История православия - Кукушкин Леонид Сергеевич

Затем Константин предоставил христианским общинам целый ряд важных льгот, а в 323 г. появился указ, который запрещал власть имущим принуждать христиан к участию в языческих праздниках. Отныне христианство стало религией привилегированной. После победы Лициния над Максимином в 313 г. и разгрома армии Лициния в 324 г. Константин стал единовластным правителем всего государства. Как и Диоклетиан, он старался утвердить в империи самодержавие, упразднив следы прежнего республиканского правления. Рим с его глубоко укорененными языческими традициями Константин не любил и старался бывать там как можно реже.

На месте древнегреческого города Византия, расположенного у пролива Босфор на границе Европы и Азии, Константин выстроил новую столицу Римской империи, которую назвал Вторым, или Новым Римом, но вскоре она стала называться Городом Константина – Константинополем. Реформаторски настроенная часть римской знати переселилась в новую столицу, а крупные города империи обязаны были выделить значительные суммы на ее постройку, а также отдать туда большинство своих статуй и других произведений искусства.

Константин твердо усвоил известное положение христианства «Нет власти не от Бога» (Рим 13:1). Этот принцип он и положил в основу государственной идеологии, и ее придерживались последователи Константина на тронах восточных монархий. Правда, они обычно забывали сопутствующие этому положению слова Иисуса: «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36) и «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк 12:17), тем самым искажая смысл христианского понимания мирской власти. Вместо «dominus» (неограниченный властитель империи) Константин называл себя κοιυός έπισκοπος – «епископом от внешних» и активно вмешивался в дела Церкви, часто нарушая согласованность, «симфонию» государства и Церкви. Он пытался разрешать догматические споры, созвал и открыл в 325 г. первый, Никейский Вселенский Собор, где была осуждена ересь арианства, но уже в 327 г. существенно смягчил постановление, направленное против еретиков, и воздвиг гонение на св. Афанасия Великого. И все же «симфония» при Константине существовала, хотя и в зачаточном, неполном виде, – факт объединения империи помог объединению христианской Церкви, а Церковь, в свою очередь, укрепила единство империи. Эта деятельность была плодотворно продолжена через два века Юстинианом I.

Константин построил множество церквей – в Константинополе, Риме и Палестине, воспитал своих детей в христианском духе, хотя сам крестился только в 337 г. перед самой смертью, а крестил его арианский епископ Евсевий Никомидийский. Несмотря на противоречивость натуры и действий Константина, в истории христианства не было правителя, который сделал бы для Церкви столько, сколько удалось сделать ему.

Константин I Великий считал наследниками трех своих сыновей и двух племянников (племянник и будущий император Юлиан в их число не входил). После смерти Константина и кровавых разборок в борьбе за власть самодержавным правителем империи стал в 350 г. средний сын Константина I и второй сын его жены Фаусты, наместник Фракии и Восточных провинций Констанций II, к сожалению столь же ничтожный, как и остальные наследники великого императора, но более хитрый, жестокий и удачливый. Его правление описано последним из великих историков античности Аммианом Марцеллином, современником Констанция II и приближенным Юлиана II Отступника; сам Марцеллин служил в их армиях, участвуя в военных походах, и потому был живым свидетелем событий, составивших содержание соответствующих глав его исторического труда.

Воспитанный в христианском духе, Констанций открыто преследовал язычество и стремился продолжить дело Константина по укреплению союза своего государства с христианской Церковью. Но при этом, по свидетельству неоплатоника Марцеллина, «Констанций сочетал христианскую религию, которую отличает цельность и простота, с бабьим суеверием. Погружаясь в толкования, он возбуждал множество пустых словопрений. Целые ватаги епископов разъезжали на собрания-синоды, пытаясь организовать христианский культ по своему усмотрению». При Констанции по всей империи велось активное строительство христианских храмов. В Иерусалиме он завершил возведение комплекса Храма Гроба Господня, начатое при Константине, а также церкви Вознесения на Масличной горе. В его правление 7 мая 351 года произошло чудесное событие, описанное епископом Иерусалима св. Кириллом: «В святой день Пятидесятницы, в третьем часу в небе появился большой светящийся крест, от Голгофы и до Масличной горы. Эту картину ясно видели все жители города. Также не было это преходящим видением или миражом, как может кое-кто подумать, но оставалось на протяжении многих часов…»

В 355 г. Констанций возвел в ранг цезаря своего единственного уцелевшего близкого родственника, двоюродного брата Юлиана, поручив ему защиту Галлии и западных границ от нападений варваров, а сам отправился на войну с персами. «Тогда повсюду ходили слухи, – писал Марцеллин, – будто Юлиан был сделан цезарем не для того, чтобы облегчить трудное положение Галлии, но чтобы он сам погиб в тяжелой войне при своей полной неопытности в военном деле». Однако, вопреки всем ожиданиям,

Юлиан проявил себя как талантливый полководец и смелый воин, и в 360 г. войска в Галлии самовольно провозгласили Юлиана императором с титулом августа. Хотя Юлиан отказался от этой чести, написав об этом Констанцию, тот был разъярен и собирался направить против него войска. Однако до военных столкновений дело не дошло, так как осенью 361 г. Констанций тяжело заболел. Марцеллин писал: «Его тело пылало, как жаровня, лекарства не действовали. Чувствуя приближение смерти, но еще в полном сознании, он, говорят, назначил Юлиана преемником своей власти». После смерти Констанция II самодержавным императором без борьбы стал Юлиан II.

Юлиан родился в 331 г. в Константинополе и был сыном сводного брата Константина Великого Юлия Констанция, убитого в 337 г. на глазах 14-летнего Констанция II. Воспитывался Юлиан вдали от императорского двора, сперва в Каппадокии, а затем – в Никомедии, под руководством христианского священника. Он рано проявил глубокий интерес к платоновской философии, и его двоюродный брат император Констанций II разрешил ему продолжить образование в Афинах, где тогда был центр языческого неоплатонизма. Юлиан обладал мягким характером и привлекательной внешностью. По словам Марцеллина, «его глаза, полные огня, в которых светился тонкий ум, были ласковые, но в то же время властные». В быту Юлиан был чрезвычайно скромен и прост, заслужив этим любовь и преданность воинов. Высоко ценивший его Марцеллин пишет не без патетики: «Он явился на поле брани из тенистых аллей Академии и, поправ Германию, умиротворив течение холодного Рейна, пролил кровь и заковал в кандалы царей, дышавших убийством». И дальше: «Юлиан наложил на себя трудный подвиг смиренности и делил свои ночи между тремя обязанностями: отдых, государство и ученые занятия».

Заключает Марцеллин панегириком Юлиану: «Казалась, некая счастливая звезда сопровождала этого молодого человека от его благородной колыбели до последнего его дыхания. Быстрыми успехами в гражданских и военных делах он так отличился, что за мудрость его почитали вторым Титом, славою военных деяний он уподобился Траяну, милосерден был, как Антоний Пий, углубленностью в истинную философию был сходен с Марком Аврелием, дела и нравственный облик которого он почитал своим идеалом».

Письма самого Юлиана говорят о другом; его натура, по-видимому, была далека от гармонии и уравновешенности: «Все разом обступает меня и не дает говорить – ни одна из моих мыслей не уступает дороги другой, – назови это душевной болезнью или уж как тебе угодно».

А теперь о главном для настоящего повествования – о неприятии Юлианом в зрелые годы христианства, о его решительной, но заведомо обреченной на неудачу попытке вернуть Римской империи древнюю языческую религию, соединив ее с неоплатонической философией, создать нечто вроде языческой Церкви, способной победить христианскую. Реализацией этих планов Юлиан заслужил прозвище Отступника. В основе его политики лежали небезосновательные опасения, что христианство со временем затмит и ослабит императорскую власть. Хотя Юлиан не преследовал христиан активно и гонений при нем не было, однако он запретил христианским риторам и учителям заниматься педагогической деятельностью. Многие христиане были уволены со службы; с монет и щитов были удалены христианские символы. При Юлиане было восстановлено и построено много языческих храмов.