СВР. Из жизни разведчиков - Алексей Полянский

Не должен был стать исключением и Афганистан. А зимы здесь суровые, со снегом, холодом.

Кабул расположен высоко в горах.

Только бы не было пальбы душманов и потерь среди товарищей.

Приготовления шли полным ходом.

Наши летчики привезли для нас из Советского Союза красавицу — пушистую зеленую елку. Солдаты украшали ее самодельными игрушками, прибирали помещения, офицеры придумывали и вывешивали в столовой плакаты со стихотворными пожеланиями на Новый год.

Наши переводчики — все выходцы из солнечного горного Таджикистана, готовили новогодний сюрприз: рядом сооружался мангал для шашлыка.

Настроение у всех было приподнятое: еще бы — в новом году мы уже собирались вернуться домой, успешно завершив свои труды.

Не изменили мы традиции приглашать на торжество почетных гостей. К нам в гости приехали руководители отряда МВД СССР Н.Комарь и В.Трофименко, а также командир расположенной в кабульском аэропорту дивизии Слюсарь.

Наш зам по тылу Юрий Крылов поддерживал самые тесные отношения с командованием этой дивизии, она снабжала нас продовольствием весь период пребывания в Афганистане.

Родные и близкие офицеров, находившиеся в Союзе, также позаботились о нас. Мы получили посылки к Новому году, и там были сюрпризы в стеклянной упаковке и игристым содержимым.

Все мы разместились за длинным столом в столовой, возле елки.

И вот наступил 1982-й год.

Первый тост мы провозгласили за Новый год, за наши успехи.

Второй — за родных и близких, тревожившихся за нас.

Третий тост — за светлую память о погибших товарищах.

Эта новогодняя ночь в Кабуле прошла на удивление спокойно, не было ни обстрелов, ни происшествий. Это вселяло надежду, что мы благополучно вернемся домой.

Так оно и получилось.

После Нового года дни побежали быстрее и веселее.

Наконец-то вернулся из Москвы Александр Иванович Лазарев. Огромная тяжесть свалилась с моих плеч, стало даже как-то легче дышать.

Сборы домой, предварительное подведение итогов своей деятельности в Афганистане занимали основное время. Такая же обстановка царила и в командах на местах.

И вот наступил день отлета из Кабула.

Был самый конец апреля, погода стояла теплая, весенняя, настроение приподнятое — завершен тяжелый этап в моей жизни. Да, афганский период закончился. С чувством выполненного перед Отечеством долга я возвращался домой.

С половиной офицерского состава отряда «Каскад» я погрузился в уже знакомый «ИЛ-76», и мы поднялись в воздух, взяв курс на север, к родным «берегам».

Под крылом самолета проплывали снежные суровые горы, где скопились бандиты, где ежедневно шли тяжелые изнуряющие бои, по узким тропам везли американское оружие из Пакистана, неся смерть людям.

США прилагали колоссальные усилия, чтобы устроить нам в Афганистане то, что они не без нашей помощи пережили во Вьетнаме.

Нашей армии, да и всему советскому народу, предстояло еще семь тяжелых лет войны.

Мы долетели до Ташкента, там немного отдохнули и дозаправились.

Итак, мы взяли курс на Москву.

Правда, должен заметить, что настроение у нас в самолете не было чересчур радостным. Ведь каждый из нас, отдавший свой долг Отечеству, понимал, что тех, кто остался в Афганистане, ожидают еще немало трудностей, кровь, смерть.

И, конечно, мы были в шоке от накопившейся физической и психологической усталости и всего пережитого на афганской земле.

В Москве мы быстро разгрузили самолет, разместили все это имущество на машины и отправились в Балашиху. А часть офицеров-москвичей с аэродрома поехали домой к заждавшимся их родным и близким.

Наши дорогие жены, дети, родители тоже прожили этот промежуток жизни как на войне. Каждый день они ждали от нас хоть каких-то вестей из Афганистана. Они не всегда знали, живы мы или уже стали добычей «черных тюльпанов» — самолетов-гробовозов.

Иногда все-таки нам удавалось обмениваться письмами и весточками.

Однажды произошел курьезный эпизод.

Как-то мне подвернулся случай дать о себе знать домой.

Мой товарищ вылетал в короткую командировку в Термез.

Это были его родные места. Он предложил мне воспользоваться случаем и отправить родным хоть какие-нибудь фрукты.

Он попросил мой адрес в Москве и заявил, что все остальное берет на себя. У него есть знакомые в Москве, которые и переправят эту посылку моей жене.

Я поблагодарил его за любезность и согласился, дав свой домашний телефон. И забыл об этом разговоре, погрузившись в повседневные хлопоты.

И уже когда я оказался дома, жена рассказала мне про загадочный привет с юга.

Как-то вечером раздался телефонный звонок, и мужчина с южным акцентом спросил, с кем он говорит.

Жена назвала свое имя.

Мужчина оживился и радостно сообщил ей, что ее муж передает ей большой привет с юга и небольшую посылку. Он продиктовал ей свой домашний телефон и адрес и попросил связаться с ним, когда жена сможет подъехать за посылкой.

Лида, будучи женой разведчика и неоднократно участвовавшая в различных операциях за границей, насторожилась, но горячее желание получить весточку от мужа взяло верх.

И на следующий день она уже была по указанному незнакомцем адресу.

Ее тепло встретили, угостили чаем и передали небольшой ящик, который источал приятный аромат южных фруктов:

— А письмо? — удивилась жена.

— Оно, вероятно, там, в ящике, — ответили ей. На крышке ящика незнакомым почерком было написано — «гранаты».

Приехав домой, жена сначала не решалась вскрыть ящик, она даже хотела посоветоваться с друзьями, как быть.

Но желание узнать новости из Афганистана, да и призывной запах дыни сделали свое — она открыла ящик.

Там действительно оказались гранаты, спелые, красные и дыня, а письма, конечно же, не было.

И для нас, и для наших родных действовало жесткое правило конспирации.

На следующий день после возвращения домой я доложил Дроздову о завершении командировки, о благополучном прибытии в Москву части отряда.

И приступил к прежней работе.

Но с этой войны вернулись, к сожалению, не все.

Операция «Рождественская индейка»

Александр Киселев

Сочельник, более известный в Англии как Канун Рождества, когда принято раздавать и принимать подарки, моя семья единодушно решила начать с хорошей прогулки, а уже где-то к вечеру навестить наиболее близких друзей. Идея вырваться из городской суеты, неспешно побродить по зимнему лесу, насытиться свежим морозным воздухом и, конечно же, побаловать семью праздничным обедом в уютном загородном ресторане, вызревала уже давно. Для этого я загодя приметил живописное местечко милях в тридцати к северу от Лондона, где в лесной чащобе приютился небольшой и с виду очень милый ресторанчик, стилизованный под охотничий домик. Окружало его настоящее Берендеево царство — вековые мохнатые ели перемежались с такими же древними разлапистыми буками и грабами, сохранившими остатки багряного осеннего убранства. И рядом — по другую сторону неширокой лесной дороги — ровные, тщательно подстриженные поляны, одинаково привлекательные для детей и взрослых.

Еще по дороге в доступных мне красках я попытался заинтриговать и жену, и дочь красотами этих мест, но действительность превзошла все наши ожидания: охотничий домик был увит «заснеженным» лапником, перевязанным гирляндами бегущих цветных огней, у входа с одной стороны тройка оленей с могучими ветвистыми рогами мчала возок с рождественскими подарками, а с другой натуральный Санта Клаус приветливо встречал гостей и вручал всем ребятишкам сапожки с конфетами и игрушками.

Я не сомневался, что мы без труда найдем свободный столик в таком удаленном от больших магистралей лесном ресторане, и оказался не прав.

— Очень сожалею, но Вы опоздали ровно на две недели, — не без гордости за свое заведение пояснил хозяин, облаченный в роскошный охотничий костюм с настоящим ягдташем и блестящим медным рожком на шее.

— Да, но мы сожалеем еще больше, потому что именно у вас мы очень хотели отпраздновать первое Рождество в вашей стране, мы так много наслышаны о вашем прелестном ресторане, — откровенно подхалимничая и явно играя на самолюбии хозяина, добавил я.

— Швеция, Дания? А-а, Польша! — быстро и почти точно вычислил нас хозяин. — Заверяю Вас, что если хоть один столик останется незанятым, он будет ваш. Вы первые в резервной очереди. Не огорчайтесь, пока погуляйте и учтите, что даже на обычные выходные дни мы принимаем заявки не менее, чем за неделю. Вот наши телефоны, — он протянул мне визитную карточку.

Практически, на мой взгляд, это означало, что совсем без праздничного обеда мы не останемся, но, вероятнее, уже не в первую очередь, когда будет наиболее празднично, шумно и весело. Несмотря на это, моя команда категорически отказалась переезжать в любое другое место.