Чужое наследие - Вячеслав Шалыгин

– Стыковочный гофр сел! – Второй пилот отстегнул ремни и сорвался с места, уплывая в носовой шлюз-отсек. Воротов едва успел убраться с его пути. Сделать это в невесомости оказалось не так просто. На полигонах Жуковского полковник, конечно, готовился еще и не к таким ситуациям, но не настолько тщательно, чтобы чувствовать себя в невесомости как рыба в воде. Чтобы обходиться без искусственной гравитации, все-таки нужна привычка. Игорь больно ударился плечом о какой-то выступ и поморщился, потирая ушибленное место.

– Давление в порядке! – крикнул из шлюза пилот. – Вывожу внутренний рукав!

Клацнули внутренние створки шлюза. Прошла минута, и звук повторился – пилот вернулся в рейдер.

– Рукав прилип!

– Сварщики, вперед! – приказал Воротов.

Двое солдат с ацетиленовыми резаками нырнули в гофрированный переход, и вскоре по рейдеру расползлось шипение. Минута – и все услышали звонкий щелчок, а затем новый звук, будто кто-то большой облегченно выдохнул. «Выровнялось давление, – сообразил Воротов. – Пора!»

– Вперед!

Выход на вторую палубу крейсера получился эффектным. Из невесомости сразу в «ноль восемь» от земной гравитации. Десантники выныривали из обесточенного рейдера и падали на пластиковое покрытие, кувыркаясь через голову, откатываясь вправо и влево по коридору и сразу же занимая позиции.

К тому времени, когда Воротов миновал шлюз – предпоследним, за ним шел только старшина, – солдаты успели поработать. Часовой и четверо спешивших по злополучному коридору «случайных прохожих» получили из бесшумных «хеклеров» по порции свинца, вернее – обедненного урана. Еще двое смелых, но глупых чинидских офицеров внезапно выскочили из ближайшей каюты и бросились на диверсантов врукопашную. Это произошло уже на глазах у полковника. Игорь на секунду замер, прислушиваясь, но нет, офицеры задумали прославиться не бдительностью и умением быстро соображать, а силой и геройством. Вместо того чтобы включить сигнал тревоги, они решили пленить превосходящие силы противника посредством победы в кулачном бою.

На пути у незадачливых офицеров встал один из десантников, а остальные земляне сосредоточились на выполнении главной задачи. Полковник тоже не стал досматривать спектакль. Судя по звукам, закончился он очень быстро. Подсечка первому, встречный удар по горлу второму и затем два раза с интервалом в секунду красноречивый хруст сломанных шейных позвонков…

Воротов указал старшине на дверь пятой от шлюза каюты по правой стороне коридора. Преображенский говорил именно о ней.

Двое солдат заняли позиции слева от двери, а старшина прижался к стене справа и хлопнул по сенсору замка. Дверь отъехала в сторону, но доступ в каюту преградили двое охранников. Они мгновенно отреагировали на происходящее и открыли огонь из лучевых винтовок. Стена напротив двери покрылась дымящимися оспинами. Старшина вынул из подсумка световую гранату и швырнул ее в каюту. Уложить ослепших охранников не составило труда. Десантники ворвались в отсек…

Воротов уже решил, что очередное «озарение» князя Сергея было ложным, но тут случилось нечто необъяснимое. Двое штурмовавших каюту солдат вылетели из двери спиной вперед, будто подхваченные мощнейшей взрывной волной, и крепко приложились затылками об опаленную стену. Между тем никакого взрыва в каюте не было. Полковник еще не успел осмыслить ситуацию, а серебристый кортик будто бы сам собой оказался в его руке. Спецназовцы поступили точно так же. Для чего служит выданное им «особое» холодное оружие, знали все. История взвода кремлевской охраны, остановившего продвижение орды метаморфов при помощи таких вот серебристых клинков, успела стать страницей в учебниках. Новому поколению солдат сражаться с подобной чертовщиной пока не довелось, и они полностью полагались на личный пример полковника – человека и вовсе легендарного.

Воротов на секунду заглянул в помещение и, отпрянув, перехватил кортик за лезвие. Щукин находился в каюте, без сомнений. Возникал вопрос, куда подевался старшина, но возможно, он лежал на полу вне зоны видимости, а вот Щукин стоял напротив двери и ждал продолжения атаки. Полковник почувствовал, как внутри прокатилась горячая волна. Преображенский оказался прав не только в том, что врага следует искать здесь, в пятой каюте на второй палубе, но и в том, что он не совсем человек. Нет, выглядел Щукин вполне привычно: две ноги, две руки, голова… Но Игорь мог поклясться, что лицо этого человека не имеет ничего общего с нормальным обликом землянина. Да и чинида тоже. Для точного описания увиденного Игорь не сумел бы подобрать слова. Лицо Щукина сохраняло некоторую схожесть с человеческим, но все его черты искажала зловещая гримаса. Такая физиономия подошла бы скорее сказочному монстру, чем воскресшему космолетчику.

На все эти размышления полковник потратил не больше секунды. Затем он прыгнул и в прыжке метнул кортик. Обычно Воротов не промахивался, а скорость, с которой летел клинок, позволяла оружию пробить пятисантиметровую доску, но сейчас все получилось иначе. Игорь успел заметить, как Щукин разворачивается на полоборота и пропускает кортик мимо груди. Тупой удар и треск пластика подтвердили опасения – клинок прошел мимо цели и воткнулся в стену. Однако Воротова это не обескуражило. Он махнул двоим солдатам, указывая на «хеклеры», а еще двоим приказал работать холодным с дистанции. Две бесшумных очереди и два брошенных кортика создали «благоприятный фон». Неизвестно, попали они в цель или нет, но это и не имело значения. Под прикрытием стрельбы Воротов прыгнул к лежащим у стены солдатам, выдернул у них из ножен кортики и, резко развернувшись, бросил в противника сразу оба клинка.

Когда кортики уже свистели в воздухе, Воротов осмыслил общую картину. Щукин надменно улыбался, стоя на прежнем месте и абсолютно не реагируя на зловещий шепот «хеклеров». Пули его не брали. Причем они не рикошетили от какой-то брони и не вязли в силовом поле. Сквозь врага они тоже не проходили – в противном случае стена позади Щукина превратилась бы в щепки. Пули будто бы просто исчезали на подлете. Кортики, брошенные двумя солдатами, тоже не причинили Щукину вреда. Они вонзились в стену на пять сантиметров выше и ниже кортика, брошенного Воротовым.

Время для Игоря словно затормозилось. Два серебристых клинка медленно приближались к цели, но Щукин, похоже, имел все шансы уклониться и от них. Вот он отвел назад левое плечо и чуть подался вправо, пропуская кортик в паре сантиметров от шеи, а затем присел и наклонил голову. Второй клинок прошел впритирку к его макушке, чуть шевельнув волосы.