Я – пират - Антон Кротков

– Как бы я хотел, чтобы предателем оказался Майор! – порывисто воскликнул Нино. – Но, к сожалению, он не в курсе этого контракта. Из тех, кто был посвящён, мы в первую очередь проверили штурмана, хотя сразу было ясно, что он здесь не при чём. У новичка просто не было времени продаться Чуньцяо. В конце концов, мы пришли к выводу, что предатель – Винштейн.

Пока мы разговаривали Нино облачался в бронежилет и проверял оружие.

– Отец надавил на Майора и наёмнику пришлось признаться, что это Винштейн заплатил ему, чтобы он со своими людьми ликвидировал аквалангистов в Порт-Рояле. Винштейн как-то пронюхал, что я собираюсь взять «туристов» живыми для допроса, и испугался, что диверсанты выдадут, кто именно снабдил их точными фотоснимками базы с указанием дома, в котором остановились мы с отцом. Похоже, этот умник давно работает на «Старого лиса». Но в данном случае Майор не принимал непосредственного участия в заговоре. Он просто решил немного заработать.

Со слов Нино я также понял, что на борту закипает мятеж против его отца. И хотя Нино не употреблял выражений «наша ошибка» или «наш просчёт», но, как выяснилось, именно недальновидная оплошность, допущенная Дуче, привела к мятежу команды. Дело в том, что капитан недооценил Винштейна. Вместо того чтобы послать надёжных людей – арестовать старшего помощника в рулевой рубке, он вызвал Винштейна к себе по внутренней связи. «Головастик», видимо, по каким-то оттенкам голоса капитана догадался, что его разоблачили и бросился бунтовать команду. И это ему удалось.

Оказывается среди рядовых членов пиратского экипажа давно ходили взрывоопасные слухи о том, что мол, капитан и «аристократы» из его ближайшего окружения тайно обворовывают большую часть команды. Поэтому когда Винштейн собрал людей и принялся разоблачать вороватую «капитанскую клику», то ему сразу поверили.

– Отец давно знал, что часть команды подозревает его в утаивании части добычи, – продолжал вводить меня в курс дела Нино. – Но этому стаду скотов невозможно что-то объяснить. Это настоящая паранойя. Её можно вылечить только топором палача. Жаль только, что Далита уже нет в живых. Вот бы кто одним своим появлением на палубе и в кают-компании заставил их заткнуться!

Мы направлялись к капитану. Я уже знал, что верные Дуче и его сыну люди заняли оборону в главной жилой надстройке, а мятежники собрались в носовых помещениях сухогруза. Обе стороны готовились к бою. При этом занятые внутренними разборками пираты словно забыли на время о пленниках, которые могли воспользоваться ситуацией для мятежа.

Первое, что мы услышали от Дуче были проклятия в адрес Майора:

– Эта каналья, объявил мне, что Совет директоров синдиката не уполномочивал его ввязываться во внутренние разборки между членами того или иного экипажа. Он, видите ли, соблюдает нейтралитет!

Нино не преминул вновь поднять свою излюбленную тему:

– Я давно говорил вам, отец, что Майор ненадёжен и обязательно когда-нибудь предаст вас. Позвольте я со своими людьми немедленно уничтожу его. А Совету вы сообщите, что десантник поддержал мятежников, и вам пришлось его ликвидировать.

Нет-нет! – замахал руками Дуче, – ты совсем не о том сейчас говоришь, мальчик мой. Мне сейчас не до Майора. Я пообещал этим ублюдкам-мятежникам, что не стану трогать их парламентёров. А сейчас вот думаю: не переменить ли мне своё решение. Всё-таки они убили двух моих людей, которых я послал арестовать Винштейна. Значит, необходимо вернуть должок, а заодно продемонстрировать свою силу. Как думаешь, сынок?

– Правильно отец! – возбуждённо подхватил Нино. – Перережем глотки их посланцам. После этого я со своими людьми отправлюсь на бак и передавлю остальных смутьянов.

Тут в разговор вступил я:

– Прошу прощения, капитан! Как я понял причина конфликта – чисто финансовая. В таких делах я, как профессиональный экономист, кое-что понимаю. Может быть вам стоит немного повременить с кровью. Мне кажется, в сложившейся ситуации калькулятор может оказаться гораздо эффективнее автомата. Если у вас есть все отчётные бухгалтерские документы, то я берусь с их помощью на пальцах объяснить вашим недоброжелателям, что их подозрения ошибочны.

Нино моё предложение пришлось не по вкусу. Он горячился и рвался в бой. Но Дуче сразу и без колебаний согласился показать мне все необходимые бумаги:

– Если вы сумеете убедить бунтовщиков забрать обратно свою «чёрную метку», я заплачу вам премию в сто тысяч долларов! – пообещал он мне.

Глава 30

Когда пожаловали парламентёры, мне не составило особого труда доказать им с документами в руках, что капитан всегда вёл честный расчёт со своими людьми. А, судя по финансовой отчётности, последние годы стали для пиратов поистине «жирными». Дуче сумел сделать своих людей миллионерами. И, тем не менее, рядовые «джентльмены удачи» бунтовали против него, ибо считали, что должны были заработать на порядок больше от реализации захваченных грузов и кораблей.

Поначалу парламентёры слушали меня недоверчиво, воспринимая не как независимого эксперта, а как капитанского адвоката. Но я знал, какие слова нужно подобрать, чтобы убедить их поверить мне. Пригодился опыт преподавания экономики в одном коммерческом подмосковном ВУЗе.

Дело в том, что профессия экономиста в наше время стала настолько престижной, что абитуриенты зачастую выбирают её не по призванию или способностям, а только из стремления следовать конъюнктурной моде. Вот и приходится университетским лекторам нередко рассказывать о сложнейших экономических явлениях и законах людям, которые даже школьную программу математики толком не освоили. Когда половина аудитории не понимает твоих заумных рассуждений и смотрит на преподавателя сонными глазами, хочешь, не хочешь, а научишься подавать информацию в максимально доступной и привлекательной форме в расчёте на самый средний интеллект. Простые моряки, перед которыми я «метал икру», по уровню своего умственного развития мало чем отличались от некоторых российских студентов нового поколения.

И вот наступил момент, когда изначально очень агрессивно настроенные по отношению к сицилийцу делегаты бунтовщиков, вдруг принялись уверять Дуче, что лично они в глубине души никогда не сомневались в его честности; и что это, мол, проклятый Винштейн задурил голову половине команды:

– Не гневайтесь на нас, капитан! Нас обманули. Но мы сейчас же вернёмся к своим и расскажем всем, что вы порядочный босс. А зачинщика бунта через двадцать минут приволокут к вам на аркане. Это мы вам обещаем, Мастер!

Признаюсь: я был горд тем, что без единого выстрела только лишь силою собственного интеллекта решил дело, грозившее стать кровопролитной бойней. Хотя если говорить откровенно, документы, которые предоставил мне капитан, лично меня не убедили в том, что Дуче не ведёт двойной или даже тройной бухгалтерии. Любой аудитор вам скажет, что если проверяемый держит в своём сейфе наготове папку с документами, гарантирующими ему финансовое алиби, значит, скорее всего, ему есть что скрывать. Поэтому не исключено, что сицилиец и в самом деле обворовывал свой экипаж.

Думаю, что даже его прежний ближайший советник не знал этого наверняка. А если знал, то не сам ли капитан устранил предыдущего консильери, приказав кому-то из доверенных лиц зашить в матрац опасного свидетеля «радиоактивную мину»? «Хотя, зачем что-то зашивать – вдруг вспомнил я о „золотом жуке“, – если устройство ликвидации изначально по условиям контракта находилось в теле советника!».

Чем больше я размышлял на эту тему, тем яснее понимал, что роль консильери, на которую меня силой тянул Дуче, скорее всего, является забронированным билетом на тот свет. Рано или поздно количество вложенных в мою голову секретов покажется Дуче угрожающим, и он приведёт в действие смертоносную пилюлю…

Вскоре усмирённые мятежники сдали Дуче своего главаря, но не живым, как обещали. Они приволокли мёртвое тело Винштейна к порогу капитанской каюты и бросили его к ногам предводителя, как доказательство своего раскаяния. Хотя я подозреваю, что «головастику» свернули его цыплячью шею, чтобы он не смог назвать своих людей в экипаже, которые снабжали его информацией и помогали бунтовать команду. Так закончилась история с мятежом. «Сан-Франциско» обошёл стороной прибрежные воды Шри-Ланки, где нас поджидала засада, и взял курс на африканское побережье.

Когда я узнал, куда мы идём, то моей первой реакцией на эту новость – было удивление. Ведь «чёрный континент» сам веками служил главным поставщиком «чёрного дерева» на все мировые рынки. Но мне объяснили, что в этом то как раз и заключается «уникальность» этого региона в наше время. Здесь, как, пожалуй, больше нигде в мире свежи были традиции работорговли. Цивилизация лишь относительно недавно начала своё шествие по континенту, да и то не везде. В Африке по-прежнему оставался целый ряд регионов, охваченных многолетними беспорядками, которые иначе, как «чёрными дырами» трудно было назвать. На этих неподконтрольных никаким правительствам и международным организациям территориях свободно правили криминальные кланы. Многие местные группировки так или иначе были связаны с крупными международными преступными синдикатами, в частности предоставляли свою территорию в качестве перевалочных баз для различной контрабанды.