История Крыма - Александр Андреев

Во время первой обороны Крыма Я.А.Слащев был ранен и едва не погиб. Белый генерал П.Аверьянов, бывший в 1916 году начальником Генерального штаба российской армии, писал: «Это было еще в то время, когда Крым оборонял только один Слащевский отряд. Часто очень тяжело приходилось этому малочисленному отряду под натиском превосходных по числу красных войск.

Ни на позиции, ни у самого Слащева в тылу никаких резервов часто не имелось, все было в боевой части на позиции. В такие моменты, когда держаться на позиции становилось положительно невозможным, таким резервом становился сам Слащев. Однажды, когда фронт едва уже держался, на нашу позицию с большим шумом, на виду находившегося в 400–600 шагах противника, влетел автомобиль и остановился. Слащев вышел из автомобиля, обошел офицеров и солдат и сообщил им, что вслед за ним якобы идут сильные подкрепления в лице французских и греческих войск, на что на нашей позиции войска отвечали громким «ура». Само появление автомобиля на самой позиции, а потом эти «ура» произвели сильнейшее впечатление на красных: они на некоторое время даже прекратили огонь. Воодушевив войска, приостановив своим появлением на позиции даже натиск противника, Слащев вошел в свой автомобиль, стоявший уже задним ходом к противнику; на несколько мгновений Слащев, стоя в автомобиле во весь рост, очутился спиной к противнику, и в эти мгновения три пулеметные пули попали ему в спину и ранили его: две пули в легкие, одна – в живот. Как подкошенный, сел Слащев на сиденье автомобиля, и в тот же момент шофер пустил автомобиль быстрым ходом вперед, вследствие чего никто на позиции, кроме бывших вблизи автомобиля немногих офицеров, не заметил, что их любимый начальник ранен».

Это появление генерала переломило настроение войск, и хотя никаких подкреплений не было, позиция была удержана. Позже изба, где находился раненый Слащев, оказалась в районе наступления красных. Сестра милосердия верхом на лошади прорвалась к избе, С помощью крестьян взвалила на нее впереди себя находившегося без сознания Я.А.Слащева и вывезла его. Вскоре она стала его женой и под видом ординарца Никиты Нечволодова постоянно находилась с генералом, даже в бою.

Слащев воевал нетрадиционно, используя элементы неожиданности. Между красными и его отрядом находилось Чонгарское дефиле (подобие узкого моста) через Сиваш длиной около 2 километров. Взять его долго не удавалось – на той стороне проход защищала орудийная батарея, пулеметчики.

Слащев собрал у моста своих командиров и предложил штурм. Все ответили, что шансов взять мост нет. Яков Александрович вызвал к мосту эвакуированное из Киева Константиновское военное училище, находившееся в зоне его войск и военный оркестр. Построив 300 юнкеров в колонну, встав во главе ее с оркестром, под военный марш, чеканя шаг, Слащев во главе колонны пошел по мосту. Красные не стреляли, а после броска слащевцев вперед, оставили позиции.

Очевидцы говорили, что Я.А.Слащев в одиночестве разрабатывал военные операции, планы боевых действий, в его штабе работало минимум офицеров.

Слащев в случае необходимости любил использовать ложное отступление до заранее подготовленной позиции или засады, от которой потом отбрасывал противника и на его плечах врывался на позиции врага.

В Добровольческой армии во главе взводов или рот из офицеров выше капитана по чину, с боевыми орденами и георгиевским оружием, часто ставили молодого офицера, служившего с начала ее формирования. Это естественно раздражало боевых офицеров, прошедших Первую мировую войну, а то и русско-японскую, с громадным военным опытом. Слащев никогда не допускал подобного. Он берег опытных офицеров.

В Добровольческой армии сначала расстреливали пленных красногвардейцев, а в конце насильно вливали в свои части. Слащев расстреливал комиссаров, рядовых распределяли в запасные батальйоны и «перевоспитывали», переучивали. Красноармейцы оставались в своей одежде, без погон, которые надо было заслужить. Их давали не всем сразу, а постепенно по решению командира запасного батальйона, когда он считал это возможным. Прием в слащевцы проходил в торжественной обстановке.

Генерал Слащев был доступен, жил по-спартански в штабном вагоне, без адъютантов и дежурных офицеров – только жена-ординарец, и часовой на поезде, стоявшем в его ставке, в Джанкое. При необходимости офицеры просто стучали в дверь его купе и входили после разрешения.

Перед полковым праздником одного из слащевских соединений, отмечавшимся по традиции несколько дней, в полку кончалась водка. Посланный к Слащеву из полка офицер поздно ночью прискакал к его вагону и сгоряча постучался в купе. Он рассказал ему о «беде» полка и извинился перед генералом. Слащев правильно понял обстановку, и пообещал сам приехать с водкой на полковой праздник, и отправил офицера в полк, естественно не пустым. На следующий день он приехал на праздник с «бочонком водки». Праздник уже шел вовсю, когда Слащев сказал: «Я исполнил свое обещание, Обещайте мне выполнить мое желание». Перед полком была «высота 71», занятая красными, благодаря этому доминировавшими над всей местностью. ЕЕ несколько раз пытались взять, но неудачно. Слащев предложил распить «второй бочонок» на отбитой у красных высоте, сам повел полк в атаку. С минимальными потерями высота была отбита у большевиков, пораженных всем происходящим. Легенды об этом штурме ходили по всей врангелевской армии.

Генерал П.Аверьянов писал:»Для тыла, тыловых офицеров, всякого рода шкурников и паникеров Слащев был грозой. Гроза эта одинаково обрушивалась и на генерала, и на офицера, и на солдата, и на рабочего, и на крестьянина. Ничто не могло спасти от этой грозы действительно виноватого или преступника. И одинаково виновным преступникам полагалась от этой страшной грозы и одинаковая суровая кара. Поэтому перед поездом Слащева одинаково висели на столбах по нескольку дней и офицеры, и солдаты, и рабочие, и крестьяне. И над каждым из них черная доска с прописанными на ней подробно фамилией, положением и преступлением казненного, а через доску шла подпись мелом самого Слащева с указанием – сколько дней надлежит трупу казненного висеть на столбе (в зависимости от вины 1, 2, или 3 дня). И тем не менее, невзирая на эти казни, имя Слащева, «диктатора Крыма», пользовалось уважением и даже любовью среди всех классов населения Крыма, не исключая и рабочих. Причины того – справедливость Слащёва, одинаковое отношение ко всем классам населения, доступность его для всех и во всякое время, прямота во всех своих поступках и принятие на себя одного всей ответственности и последствий своих поступков, абсолютное бескорыстие и честность в материальном отношении, наконец, – личное мужество, личная храбрость, полное презрение к смерти!»

Симферопольские купцы и торговцы, не согласные с какими-то распоряжениями Я.А.Слащёва, закрыли в городе все лавки, магазины. Генерал прислал в город телеграмму: «Немедленно открыть лавки, иначе приеду. Слащёв». Это сильно подействовало, лавки тут же открылись. Когда два офицера днём вошли в ювелирный магазин в Симферополе и забрали перстни с дорогими бриллиантами, генерал Слащёв нашёл их, вернул перстни в магазин, а офицеров повесил перед своим поездом.

Первое, что новый главнокомандующий П.Врангель совершил по вступлении в должность, это отстранил командующего Донской армией генерала Сидорина и отдал его под суд – барон не любил конкурентов. Воспользоваться тем, что Красная Армия воевала с польскими войсками, генерал П.Врангель не сумел. Велись бесплодные переговоры с большевиками, требовавшими безоговорочной капитуляции, а армия и многочисленные беженцы проедали продовольственные запасы.

Советский военный историк Н.Какурин писал, – «Открывая компанию 1920 на Таврическом театре, генерал Врангель руководствовался не политическими и стратегическими, а исключительно продовольственными предпосылками.

Предполагалось, выйдя за перекопский перешеек, захватить всё, что возможно по части продовольствия в Северной Таврии, и если окажется необходимым, скрыться опять в Крым, имея уже необходимые продовольственные запасы.

Согласно замыслу операции, для облегчения выхода с перешейков на континент армии Врангеля, в Феодосии был посажен на суда корпус Слащёва, который высадившись в районе восточнее Геническа, 6 июня начал быстро распространяться в западном и северном направлении. 7 июня в наступление перешли прочие корпуса Врангеля с перекопского и чонгарского направлений. 10 июня корпус Слащёва занял г. Мелитополь.

К 20 июня северная Таврия была очищена от красных. Красная Армия предприняла контрнаступление, но конница Жлобы была разгромлена, а пехота Федько отброшена. Врангель попробовал развить успех, но на русско-польском театре наступил перелом в пользу большевиков и началась переброска войск к Крыму. Время было упущено.