Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

его сразу в замок? Ладно, может, демон настолько честолюбив, что не желает никого видеть в своём жилище, но тогда можно было устроить его где-нибудь в Биунуме.

Помимо него в комнате находился ещё один парень: довольно высокий, стройный, черноволосый и черноглазый. Он сидел на скамье и непрестанно щёлкал пальцами, чем изрядно действовал Кайлу на нервы.

– Успокойся ты, ну! – не выдержал Кайл.

– Кажется, это тебе нужно успокоиться. Чего бесишься?

Парень ухмыльнулся, показав крупные белые зубы. Кайл уронил голову на стол.

Он так и не понял, каким образом девушки переместили его сюда. По правде говоря, он почти не помнил тот вечер: он увязался за двумя красавицами, обсуждавшими что-то странное, пошёл с ними в трактир, а утром проснулся уже здесь, в старом доме у Большой Воды. Наверное, выпивка была слишком крепкой. Но тогда сколько же дней прошло? От Биунума до прибрежных городов, по меньшей мере, два дня езды. Неужели он выпил столько, что проспал двое суток?

Головная боль мешала сосредоточиться. Что-то тут явно было не так. Кайл уже проклинал себя за то, что решил связаться с магией.

– Странно как-то получается, – пробормотал незнакомый парень. – Ты что тут делаешь? В смысле, знаешь, зачем тебя сюда привели?

– Ничего я не знаю, – буркнул Кайл. Ещё не хватало развлекать этого недоумка.

– Ханер, – бросил темноволосый.

– Кайл.

Они немного помолчали, думая каждый о своём. В оконные щели задувал солоноватый ветер, пахнущий водорослями и рыбьей требухой. Кайл, стараясь отвлечься от головной боли, встал и подошёл к окну.

Всё было серым. Кайл поначалу испугался, подумав, что ведьмы что-то сделали с его зрением, но успокоился: комнату-то он видел цветной. За окном стелилась мощённая серым булыжником улица, неровные ряды серых домов тянулись к мутному, подёрнутому туманом горизонту, серая вода плескалась о тёмные прибрежные камни. Даже редкие прохожие и те были одеты во всё серое. Кайл вздохнул:

– Ну, и как ты сюда попал? Поплёлся за красотками? Не думай, мне не интересно. Просто я хочу отвлечься и… Преисподняя, здесь есть что попить?

– Ты хотел сказать «выпить»?

– Что хотел, то и сказал.

– Не знаю. Не похоже, чтобы тут хранилось что-то из припасов.

– Так сходи и найди! Или считаешь, лучше сидеть и ныть? – Кайл резко развернулся. Молотки в голове застучали с новой силой.

– Во-первых, ныть начал ты. Во-вторых, попробуй сходить сам. Если найдёшь дверь.

Ханер обвёл комнату выразительным взглядом, и Кайл понял, что упустил из виду ещё одну странность. В этом помещении не было двери. Одну из стен закрывал шкаф, забитый всякой ерундой: книгами, сшивками старых газет, пустыми бутылками, и – совсем ни к месту – на одной из полок красовалась маленькая расписная фигурка совы.

– Наверное, дверь за этим шкафом, – пробормотал Кайл.

– Сдвинешь шкаф, силач?

– Заткнись.

Кайлу ужасно хотелось врезать этому упрямцу по челюсти, но он представил, что от этого только сильнее разболится голова, и сдержал своё раздражение. Да уж, положение у них незавидное.

– Я разговорился с мужчиной, – произнёс Ханер. – Он пообещал мне кое-что, если я соглашусь пройти с ним. Я согласился. А очнулся уже тут.

– Что же ты собирался у него просить?

Ханер промолчал.

Ветер усилился. Кайл наблюдал, как набрякшие тучи спускаются ниже к земле, готовые пролиться дождём. Вывеска трактира на соседнем здании жалобно трепыхалась на ветру, как пойманная в сети рыба.

– Ты как хочешь, – проговорил он. – Но я ухожу.

Кайл залез на подоконник и потянулся к оконной задвижке. Прямо под окном выступал козырёк крыльца, и Кайл посчитал, что сумеет спуститься.

– Далеко собрался?

Этот голос точно был незнакомым. Кайл обернулся и вопросительно поднял брови.

Посреди комнаты стоял мужчина: молодой, довольно красивый, с каштановыми волосами до плеч, одетый явно по последней городской моде. Вошедший отодвинул один из стульев, развернул его спинкой вперёд и сел на него верхом. Эта фривольная поза не слишком хорошо сочеталась с его холёным обликом. Кайл слез с подоконника и встал спиной к окну, скрестив руки на груди. У Ханера же вид был глуповато-изумлённый.

– Вижу, вы пришли в себя. Надеюсь, уже успели подружиться. Прошу вас, угощайтесь.

Мужчина лениво, но грациозно махнул обеими руками в сторону стола, и Кайл увидел, как сами собой появились бутылка медовухи, два стакана, свежий каравай хлеба и сырная голова.

– О, – протянул Кайл. – Кажется, я догадываюсь. Ты – слуга демона?

Мужчина чуть сморщил нос.

– Если ты хочешь сотрудничать с нами, то советую следить за языком.

– Представьтесь, – вдруг попросил Ханер.

– Справедливая просьба, – согласился мужчина. – Ленард. Правая рука хозяина. Именно со мной вы пока будете иметь дело, чтобы раньше времени не беспокоить господина. Угощайтесь.

Он протянул Кайлу и Ханеру по стакану медовухи. Ханер сразу принял угощение, а Кайл поколебался для виду. Он с трудом заставил себя не выпить всё залпом, а сделать единственный неторопливый глоток.

– Что же, твой хозяин считает, что мы недостаточно хороши, чтобы он лично удостоил нас своим вниманием?

– По сути, так и есть. – Ленард вежливо улыбнулся. – Увы, пока он слишком занят, чтобы лично принимать всех желающих поступить на службу, а его сил недостаточно для перемещений с места на место.

– Сомневаюсь, что этих желающих много, – фыркнул Кайл, делая ещё глоток. – Нас тут двое. Или вы каждому «желающему поступить на службу» выделяете комнату? Кстати, Ленард, ты не мог бы показать, где тут выход?

– Рано уходить собрался. Ты же хотел получить могущество магии, верно?

Ленард небрежным жестом поправил волосы и отщипнул кусочек хлеба. Кайл закусил губу, косясь на Ханера. Наконец-то этот Ленард перестал ходить вокруг да около и подобрался к делу.

– Хотел. – Кайл не стал кривить душой. – Но тогда выходит, мы – пленники? И как мы оказались тут, так далеко от замка? Почему твой хозяин не собрал нас где-нибудь поближе? И ещё. Почему он слаб, если магия вернулась? Я видел её. Видел то, что она делает. И видел, как он колдует. Если это – слабость, то что же он сможет сделать с миром, когда вернёт силу?

Ленард откинулся на стуле и скрестил ноги. Кайл отметил, что подошвы его сапог, скорее всего, никогда не ступали по грязным улицам и уж тем более не знали разбитых