Любовь Сары Дезанж - Оливия Уэдсли

Он умолк, задыхаясь, словно испугавшись своего собственного крика.

Наступило молчание.

Колин глядел в горящие неподвижные глаза Юлиана и поднял руку, как будто обороняясь от удара.

— Сядьте, Колин, — ровным, глухим голосом сказал Юлиан.

Словно под гипнозом, Колин сел. Юлиан сел около него.

— Теперь, расскажите мне все.

— Вы ведь читали мои письма, — ответил Колин мрачно.

— Какие? Когда вы писали мне?

— В течение этого года я несколько раз подробно писал вам обо всем.

Колин подождал ответа Юлиана, а затем продолжал:

— Я писал вам, в каком состоянии находилась графиня Дезанж. Когда она заболела, я также сообщил вам. Лукан рассказал мне о ее тяжелой болезни, и я удивился, почему вы не ответили на мое письмо. Вот и все. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я не получал от вас письма о Саре, о графине Дезанж, — поправился Юлиан, — после моего первого подробного письма к вам, написанного мною на борту яхты, я получил от вас одно письмо.

— Вы писали мне на борту яхты? — воскликнул Колин. — Я не получил письма. Послушайте! Зачем вы стараетесь обмануть меня: вы хотите свалить всю вину на меня.

Его лицо исказилось от гнева. Он нагнулся вперед и сказал с презрением:

— Вы спрашиваете меня, что случилось. Но вы сами недавно видели ее и говорили с ней.

Юлиан кивнул головой. Его лицо покрылось смертельной бледностью. Он заговорил, задыхаясь:

— Насколько я понимаю из ваших слов, вы обвиняете меня, что я убил Картона, а Сара взяла вину на себя. Но почему? Для чего?

— Почему? Для чего? — гневно крикнул Колин. — Клянусь вам, Юлиан, вы зашли слишком далеко. Неужели вы не знаете? Разве вам не рассказал ваш отец, как он нашел вас в гостиной в бессознательном состоянии с глубокой раной на голове, и Картона, который был мертв? Ваш отец придумал этот план, и Сара Дезанж согласилась с ним из любви к вам и заботясь о вашей карьере. Я ожидал пас в парке и ваш отец позвал меня. Мы оба вынесли вас из замка, и никто не видел нас. Дешан предоставил мне свою яхту. Вас отвезли в Бордо, и вы несколько недель находились на борту яхты. В министерстве знали, что вы больны лихорадкой. Дело разбиралось скоро, я добился этого, и кончилось, как я предвидел. Фактически было совершено убийство, но у Картона была серьезная болезнь сердца и суд установил, что Картон умер во время борьбы.

— Вы сказали, что Сара провела год в тюрьме из-за меня, а я не знал. Колин, Колин я ничего не понимаю!

— Зато я начинаю понимать, что ваш отец негодяй, — яростно произнес Колин. — Он окружил пас сетью лжи, скрыл от вас правду, перехватывал мои письма. Хорошая шутка! Я не ожидал этого от старика. Клянусь вам! Кто-то должен был помогать ему.

Юлиан с железной силой схватил его за руку.

— Что это означает? — спросил он хрипло. — Почему вы не говорите яснее? Сара была здесь, и я отпустил ее, а она, а она…

Он начал трясти Колина, как безжизненную куклу. Пот выступил у него на лбу.

Колин решил, что Юлиан сошел с ума.

— Юлиан, Юлиан! — бормотал он, глядя на него с ужасом.

— Вы все знали и дали мне погубить все! Я потерял женщину, которую любил безумно, и никто не удержал меня, никто: ни вы, ни мой отец.

Он оттолкнул Колина так, что тот пошатнулся и едва удержался на ногах, схватившись за подушки дивана.

— Ради бога, — пробормотал он, — Юлиан, послушайте.

— Слушать вас теперь? — продолжал хриплый голос, — слушать ваши презрительные слова, переносить ваше осуждение? Я готов убить вас за то, что вы предали меня ради собственного спасения. Вы еще говорите о ваших страданиях!! А я думал, что она любила Картона и старался забыть ее, забыть! И я опустился до такой степени, дошел до такого морального падения, сознательно губил себя, свою жизнь, свое счастье, чтобы забыться. Вы виноваты во всем. Вы и мой отец!

Он умолк и в комнате было слышно только тяжелое дыхание Колина.

— И вы думаете, что я допущу, чтобы женщина пожертвовала собой, своим именем, желая защитить меня от осуждения света! — неожиданно закончил Юлиан.

Колин в ужасе выпрямился, голос его дрожал.

— Вы не посмеете говорить теперь… Это ничего не поможет, Картон умер от разрыва сердца, Сара Дезанж не откажется от своих показаний.

Юлиан расхохотался, задыхаясь.

— Вы уверены в этом, уверены? — прошептал он. — Разве вы не знаете, что я оскорбил ее, когда она пришла сюда.

Он стоял, шатаясь и задыхаясь от истерического смеха. Он был близок к безумию.

— Перестаньте, перестаньте, — с трудом произнес Колин.

Лицо его было багровым, он боялся задохнуться, так билось его сердце. Он пытался крикнуть, но Юлиан обернулся и ушел. Колин прислушался, тяжело дыша. На каменных плитах двора раздался быстрый топот конских копыт, который вскоре замер в отдалении.

Юлиан уехал.

Глава 13

Юлиан испытывал горький стыд и безграничное отчаяние.

Сара пожертвовала годом жизни ради него, а он все эти месяцы думал, что она обманула его, лгала ему, скрывая свое чувство к Картону. Она перенесла из-за него столько мук и унижения, а он считал ее способной на ложь и измену. Он уже не обвинял во всем Колина и отца, его дикий гнев прошел. Колин поступил таким образом из трусости, отец — из непримиримой ненависти к Саре. Но он не имел права осуждать их. Он сам поступил непростительно.

Юлиан невыносимо страдал, вспоминая свое последнее свидание с Сарой, Что мог он ей сказать теперь? Что он поверил этой подлой клевете и предал и осквернил их любовь? Он не надеялся, что она простит ему. Он беспокойно шагал по палубе корабля и целую ночь не сомкнул глаз. Он должен увидеть ее, он должен увидеть ее, он должен поговорить с ней. Ведь он мог отчасти искупить свою вину перед ней и понести заслуженное наказание.

Юлиан схватился за перила, сжав их со всей силой. Он так страдал, что смерть казалась ему избавлением. Он вспоминал те короткие недели, когда он и Сара были счастливы, и он представлял себе все подробности их последней встречи. Как она смотрела на него, когда он направился к ней в вестибюле. Ее взгляд был несколько удивленный, но бесконечно нежный. Только, когда она вошла в его комнату, ужас отразился в ее взоре.

Юлиан содрогнулся, вспомнив, как она отпрянула от него после его поцелуя. Рыдания подступили к его горлу. Он задыхался. Она, пожертвовавшая собой ради него, оттолкнула его с отвращением. Женщина никогда не прощает таких поступков…

Неподвижным взглядом глядел он на темную воду… Это — единственный выход для него. Многие мужчины изменяют любимым женщинам, но не так низко, так подло, как он… Но ведь он ничего не знал. Могло ли это послужить для него оправданием?