Принцесса душ - Александра Кристо

– Идем, принцесса, – говорит Нокс. – Нам нужно найти меч.

Глава 27

Селестра

Дрей Гаррик – художник.

Или, по крайней мере, он их обворовал.

Пока Нокс загружает припасы в корзину, ожидая, пока шар надуется, я проскальзываю под палубу и нахожу множество чистых холстов и кистей. Некоторые такие же замысловатые, как те, что хранятся в моей башне.

Я должна проверить, нет ли у Гаррика чего-нибудь полезного, что мы могли бы взять с собой в путешествие в Полемистес, но я слишком отвлечена, чтобы как следует обыскать его наворованные вещи.

Я могу думать лишь о том, как мне удалось вобрать энергию из ветра во время битвы.

Гляжу на самую большую из кистей Гаррика, лежащую на маленьком потрескавшемся столике, и хочу, чтобы она сдвинулась с места. Так же, как солдат Последней Армии вылетел с палубы корабля и как мы упали с Парящей Горы.

Я взываю к своей силе.

Магия закипает внутри, и кисть начинает дрожать.

Сужаю глаза, сосредоточиваясь. Никогда раньше не подозревала, что могу двигать вещи. Мне никогда не давали возможности исследовать собственные силы.

Я даже не знала о даре исцеления до того момента, пока мне не исполнилось десять. Я упала в саду, поранила колено о засохшую грязь и едва не потеряла сознание, впервые увидев собственную кровь.

«Это можно исправить, – проворковал мягкий голос матери. Она наклонилась и убрала волосы с моего лица. – Ты можешь это исправить, Селестра. Ты сможешь это сделать».

Она сказала мне сосредоточиться, посмотреть на маленькую царапину на колене и представить, как срастается кожа. Как высыхает кровь.

«Представь, что раны больше нет, – сказала она. – Как будто ее никогда там и не было».

Так я и сделала и, закончив воображать, поняла, что у меня получилось.

Я исцелила себя, а мать улыбнулась, погладила меня по голове и сказала, что я сильна и никогда не должна забывать об этом.

Нельзя плакать, если у тебя есть сила, способная все изменить.

Я гляжу на кисть, она поднимается со стола и скользит по холсту.

Мое сердце колотится.

– Что ты делаешь? – спрашивает Нокс.

Я подпрыгиваю от неожиданности, кисть ставит кляксу, а затем падает на пол.

Нокс такой тихий, его шаги легки как перышко, а дыхание похоже на шепот. Но он не такой же бесшумный, как его отец.

– Танцую, – поддразниваю я. – А на что похоже?

Нокс берет чистую кисть и ерошит ее волоски.

– На воровство.

– Ворую краски у грабителя, – говорю я. – Едва ли это мое худшее преступление.

– Думаю, не настолько плохое, как кража корабля.

– Ты же назвал это изъятием.

Нокс наклоняет голову и ухмыляется.

Иногда мне кажется, что улыбка – его самое опасное оружие. Она странно влияет на мое сердце.

Ирения всегда рассказывала мне о мужчинах и женщинах, которые привлекали ее внимание в замке. Люди, которые нравились ей, и люди, которым нравилась она. Подруга поведала о прикосновениях к чужой коже. Это было больно, потому что такую мечту я никогда не могла осуществить.

До Нокса.

Я держала его руку и чувствовала прикосновение теплой кожи.

– Покажи мне, – говорит он.

– Что показать? – недоумеваю я.

Нокс указывает на упавшую кисть.

– Твою магию.

Я не задаю вопросов, потому что мне все равно. Нужно практиковаться. Я отчаянно хочу почувствовать свою силу и использовать ее даже для чего-то маленького и глупого. Без магии я чувствую себя потерянной и замерзшей.

Долгие годы меня убеждали, что я наследница, а не ведьма. Король говорил, что мои силы ограничены, и я не смогу повторить и половины того, что умела мать, пока она не умрет и не передаст истинную магию нашей семьи. Я выросла с одним правилом: существует только одна настоящая ведьма Сомниатис.

Что, если все было ложью?

Что, если я подавляла в себе прекрасное, потому что другие люди не были к этому готовы? Может, они не хотели, чтобы я познала свое могущество?

Бросаю взгляд на пол, куда упала кисть, и на этот раз она легко возвращается на холст. Кисть скользит, размахивая серой краской взад и вперед.

Я концентрируюсь, пытаясь сосредоточиться и понять, смогу ли я нарисовать что-то более отчетливое. Дерево или закат. Не хаотичные линии, а что-то красивое. Понятное.

Я так пристально смотрю на кисть, что она начинает дрожать, а вместе с ним и мой разум.

У меня кружится голова от избытка новой нетронутой магии. Приказываю кисти двигаться так, как я хочу.

Дыхание сбивается, и комната начинает сужаться.

Прежде чем я понимаю, что происходит, мое тело сдается. Кисть падает на пол, и я собираюсь последовать за ней, но внезапно я оказываюсь в объятиях Нокса.

Его руки обвиваются вокруг меня.

Я впиваюсь в него взглядом, и комната снова становится четкой.

– Тебе больно, – шепчет он.

Он так близко, что я чувствую, как его дыхание щекочет мои щеки.

Нокс протягивает руку, словно хочет коснуться моего лица, но затем резко останавливается. Когда парень вспоминает о том, кто я, он отстраняется.

Нокс прочищает горло и помогает мне встать, после чего отступает на несколько шагов назад.

Я прижимаю руку к носу, пытаясь остановить кровь.

Не понимаю.

В тот раз на палубе я не испытывала боли. Что изменилось?

– Рядом со мной ты постоянно испытываешь боль, – говорит Нокс, наблюдая, как краснеют мои перчатки.

– Все в порядке, – отвечаю я. Кровь начинает сворачиваться и высыхать. – Такое случается, когда я использую слишком много силы или делаю то, чего не практиковала.

Нокс хмурится.

– Тебе больно использовать магию?

Его голос резок от беспокойства.

– Было бы больнее, если бы я этого не сделала, – честно отвечаю я.

Поворачиваюсь и срываю испорченный холст с подставки.

– Где Мика и Ирения?

Я пытаюсь успокоить свой голос, который почему-то кажется хриплым и дрожащим.

– Они готовят шар к полету, – отвечает Нокс. – Скоро мы достигнем водоворотов Полемистеса, так что нам нужно подняться в воздух, пока они не поглотили этот корабль целиком.

– Когда?

– Максимум три дня.

Через три дня я больше не буду ему нужна. Когда мы прибудем и Нокс найдет волшебное оружие, я стану бесполезной. Что, если после этого он захочет расстаться и никогда больше не видеться? Никаких приключений, никаких жарких прикосновений.

Мысль горечью разливается по голове.

– Скоро ты получишь свой меч, – произношу я, не в силах сдержать горечь, просачивающуюся в голос.

– У меня будет оружие, способное освободить Шесть Островов, – поправляет меня Нокс. – Убить Сирита и его…

Он замолкает, не успев закончить, но я уже