Охотник на творцов - Александр Лобанов (АТ)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сергей, смотри, – вновь не дал мне поймать мысль за хвост Брут, когда мы вырвались на небольшую городскую площадь.
Я проследил направление взмаха его хвоста и мгновенно понял на что он указывает: старик в грязных лохмотьях и покрытый струпьями, заросший и полуслепой, без одной ноги, сидел на картонке у угла очередного здания и просил милостыню. В мире монстров… Я направил на него оружие, но парнишка проводник резко дёрнул мою руку вниз и зашептал:
– Он тебя ждёт. Он просил тебя привести. Иди к нему. Мы тебя прикроем. Сейчас сюда придёт новая волна этих тварей.
Это было странно, но не больше обычного, потому я, с трудом сдерживая азарт боя, опустил оружие и поспешил к старику, стараясь не замечать вони, которую он распространял.
– Кто ты? – задал я вопрос с ходу. – Зачем позвал меня? Чего ты хочешь? Что это за страх или фобия? Я не понимаю!
– О… Сергей. Брут. Это вы… – протянул старик неожиданно знакомым голосом. А губы его растянулись в беззубой улыбке. – Вы пришли проведать свою пожилую версию?
Я вздрогнул, но справился с мандражом. Меня не пугала старость. Если честно, уважаемый читатель, то я никогда всерьёз не рассчитывал умереть по естественным причинам. С моей работой меня, скорее всего, убьют, а смерть принесёт лишь отдых. Я не боялся перехода за грань неизвестного.
– Серьёзно? Мой главный страх – я сам? Это настолько банально и скучно, что только плеваться хочется! – и, повысив голос, заорал своему сонному клону: – Требую больше челюстей и зубов! Больше конечностей! Больше тентаклей! Народ требует! – и уже тише, но твёрдо и серьёзно добавил: – Ты не моё будущее. Всё окружающее – лишь кошмар.
Тем временем обещанная волна монстров рванула на площадь. На сей раз здесь были и летающие чудища с перепончатыми крыльями. И гигантские твари, которые своими тушами в дрифте сносили куски разрушенных зданий. И всякая шушера, не достающая даже до колена, но с размахом пасти чуть ли не в половину себя. Но основу составляли всё те же человекоподобные твари, чьи искорёженные неведомой силой тела походили на оргию плоти и слизи.
– Неужели? – улыбка старца стала шире. – Ты ведь изучал сны. Ты знаешь, сон – это модель, построенная на основе твоих знаний о мире. Порой модель настолько точная, что способная предсказать будущее… Уточню. Ты не боишься себя. Ты себя хорошо знаешь. Всё, на что ты способен. А на что нет, – сухонькая рука схватила меня за одежду и неожиданно сильно притянула к себе, опалив зловонным дыханием моё ухо и прошептало: – Я не буду говорить, что мир вокруг не сон, а будущее. Твоё будущее. То будущее, которого ты достоин. Нет, я не подарю тебе это предсказание.
Вот в этот момент меня пробрало. Мышцы пониже спины сжались, и волна мурашек пошла к затылку. От затылка наоборот покатилась одинокая, и от того ещё сильнее вспарывающая спину капля пота. Вздох застрял в глотке. Нога дёрнулась отступить. Но главное, сердце пропустило удар. Как же я ненавижу предсказания…
– Тогда зачем я здесь? – меня удерживало на грани кошмара только сила воли и впившиеся когти Брута.
– Ты хотел увидеть свой главный страх. Так осмотрись… но отключи свой иммунитет к воздействиям Веры. Увидь то, что видят обладатели Веры. Увидь иллюзию, которой все живут, – боль кольнула сознание, и я помимо воли огляделся.
Вот несколько маленьких монстров рухнули, сражённые у фонтана очередью в живот… мир подёрнулся дымкой, и вот уже двое детей и пес корчатся на земле, плача и размазывая кровь по мраморной поверхности новенького, играющего красками фонтана. А я ведь тоже стрелял…
– Ты боишься, что твои способности отделяют тебя от мира, – нашептывал мне старик. – Что, защитившись от воплощений Веры, тем самым ты защитился и от людей. Спрятался от них.
Вот под ударом исполинского монстра обрушилась стена обветшалого магазина, чей фасад измазан фекалиями и нечистотами, а за разбитой витриной тухлятина и тьма… мир подёрнулся дымкой и вот уже передо мной красивое здание кондитерской, расписанное цветами умелым художником, а мимо пытается проскочить грузовик с мороженым. И взрывается от попадания кого-то из защитников площади, огнём и металлом сеча невинных людей в праздничной одежде… и зачем они лезут в эту бойню?
– Великовозрастный ребёнок, который притворяется взрослым и нужным. Тот, над чьими выходками смеются. Даже сейчас на тебя смотрят читатели и улыбаются твоей слабости. Ты – дефект Веры, которому нет места в изменившимся мире.
Вот летающий монстр, пролетая надо мной, разжал когти, и на землю упала голова. Обычная голова, со снятым скальпом и без глаза. Лицо её застыло в крике. Лицо моей старенькой учительницы английского, которую я до икоты боялся в школе… Мир подёрнулся дымкой, и вот нет никакого монстра, но из сверхсовременного, как в лучших утопических романах, автомобиля выпал мячик. Обычный, цветастый детский мячик, лопнувший от случайного рикошета лишь на миг раньше, чем летающий транспорт подбили…
– Твоя реальность никогда не будет, как у других. Твоя Вера мертва…
И я не выдержал. Я захотел сбежать. Сон – это сестра смерти. И я пытался проснуться, очнуться от ужаса. Но медикаменты крепко держали меня. И на этой границе между двумя крайностями я уловил то, что искал – пристанище мёртвых душ. И усилием на грани невозможного, от которого затрещали от напряжения синапсы мозга, рванул к этому месту.
***
– Ты в порядке? – голосок Брута звучал заботливо и взволнованно.
– Моей душе только что устроили вивисекцию моими же самыми жуткими кошмарами. И я чуть не помер от испуга. Разумеется, я в порядке! Разве может быть иначе? – прохрипел я, ещё не до конца осознавая себя.
Однако пикировка с Брутом возвращала меня к реальности. Я уже оценивал кошмар критически и понимал, сколько в нём нестыковок. Например, кто были те, кто помогли мне пробиться? Или почему толпа мирных жителей так бездумно атаковала?
– Ну ты всё же не помер, и, кажется, добился своего, – примирительно заметило альтер эго.
Я понял, что лежу,
