Кошачье шоу - Кэрол Дуглас

Ее лицо перекосила улыбка, которую можно было назвать дружелюбной:

— Как и я. Сделай мне одолжение: попроси мисс Барр отвезти тебя домой или что-нибудь еще. Я хоть отдохну от ее любопытного лица.

Он кивнул и отошел снова укрыться в тени и подождать возле «шевроле» Темпл. Мэтт уже достаточно долго был жителем Лас-Вегаса, чтобы разумно убраться из-под палящих лучей ультрафиолета. В Чикаго была неприятность еще более ужасная — снег. Здесь о нем и не слыхивали, и что-то простое и прекрасное, как солнце, могло привести к летальному исходу.

Когда Темпл вышла из дома мисс Таил ер, то сразу же подошла к Мэтту.

— Там слишком много кошек, — поделилась она. — Особенно, когда ты кормишь их и чистишь лотки.

— Теперь это твоя временная работа?

— Ага, отличнейшая работа — убирать кошачьи туалеты. Надеюсь, что нет. Пегги вместе с сестрой Серафиной были заняты, выбирали одежду для похорон. Так что я взялась за дело. Ну, «взялась» это фигурально, — Темпл изобразила, как берется за что-то, предположительно, кошачьи экскременты. — Скажи, ты не хочешь взять кота или двух, на случай, если их нет в завещании.

— Только не после того, что ты рассказала и описала, — живо ответил Мэтт. — Готова ехать?

— Мда. Хочу закрыть тему с кошачьим шоу и удостовериться, что больше не было никаких злых шуточек, — она пошла садиться в «шевроле», а потом остановилась и уставилась, сощурившись почти так же, как лейтенант Молина, на дорогу и на церковь. — Скажи, это не тот никчемный ад-вокатишка, которого мы встретили вчера? Вон, только что остановился у дома священника в серебристой «камри»?

Мэтт вгляделся в яркий солнечный свет:

— Я не уверен…

— Так пойдем выясним.

Она бросила ключи от машины обратно в сумку, натянула ее ремень подальше на плечо и направилась решительным шагом к незнакомой машине.

С ужасом Мэтт обнаружил, что бежит вприпрыжку, чтобы догнать ее:

— Темпл, это не твое дело!

— А что, Молина и на него уже дело завела, раз не мое? — с ухмылкой бросила она через плечо. — Сестра Серафина позвонила тебе, как советнику, консультанту, а я привезла тебя, как водитель. Уверена, у… как бы его ни звали… у него завещание. И любознательные умы жаждут знать, что в нем!

Догнав ее, Мэтт спросил:

— Думаешь, адвокат или отец Эрнандес скажут тебе?

— Нет. Но готова поспорить, что отец Эрнандес скажет тебе. Он выгладит, как человек, отчаянно нуждающийся в сочувствующем слушателе правильного сорта.

— Какого сорта, ты имеешь в виду?

— Кого-то твоей уникальной должности.

Они мчались прямо к двери дома священника. Из-за усилий, которые они прилагали, чтобы идти быстрее под палящим солнцем, их лица блестели от пота. Теперь Мэтт начал понимать, что лейтенант Молина имела в виду, когда говорила о поводке. Уже на пороге он вдруг остановил Темпл, схватив ее за руку. Казалось, она не собиралась менять свой план, несмотря ни на что.

— Что такого уникального в моей профессии? — спросил он, понимая, что ему нужно это услышать, и не важно, что именно, ведь любознательные умы жаждут, как она справедливо заметила.

— Ты знаешь подноготную священничества, его давление, выгоды. Но теперь ты вне всего этого, и едва ли являешься тем, на кого можно указывать пальцем, что бы там ни сделал отец Эрнандес.

— И что же он сделал?

— Залез в бутылку, начнем с этого, — она прикусила нижнюю губу. — Но есть кое-что и похуже. Уверена, ты сможешь выяснить, если понял, о чем я.

— А с чего бы мне это делать? — спросил он холодно.

— Потому что это может быть важным. В этом кроется мотив убийства мисс Тайлер.

— Но ведь еще не подтвердили, что это было убийство.

— Конечно, убийство, — вздохнув, она закатила глаза. — И может быть, вся остальная чушь: все эти телефонные звонки, бритье выставочной кошки, распятие кота — были всего лишь отвлекающими маневрами, — она пожала плечами. — Можешь охранять меня, если хочешь. Но что плохого в том, чтобы просто зайти и спросить?

Мэтт поспешно отпустил ее, когда понял, что его хватка стала слишком крепкой, почти отчаянной. Он совершенно точно не хотел становиться неофициальным исповедником отца Рафаэля Эрнандеса. Он ведь бросил все это, не так ли?

А Темпл совсем стыд потеряла. Но в ее работе по-другому нельзя: надо быть бесстыдным даже по отношению к самой чувствительной душе, так заключил Мэтт. Зайдя внутрь, она процокала по холлу на своих дерзких каблуках и остановилась только у ручки двери кабинета. Затем — потянула ее.

— Извините, что беспокою вас, отец Эрнандес, — извинилась она уверенно. — Я не знала, что вы не один. О, мистер Берне! Вы, случайно, еще не выяснили, включены ли коты в завещание? Я только что их кормила и не знаю, как долго бедная Пегги сможет удерживать службу отлова бездомных животных теперь, когда их количество известно.

Мэтт беззвучно застонал оттого, как она изображала слона в посудной лавке. Физически она не казалась такой внушительной, как лейтенант Молина, зато время от времени могла быть чертовски милой и добиться таких же неплохих результатов. Ее жертвы говорили, вопреки всему.

Он услышал удивленные — даже изумленные — голоса, приглашающие ее переступить порог и войти.

Среди ненужного мусора на столе отца Эрнандеса лежал документ, состоящий из нескольких белых листов большого формата.

Пастор выглядел куда более удивленным, чем адвокат. Ни один из них не засомневался насчет права вновь пришедших знать правду. Он подозревал, что дело тут было совсем не в ее невозмутимой дерзости, а в самом содержании завещания. Мэтт поймал себя на том, что ему тоже становилось ужасно любопытно.

С уверенностью Ширли Темпл мисс Темпл уселась на один из удобных стульев, на который вполне могли усесться целых две такие девушки. Мэтт занял второй стул, пытаясь принять естественную позу.

— Коты, — отец Эрнандес запустил пальцы в свою редеющую серебристую шевелюру. — Они совершенно точно попадают в чистилище, — он извинительно улыбнулся Темпл. — Вы, может быть, не знакомы с этим термином.

— О, но я знакома. Значит ли это, что их… выселят?

— Нет, нет… — он утешительно помахал рукой.

Мэтт распознал все до последнего жесты и правильную артикуляцию слов, уже запатентованных Добрым Пастырем, в стиле приходского священника. Более того — он догадался, что все они были выполнены на автомате.

У отца Эрнандеса только что случился шок. Он тоже, как и Темпл, повернулся к адвокату.

Адвокаты любят зрителей.

Он любовно пролистал страницы, которые явно когда-то были сложены в четыре раза.

— Я знаю, что этот документ породил множество гипо-те31 — признался он. — Но я не мог разглашать последнюю волю мисс Тайлер до тех пор, пока завещание не вступило в силу в судебном порядке. А это было необходимо, учитывая ее ужасную смерть. Отец Эрнандес только что получил хорошие известия, — он бросил озадаченный, почти болезненный взгляд на священника, который был в полнейшем трансе. Адвокаты не часто приносят хорошие новости, а когда такое происходит, то предпочитают насладиться моментом сполна. Отцу Эрнандесу это явно было не по нраву, так что адвокат развернулся к вновь пришедшим зрителям и объявил самоуверенно: — Мисс Тайлер не меняла своей воли, как грозилась. Она больше лаяла, чем кусалась, если вы позволите мне употребить такую аналогию по отношению к любительнице кошек со стажем, — он поклонился Темпл, а потом с триумфальным видом взглянул на отца Эрнандеса. — Я счастлив сообщить, что в соответствии с завещанием церковь Девы Марии Гваделупской становится единственным наследником. Это означает не что иное, как значительное поступление на счет фонда по развитию прихода, но сначала мне необходимо провести опись содержимого сейфа мисс Тайлер, чтобы установить конкретную сумму.

Отец Эрнандес, не говоря ни слова, молитвенно сложил руки и оперся о них подбородком. Он не выглядел, как руководитель, которому, наконец-то, воздалось по заслугам, и его самое заветное желание исполнилось.

— Она вообще никак не обеспечила котов? — удивляясь, уточнила Темпл.

Берне пожал плечами:

— Нет. Я спрашивал у нее, говоря об этом, как о само собой разумеющемся, но она настаивала, что желая отправиться в мир иной, здесь тебя не должно держать ничто материальное.

— Но… — Темпл не до конца понимала. Бесстрашный сыщик моментально превратился в воинственного сторонника прав животных. — Их посадят в клетки и увезут в кошачий приют! Через шестьдесят часов большинство из них будут мертвы, а они совсем домашние, а вовсе не дикие животные. Это… ужасно. Что-нибудь сделать можно? Отец Эрнандес встряхнулся:

— Церковь также унаследовала и ее дом? Адвокат кивнул.

— И его содержимое? Снова кивок.

— Я полагаю, мы можем отложить переезд котов. Он потер пальцами лоб, как будто думал, что у него головная боль, хоть не чувствовал ее. — Сестры могут позаботиться о них… по крайней мере, придумать для них вариант получше.