Хуторянин (Лишний 1) (СИ) - Алекс Извозчиков

…Эта сучка собачьему заводчику не глянулась ещё до рождения. Его непутёвая альфа-сука нагуляла на стороне щенков несмотря на нешуточную охрану и прочие препоны. Кобельков через год удалось сбыть по неплохой цене, но единственную в помёте порченную сучку продавать солидным людям побоялся. Потому поступил по хитрому. Доверенный псарь привязал поганку «тёмной-тёмной ночью в тёмном-тёмном лесу» (c) к толстому дереву крепкой верёвкой и довольный пошёл квасить кислое прошлогоднее винишко, пока его хитропопый хозяин мечтал о будущих барышах за волчьих смесков. Не в первой, в конце-то концов.

То ли судьба выкинула шиш-беш[33], то ли Богиня шуткануть изволила в привычной ей бабской манере, но непутёвые родители наградили суку чистейшей кровью истинной Золотой Овчарки. Единственную из всего помёта. Из материнской утробы собачка выбралась самой последней и едва не спровадила блудливую мамашу за кромку. Неказистая и слабенькая при рождении, она оклемалась и быстро наверстала упущенное. Заводчик пару месяцев интересовался, но зверушка не лезла ни в какие кондиции[34] и он потерял к ней интерес до следующего гона.

Ну что выросло, то выросло… Маленькая, глупенькая, не знавшая ещё кобеля сучка, порвала шестерых серых разбойничков-насильничков как Тузик грелку. «Сучка не захочет, кобелёк не вскочет». Поговорочка сия не только к людишкам относится. А сука, ну очень не хотела. Прайд она свой хотела и чтоб непременно альфой. Иначе ни-ни… а какой после волков прайд, ни один приличный кобель не примет.

Инстинкт сохранения вида штука страшная, особливо когда в добой к генетике-евгенике прилагается этак пудика три с солидным таким гаком мышц в лохмато-непробиваемой упаковке, полная пасть клыков в мизинец и откровенно уехавшая по младости годов крыша. Ах как летели серые клочки, да по закоу… промежь высоких дерев. Когда в положенный Богиней срок приплода не получилось, заводчик сильно расстроился, но оценив стати бесплодной псины на ближайшей же ярмарке спихнул её за пол цены лоховатому пропойце-хуторянину. И выкинул всё из головы.

…Рина играла с сестричкой Геры, но внезапно псина напряглась и вывернувшись из рук девушки, угрожающе зарычала.

— Ты что?

Закончить не успела, тяжелый хриплый рык рванул слух и девочку накрыла тяжелая пелена страха. Собака сорвалась с места и с истеричным лаем бросилась на теленка, отсекая его от опушки. Еще один рык донесся от леса и Рина заорала от ужаса. К ней от опушки неслись две серых стрелы. Она так и сидела до сих пор на земле вцепившись в траву и раскрыв от испуга рот, а мимо уже, тяжело топоча копытами и нелепо вскидывая толстые крупы, скакали коровы прикрывая унесшихся далеко вперед телят. Пути серых стрел пересеклись и воздух разорвал отчаянный животный визг, разом вернув девочке слух. В ста шагах от нее, привстав на задние лапы, огромное косматое чудовище дралось с десятком волков. Дралось… скорее молотило их, почём зря. Кровь, клочья шкуры и куски мяса разлетались во все стороны. Бешеное гавканье рвануло слух слева, у самого уха, заглушив рычание и визг на опушке, четверо волков второй волны прикрываясь подельниками проскочили мимо чудовища и устремились к опешившей Рине. Навстречу, едва не свалив пастушку в траву, рванулась в безнадежной контратаке мохнатая фурия.

И молодая неопытная собака, и волки, напрочь, забыли о воинственном рогатом трёхлетке. Рина видела, что пока пегая корова, вечная скандалистка и любимица Лизы, уводит стадо, бык, наклонил голову и настороженно замер слегка припав на мощные передние ноги. Прорвавшиеся волки набрали огромную скорость и уже не могли увернуться. От мгновенного рывка тяжелой головы самый шустрый взлетел в воздух с распоротым боком, а бык с налившимися кровью глазами первым же ударом массивного копыта проломил грудину второму волку и сейчас бесновался вбивая в землю его ошмётки. Третий, самый крупный, извернувшись миновал огромную ослеплённую боевым безумием тушу, но тут же кубарем покатился по траве. Его с полного хода протаранила в подставленный бок отчаянная псина. Ошеломлённая столкновением, она едва успела раскрыть пасть, когда зубы последнего, матёрого, хищника скрежетнули по металлическим шипам широкого ошейника двухслойной подметочной кожи. Жить верной суке и её подопечной оставалось считанные мгновения, но внезапно приоткрывшийся во время атаки волчий живот распорол удар огромной лапы и Рина с радостным ужасом увидела, как следующим же ударом неизвестно откуда возникшая Рьянга переломила врагу шею.

Сбитый же с ног вожак волчьей стаи подняться уже не успел. Неожиданный таран ошеломил зверя и молодая сука, извернувшись, успела вырвать ему кадык. Поспешившая ей на помощь Рьянга с остервенением рванула уже труп.

Атака волков захлебнулась и их остатки со всех лап улепетывали в лес. Нападение продлилось минуту-две. Когда Рина опомнилась, стадо уже целиком скрылось в пылевом облаке и быстро удалялось в сторону хутора. Навоевавшийся бык не спеша трусил в арьергарде и время от времени успокаивающее мычал. Рядом с девушкой тяжело дыша остановилась вывалив изо рта огромный красный язык донельзя довольная мохнатая охранница.

— Рьянга, Рьянга!

Но Золотой овчарки нигде не было, вслед за страшным чудовищем она давно растворилась в лесу. Рина тяжело поднялась, страх её уже отпустил и на тело сковала усталость. Ноги совсем не желали шевелиться, но девушка поспешила на хутор. Как смогла. Стадо не догнать, да оно и само не заблудится, найдет дорогу, а на место побоища нужно позвать старших. Волчья шкура — это же здорово, да и мясо лишним не будет. И помимо людей на хуторе полно едоков. Собаки сожрут остатки лесных родственничков с огромным удовольствием, ежели что, то и свинюшки помогут. А с голодухи и двуногие нос воротить не станут. Приходилось и похуже дрянь жрать.

…Обед на хуторе оборвался переполохом. Молодняк уже пил травяной отвар, а старшие бабы о чем-то встревоженно шептались, когда Шейн заорал:

— Стадо!

Едва не опрокинув обеденный стол пацан бросился к воротам. Едва успели распахнуть тяжёлые створки, как на хутор влетел самый шустрый теленок. Когда хуторяне столпились у ворот, стадо уже собралось почти полностью. Шейн, успевший забраться на сторожевую башенку, заорал, что видит быка и пастушку.

— Выгуливай, выгуливай! — Лиза подзатыльниками отправила ребятню к скотине. Коровы не призовые скакуны, но и после такой пробежки вполне могут копыта откинуть. Бык подбежал к родным воротам ровной спокойной рысцой и, к ее радости, пребывал в прекрасном настроении. Последней едва дыша приковыляла Рина в сопровождении нарезающей круги насторожённой овчарки.