По моим правилам (СИ) - Летова Мария

- Артём?.. – зову я, потому что он ответил на мой вопрос тишиной.

И на этот тоже.

- Набери её!.. – прямо-таки требую я.

Мне очень не нравится, что она переживает…

- Настя, - рассерженно говорит он, оборачиваясь в профиль, и по слогам произносит. – НЕ ЛЕЗЬ НЕ В СВОЁ ДЕЛО.

У меня даже рот приоткрывается.

Вот так значит?

Вглядываюсь в этот напряжённый профиль, сжимая в руках телефон.

Может...это, и правда, не моё дело? Кто я такая?

- Как скажешь…- говорю ему хрипловато.

- Вот и проехали, - отрезает Артём Мудакович, снова отворачиваясь.

Офигенно.

- Иноземцев, - прошу я, повышая голос. – Не будь таким!

- Каким таким? – жёстко спрашивает он, глядя перед собой.

Таким, как в тот день, когда я заправила его борщ связкой ключей.

Только не это...

- Чужим… - тихо говорю я, складывая руки на груди и переступая с одной босой ноги на другую.

Он спокойно разворачивается и усмехаясь, спрашивает:

- Чужим? Правда? А я тебе что, родственник?

В душе нарастает смятение.

- Это риторический вопрос? - спрашиваю напряжённо.

- Соображаешь, - бросает он, кладя руки на бёдра.

Его тон просто отвратителен. А взгляд колючий.

Меня это убивает...

Смотрю в закрытое лицо и чувствую, как щиплет в глазах. Ощущаю мерзкую горечь в душе и отворачиваюсь.

Это типа знай своё место?

Что я могу на это возразить?

Значит, так у нас всё будет?

- Я тебя поняла, - говорю, собирая последствия нашей трапезы. Салфетки, бумагу. Сметаю с дивана крошки рукой и добавляю, подняв на него глаза. – Чай будешь?

- Нет, - отвечает он и молча идёт к двери.

Спокойно обувается.

Снимает с вешалки своё пальто и надевает его. Открывает дверь, даже не посмотрев на меня, и просто уходит, не сказав ни слова.

Смотрю на дверь и чувствую, как по-дурацки выпячивается нижняя губа. Прямо как у Ванечки, когда он собирается зареветь.

Считаю до шестидесяти, уверенная в том, что он сейчас вернётся.

Не может же он вот так уйти?

Но, в окружающей меня тишине слышу лишь, как огромные колёса его нового Лексуса прокручиваются в грязи.

Он уезжает.

Вот так просто.

Судорожно выдыхаю, через приоткрытые губы. Чувствую, как увлажняются глаза.

Какой же ты КОЗЁЛ, Иноземцев…

Ненавижу тебя…

Сегодня Новый год! Мы договорились встретить его вместе, а он просто взял и ушёл. Даже не сказал, каким образом я попаду в его дом! У меня ведь даже машины нет! Я что, просто должна сидеть и ждать?

Стою, глядя в одну точку и понимаю, что больше так не могу.

Это просто...это просто ГАМБЕЦ!

Выпускаю всё, что держала в руках и иду наверх, наступив на пустой стакан из-под Коллы.

Пофиг.

Открываю дверь в комнату Никиты и спокойно говорю ему:

- Собирай вещи и Варю разбуди…

Глава 37. АРТЁМ

Положив локти на согнутые колени, наблюдаю за тем, как плещутся вокруг моего волнореза бирюзовые воды Чёрного моря.

Странно, я думал, что зимой оно будет серым.

Холодный солёный ветер хлещет по лицу, и мне это нравится. Раздувая ноздри, вдыхаю насыщенный морской воздух, пропуская его через лёгкие до головокружения.

Не знаю, сколько уже здесь сижу, но сегодня я точно никуда не спешу. Я хочу побыть один, и нет для этого лучшего места, чем Крымский курортный посёлок в низкий сезон.

В буквальном смысле.

Кажется, это Новый Свет.

Я прошёл через парковую зону и набережную, не встретив НИ ОДНОГО человека. Это даже немного стрёмно.

Красивое место. Как человека причастного, меня бесит лишь то, что оно такое убитое. Обшарпаное и убитое.

Где-то далеко, в тысячах километров от меня, тяжёлое свинцовое небо встречается с морской гладью. Пейзаж достоин кисти Айвазовского. Хотя, у него наверняка такой есть.

Этот бурлящий трафик вокруг очень точно передаёт состояние моей души.

Души.

Смешно.

Я считаю себя материалистом и прагматиком.

Я верю в то, что могу потрогать и увидеть собственными глазами. В детстве я не читал Книгу Джунглей или Робинзона Крузо, вместо этого шёл на улицу и делал что-то настоящее и реальное. Нам дана только одна жизнь, которую мы должны прожить с первой попытки и постараться всё не засрать, потому что потом у тебя не будет второго шанса. И я уверен, что загробной жизни нет и быть не может. Мы существуем здесь и сейчас. В этой точке пространства в эту минуту.

Что мне нужно от жизни?

Мне нужна работа. Мне нужно пространство и своя свобода. Это каждому человеку нужно, а мужчине тем более.

Тем не менее, даже я оказался не готов к тому, чтобы за ужином самый близкий мне на свете человек аккуратно намекнет, что предпочитает кремацию.

Нет правда. Я был не готов.

Тру глаза пальцами, потому что бирюзовую движущуюся картинку вдруг заволокло пеленой.

Вспоминая слова Бодрова, пытаюсь представить...

Ты становишься на углу оживлённой улицы и воображаешь, что тебя здесь нет. То есть, вообще нет. Машины сигналят, пешеходы идут, пассажиры на остановке появляются и исчезают. То есть, мир продолжает жить и без тебя. Колесо крутится, и никто даже не заметил, что только что закончилась чья-то жизнь.

Я пытаюсь это принять, но на себя мне этот сценарий почему-то примерить проще, чем на того, другого человека.

Не уверен, что вообще когда-нибудь это приму.

Я просто буду жить дальше. Что мне ещё остаётся? Моя жизнь тоже не сойдёт с оси, и это бешено злит. То, что я просто буду жить дальше. Как и миллионы людей до меня и после меня.

Возможно, у меня даже дети появятся.

Губы кривит улыбка. Да, у меня появятся дети, потому что я их хочу. От Насти. Теперь мне это ясно, как никогда. Я люблю её. Моя любовь пока новорождённая. Толком не знаю, что с ней делать.

Очевидно, в моей жизни ещё много чего будет. Событий, всякого дерьма и удовлетворённости, я надеюсь.

Много всего.

Просто без НЕЁ.

Смотрю на свои руки, позволяя глазам опять увлажниться.

Подставляю лицо колючему ветру и закрываю их.

Здесь и сейчас я должен отпустить свою боль. Я не могу и дальше вести себя как дебил. У нас на это нет времени.

Я должен отпустить и сделать всё, чтобы оставшееся нам с мамой время не прошло впустую.

Кажется, пришло нам время подвести итог.

Время, время, время...

Я надеюсь, мне хватит его, чтобы показать ей, как сильно я благодарен за всё, что она мне дала. Помимо жизни, преданность и веру в себя. Поддержку. Внутреннюю свободу, которую взрастила и вскормила во мне своими жизненными принципами.

Любовь Васильевна Иноземцева из тех женщин, которым брак никогда не мешал делать то, что они хотят. Я имею в виду, искать себя и свой собственный путь в жизни. Да, я горжусь ею и…люблю её.

Всегда буду любить.

Если она…хочет кремацию…

Бл*ть…

Она получит свою кремацию.

Так я теперь должен смотреть на вещи. Как на неизбежность.

Достаю из кармана телефон и включаю его.

Сорок семь пропущенных. В основном по работе, некоторые от мамы. От Насти ни одного.

Кажется, я немного ей нагрубил.

Я должен извиниться и постараться больше не срывать на ней своё дерьмовое настроение. Я не хочу обижать свою Петарду. Просто сегодня я нихрена не соображаю. Меня это не оправдывает. Если бы мог, двинул бы сам себе по роже. Настя на самом деле довольно ранимая натура, хотя характер у моей девочки точно из какого-то сплава.

Встаю, отряхивая пальто. Кажется, ему капсда.

Медленно двигаюсь в сторону берега.

Стало ли мне легче? Да, наверное.

Вокруг по-прежнему ни души. Вижу только свою охрану. Двое парней в конце пирса.

На лицо падают первые капли дождя.

Нахожу в телефоне Настин номер и набираю её. Не помню, когда в последний раз встречал Новый год вот так. С семьёй.

Мне кажется, Настя легко может стать моей семьёй. Я очень быстро к ней привяжусь. Я уже привязался.