Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

вопрос его одаривали гробовой тишиной, Се Лянь всё-таки решил хоть немного наверстать упущенное. Телега качалась уже довольно долго, когда по пути им попался кленовый лес. Подняв голову и оглядевшись, Се Лянь увидел густые волны полей и яркое пламя клёнов, отчего горный пейзаж становился особенно чарующим. Прибавить к этому пьянящий свежий запах скошенной травы — и принц, не сдержавшись, замер, любуясь красотой вокруг.

В земной юности он занимался самосовершенствованием в монастыре Хуанцзи, построенном в горах, покрытых диким кленовым лесом, сверкающим, словно золото, горящим, словно пламя. И в таком месте, как это, трудно было удержаться от воспоминаний. Погрузившись в созерцание, принц лишь через некоторое время вновь склонил голову над свитком.

Развернув свиток и бросив взгляд на первую же строчку, он прочитал:

«Наследный принц Сяньлэ, вознесшийся трижды. Бог Войны, дух поветрия, мусорный бог».

— …

Се Лянь вслух произнёс:

— Что ж, если хорошенько подумать, между богом мусора и Богом Войны разница не так уж велика. Все божества равны, как равны и все живые существа.

В тот же миг за его спиной раздался лёгкий смешок, затем вопрос:

— Серьёзно?

Юноша лениво возразил словам Се Ляня:

— Конечно, людям нравится говорить, что все божества равны, и все живые существа равны. Но если бы всё таковым и являлось, никаких богов и бессмертных не существовало бы в природе.

Голос раздавался из-за копны соломы. Се Лянь обернулся и увидел, что юноша по-прежнему лениво возлежит на телеге, не собираясь подниматься: видимо, просто решил мимоходом вставить пару слов.

Принц расплылся в улыбке.

— Твои слова не лишены разумного зерна.

Вновь отвернувшись, он продолжил читать, снизу значилось:

«Многие верят, что рукописи наследного принца Сяньлэ или картины с его изображением, как духа поветрия, обладают свойствами проклятия. Если налепить их кому-то на спину или на двери дома, это повлечет за собой бесконечные неудачи данного человека или данного рода».

— …

Согласно подобному описанию, представлялось довольно трудным определить, о ком идет речь — о божестве или же о демоне.

Се Лянь покачал головой, больше не в силах читать подобное описание себя самого; он решил, что сначала всё-таки лучше ознакомиться с современными небожителями, дабы избежать неразберихи, кто есть кто, а заодно и нарушения этикета при встрече. Вспомнив недавние слова жителей деревни о Повелителе Вод, принц перевернул страницы в поисках его описания и нашел следующее:

«Повелитель Вод Уду. Управляет водным пространством, а по совместительству богатством и процветанием. Многие торговцы и купцы держат дома и в своей лавке статую Повелителя Вод, вознося ему молитвы о процветании и удаче в делах».

Се Ляню это показалось странным, принц задал сам себе вопрос:

— Он ведь водное божество, почему же вдруг стал управлять богатством и процветанием?

В ответ ему вновь раздался голос юноши из-за копны соломы:

— Караваны и бродячие торговцы перевозят свой товар в основном по воде, поэтому перед тем, как отправиться в путь, они возжигают самые дорогие благовония в храме Повелителя Вод, молятся о благополучной дороге, обещают по возвращении сделать то-то и то-то в его честь. Поскольку это продолжается уже довольно долго, Повелитель Вод постепенно стал ответственным и за удачу в денежных делах.

А вот это уже было сказано специально в ответ на вопрос принца. Се Лянь повернулся и спросил:

— Так вот оно что? Интересно. Наверняка этот Повелитель Вод очень могущественный небожитель.

Юноша насмешливо произнёс:

— Ага, Водяной самодур.

По его тону Се Лянь догадался, что юноша не очень-то уважительно относится к Повелителю Вод, ведь его слова совсем не звучали хвалебными речами. Принц поинтересовался:

— Что значит — Водяной самодур?

Юноша неторопливо пояснил:

— Лодка ведь идет по реке, но пропустить её или нет, решает именно он. Если не помолишься ему, лодка перевернётся, разве это не самодурство? Отсюда и прозвище — Водяной самодур. Смысл почти тот же, что у Генерала огромного члена и Генерала, подметающего пол.

Небожители, имеющие звучную репутацию и громкую славу, почти всегда получали несколько шутливых прозвищ в мире людей и Небесных чертогах, как, например, Се Ляня называли посмешищем трех миров, прославленным чудаком, ходячим несчастьем, бездомным псом, кхэ-кхэ-кхэм, и тому подобным. Часто называть небожителя его прозвищем считалось весьма неприличным поступком, к примеру, если бы кто-нибудь посмел перед лицом самого Му Цина назвать его «Генералом, подметающим пол», Бог Войны непременно пришел бы в ярость. Се Лянь, запомнив, как Повелителя Вод называть не следует, произнёс:

— Так вот в чём дело, благодарю за разъяснение. — Принц было замолчал, но манера юноши вести беседу показалась ему забавной, поэтому он снова спросил: — Уважаемый друг, ты так молод, однако знания твои весьма обширны.

На что юноша ответил:

— Вовсе нет. Просто нечем заняться. На досуге читал, что попадётся на глаза, вот и всё.

В мире людей всюду можно было раздобыть книжки и свитки с мифами и легендами, в которых рассказывались истории о божествах и демонах: и длинные, о благодеяниях и злодеяниях, и короткие, о сущих пустяках. Среди этих историй существовали и правдивые, и совершеннейшие выдумки. Не было ничего удивительного в том, что юноша знал о них так много.

Се Лянь отложил свиток и спросил:

— В таком случае, уважаемый друг, если тебе известно столь много о божествах, знаешь ли ты что-нибудь о демонах?

— О ком именно?

— О Собирателе цветов под кровавым дождём, Хуа Чэне.

Услышав ответ принца, юноша низко усмехнулся и наконец сел. Стоило ему повернуться, перед глазами Се Ляня внезапно сверкнули яркие краски.

На вид мальчишке было не больше семнадцати лет, его красные одежды могли соперничать в яркости даже с листьями клена, а кожа белела, словно снег; на принца искоса смотрели смеющиеся, яркие, словно звёзды, глаза; юноша отличался исключительной красотой, смешанной с необъяснимо неудержимым нравом во взгляде; чёрные волосы были завязаны в свободный пучок, несколько прядей торчали в стороны, создавая весьма небрежный образ.

Телега как раз проезжала через пламенеющий огненно-красным цветом кленовый лес, кленовые листья танцевали в