапе осуществить такую комбинацию. Свои наброски подошлите мне. Однако работу над проектом завершайте с учетом подготовленных предложений. Не следует затягивать».

Рассказал я Юрию Владимировичу и о письмах, что потоком шли главным образом от женщин, с пожеланиями побыстрее принять Постановление и определить строгие меры борьбы с этим злом. Андропов ответил, что женщин понять можно и действительно надо быстрее принимать Постановление и устанавливать за ходом его выполнения строжайший государственный и партийный контроль.

В конце беседы я поделился своими первыми впечатлениями о работе КПК. Сказал, что Комитет намерен усилить внимание к Министерствам обороны и внутренних дел и другим административным органам. Откровенно признался, что дополнительный объем работы Комитету не потянуть. Требуется небольшое увеличение аппарата — примерно на десять человек, в том числе на одного заместителя Председателя, который будет заниматься организацией проверки выполнения важнейших постановлений партии и правительства. Юрий Владимирович поддержал мою просьбу. Предложил написать по этому вопросу записку в Политбюро и передать К.У. Черненко. Записка у меня была уже готова.

Беседа у Юрия Владимировича продолжалась три часа. Я переживал, что она так сильно затянулась. Но произошло это не по моей вине. Андропов старался вникать во все детали и тонкости.

Из больницы я приехал в ЦК, зашел к Черненко, вручил записку в Политбюро. Он поинтересовался, как выглядит Генсек. Я ответил, что неплохо и мне кажется, что здоровье Андропова идет на поправку.

Дня через три получил Постановление Политбюро об увеличении штата КПК. Собрал членов Комитета, рассказал о беседе с Юрием Владимировичем и Постановлении Политбюро увеличить штат Комитета, определились, что Комитет будет проводить два заседания в неделю. На одном из них будут рассматриваться персональные дела, апелляции коммунистов, на втором — результаты проверок хода выполнения важнейших решений руководства страной. Договорились внести некоторые изменения в структуру Комитета и в распределение обязанностей.

С орготделом ЦК подобрали кандидатуру на должность заместителя Председателя Комитета. Выбор остановили на первом секретаре Челябинского обкома партии Воропаеве Михаиле Гавриловиче. Он дал согласие. В начале 1984 года был утвержден ЦК заместителем Председателя КПК.

В выборе мы не ошиблись. Воропаев быстро вошел в курс дела и успешно выполнял свои обязанности. В планы работы Комитета стали включаться проверки хода выполнения решений директивных органов.

Требования по повышению партийной дисциплины относились в равной степени ко всем коммунистам, где бы они ни работали, какой бы пост ни занимали.

Не случайно Ю.В. Андропов с первых шагов в качестве Генсека стал проявлять внимание к укреплению дисциплины не только в партии, но и во всем обществе.

Впервой половине 1983 года в ЦК партии поступила информация о признаках разрушения построенных на волго-донском заводе «Атоммаш» (Ростовская область) производственных зданий и жилых домов. Проседали фундаменты. В стенах корпусов появились трещины, из некоторых домов пришлось даже выселить жильцов.

Завод должен был выпускать оборудование для атомной промышленности, в том числе реакторы. Для него производилось в Союзе и закупалось по импорту крупногабаритное, очень сложное и точное оборудование. Просадка фундаментов грозила вывести из строя дорогостоящее оборудование, поставить под угрозу планы развития атомной промышленности. Многоэтажные жилые дома, уже заселенные, предстояло освободить.